Константин Минин - Своя правда

* * *

— Слушаю!

В трубке раздался грубый мужской бас. Судя по голосу и манере говорить, мой собеседник был человеком резким, если не сказать грубым.

Наученный опытом общения с дежурным в отделении полиции и директором школы я решил не углубляться в телефонные объяснения особенностей моего отношения к Сереже Фролову и его матери.

— Я звоню по поводу Вашего сына, его сегодня утром вместе с моим ребенком задержали. Они сейчас в полиции.

— Что за чушь вы несете!? Откуда у Вас мой номер? — вспылил мужчина на другом конце телефона.

— Поверьте мне! Это серьезно! Вы можете позвонить директору школы, она Вам все подтвердит.

Скороговоркой проговорил я и положил трубку. Все произошло так, как я и ожидал, этот бестолковый разговор не принес никакой пользы и лишь отнял у меня время. Я поспешно попрощался с директором и вышел из школы.

Чувствуя ответственность за данное Нине обещание, я понимал, что не могу явиться к ней, не выяснив хотя бы причин задержания Сергея. Мысленно упрекая себя за слабость, я бодрым шагом пошел по направлению к отделению полиции, благо расстояния в нашем городе, можно сказать, игрушечные, и весь мой путь должен был занять не более получаса. Остатки прежнего плана, позволявшего мне поспать после смены, рассыпались на глазах.

Я не был Сергею ни отцом, ни даже просто родственником, поэтому я был уверен, что в полиции со мной не станут даже разговаривать по поводу его задержания.

Предвидя неминуемую встречу с Ниной, я обдумывал оправдания моей неудачи. Хотя почему, собственно, неудачи? Я, как и обещал, нашел Сергея, а то, что он попал в полицию, это вовсе не моя вина, в конце концов, это не самый худший вариант, по крайней мере, теперь я точно знаю, что он жив.

Погруженный в раздумья я шел по знакомой с детства, но такой непохожей на мои воспоминания улице. Раньше не было ни ярких витрин, ни рекламных баннеров, была просто чистая улица с ровным асфальтом, по которому изредка проезжали автомобили, а на перекрестке с улицей Весны располагался магазин «Каблучок».

Все, кому повезло пожить в эпоху развитого социализма, помнят такие магазины, учреждения, учебные заведения, заводы и фабрики, которые своим названием давали имена улицам, перекресткам и даже целым районам города. По всей нашей родине были разбросаны универсамы, детские миры и дома быта, одно только упоминание которых означало для местного жителя не что иное, как точные географические координаты.

В нашем городе таким маяком был магазин «Каблучок». Несмотря на явно обувное название, в конце восьмидесятых он стал центром распределения дефицитного товара. Отовариться в «Каблучке» было больше, чем просто сходить за покупками. Продавцы «Каблучка» были уважаемыми людьми, а престиж их профессии определялся возможностью отложить нужный товар «под прилавок».

Несколько раз в месяц около «Каблучка» выстраивались длинная очередь, идущая далеко от магазина, и каждый проходивший мимо задавал два неизменных вопроса: «Что дают?» и «Кто крайний?».

Независимо от того, что «давали», большинство прохожих присоединялись к очереди, становясь новым крайним. А «давать» в «Каблучке» могли все, что угодно, начиная от копченой колбасы и заканчивая женскими колготками, туалетной бумагой и холодильниками.

Люди вставали в очередь, ругались за право состоять в этой очереди и воспринимали это стояние за благо. Было совершенно неважно, за каким именно товаром стоять, достаточно было того, что этот товар был дефицитом.

В то время мы жили неподалеку и, поэтому появление очереди в «Каблучке», мама могла видеть из окна нашей квартиры. Она посылала меня с братом стоять в очереди, и мы стояли за халвой, сахаром и даже водкой.

А однажды в «Каблучок» привезли сайгаков, это такие степные антилопы, не живых, конечно, а в виде небольших неразделанных туш. Мясника в «Каблучке», не было, и люди покупали туши целиком, иногда несколькими семьями в складчину, а потом, кто дома, а кто прямо здесь, на улице, делили эти туши между собой.

Это было наивное время всеобщей нехватки, которая, как ни странно, сплачивала людей перед лицом общих трудностей и бед.

Это было время моего счастливого детства. Детства, в котором я мечтал о новой игрушке, футбольном мяче, джинсах. Я мечтал, и мои мечты иногда сбывались, делая меня счастливым. Сегодняшние дети в большинстве своем лишены радости ожидания и счастья обладания желанной вещью. Игрушки, гаджеты и вещи сейчас им даются слишком просто, родители рады баловать их, чем лишают детей возможности оценить истинную цену обладания желанным предметом.

Сейчас «Каблучок» утратил свое былое величие, впрочем, и от названия тоже ничего не осталось, на его месте открыли кафе «Эдельвейс», но имя его все еще живо ассоциируется в умах местных жителей с конкретным перекрестком конкретных двух улиц.

Я успел пройти чуть больше половины маршрута, когда в моей руке завибрировал телефон. Все тот же грубый мужской голос короткими, отрывистыми фразами пролаял в трубку:

— Нам нужно встретиться. Где вы сейчас находитесь?

Решительность, властность и напор этого человека поразили меня.

— Я на пересечении улиц Ленина и Весны.

— Около «Каблучка»?

— Да.

— Будьте там, я сейчас подъеду, — скомандовал он и положил трубку.

Спустя несколько минут, на противоположной от меня стороне улицы припарковался небольшой серый седан, все стекла которого были затонированы. «ГАИшников на него нет», — нечаянная мысль мелькнула в моей голове и исчезла, испугавшись телефонного звонка.

— Алло, — проговорил я в трубку.

Ответа не последовало.

— АЛЛО!! — повторил я громче.

После непродолжительного молчания кто-то на другом конце линии положил трубку. Водительская дверь серого седана на противоположной стороне дороги открылась, и из него вышел молодой худощавый парень с длинными волосами и в кожаной куртке.

— Противно смотреть! Понаотращивали себе патлы, как у баб!

Я вздрогнул от неожиданно прогремевшего над моим ухом уже знакомого грубого голоса. Обернувшись, я увидел невысокого мужчину крепкого телосложения в туго обтягивающей выпирающий вперед живот ветровке цвета хаки, застегнутой под самый подбородок на замок «молния», и в брюках такой же расцветки, заправленных в новые начищенные до блеска берцы.

— Здравствуйте, — отводя взгляд от «патлатого», проговорил я.

— Добрый день. Это я Вам сейчас звонил.

— Я так и понял.

— Пойдемте ко мне в машину. Я там, за углом, припарковался, а то здесь остановка запрещена, — пробурчал он под нос, тыкая коротким толстым пальцем в висевший слева от нас дорожный знак.

— А как же он? — растерянно проговорил я, показывая рукой в сторону серого седана и удаляющегося от него парня.