Константин Минин - Своя правда

Подхватив с земли выпавшую из пакета бутылку, я метнул ее, как муляж гранаты на уроках физкультуры, в сторону Михи и, не дожидаясь результата броска, кинулся в сторону Димы, стараясь, как можно сильнее толкнуть его плечом в спину.

Удар получился не очень сильным, и Дима, повалив меня на землю, принялся бить кулаками в лицо. Вернее, почувствовал я только один, первый, удар, после чего заботливая тьма окутала мое сознание. О том, что ударов было несколько, я догадался по следам, оставленным ими на моем лице.

* Миха *

Миха не успел увернуться от летящей в него бутылки. Брошенная Сергеем она слегка замедлила свой полет, зацепившись горлышком за поднятую, в попытке защититься, руку, после чего, сделав полуоборот в воздухе, больно ударила его по затылку и упала на землю.

Крепкая бутылка, даже после такого, она не разбилась.

Схватившись рукой за ушибленное место, Миха смотрел на сбесившегося Сергея, пытавшегося, тем временем напасть на Диму. Глупо, неумело, плечом. Дима устоял, и уже спустя несколько мгновений лупил Малого кулаками по лицу, прижав его весом своего тела к земле.

Нескольких секунд замешательства, дарованных Сергеем «идеальному клиенту», было достаточно для того, чтобы кардинально переломить ход схватки. Миха, отвлеченный странным поведением Малого, не заметил, когда и как поднялся на ноги его почти уже поверженный противник. Резкий и точный удар кулаком в нос застал Миху врасплох. Слезы, застилая глаза, размыли очертания окружающих предметов и, чтобы не пропустить дополнительный удар, он отбежал на несколько шагов в сторону, вытирая рукавом текущую из носа кровь.

Предательские слезы. Они мешали и ужасно злили Миху, но никак не хотели высыхать. Он не плакал никогда, вернее, никогда с тех пор, как он начал считать себя взрослым. Слезы, которые текли каждый раз при точном попадании в нос, уже не в первый раз подводили Миху во время драки.

Слегка проморгавшись и вернув себе способность сносно видеть, Миха ринулся было в бой, но вдруг остановился. Его противник, двигаясь легко и быстро, вплотную подскочил к Диме, все еще сидящему поверх Малого, и одним ударом колена в лицо сбил его на землю.

Этот последний удар убедительно продемонстрировал Михе то, что они выбрали не того человека. О победе речь уже не велась, нужно было выручать Диму и очень быстро сваливать.

Оглянувшись в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, Миха увидел все ту же бутылку, валявшуюся на измятой подушке вскопанной земли, недалеко от его ног. Не тратя времени на раздумья, Миха схватил ее за горлышко и разбил, ударив дном об асфальтированную дорожку. Теперь в его руке было опасное оружие, направленное в сторону противника неровными, острыми углами битого стекла. Резкий запах самогона резанул ноздри Михи. «Виски», — машинально подумал он.

Главным сейчас было продемонстрировать противнику свою решимость стоять до конца и, в случае необходимости, непременно пустить в ход свое оружие. Крепко сжимая горлышко разбитой бутылки, Миха, напрягая мимические мышцы лица, старался придать себе угрожающий вид.

Малой лежал на земле без движения. Кровь из разбитых губ или носа — у Михи не было времени пристально рассматривать его — на выдохе надувалась небольшими, быстро ломающимися пузырями.

«Придурок. Зачем он его так избил. Никогда не умел остановиться вовремя», — с раздражением подумал Миха.

Мужчина не добивал Диму, свалившегося с Малого. Заметив в руках Михи новую опасность, он, как бы стараясь сжать все свое тело в маленький комочек, пытался спрятать его за согнутые в неправильной, похожей на боксерскую, позе руки. Аккуратными приставными шагами он отходил в сторону в поисках более удобного для схватки места, где бы он не находился между двумя нападающими с разных сторон парнями. Бежать, судя по всему, мужчина не собирался.

Дима пришел в себя достаточно быстро. Поднявшись на ноги и ощупывая рукой челюсть, он собрался было снова напасть на противника. Увидев это, Миха громко крикнул:

— Стой!

Вероятно, Дима подумал, что Миха, заметив попытку противника сбежать, этой репликой пытался остановить его, и ускорил свое наступление, стараясь не позволить жертве улизнуть.

— Стой, дурак! — снова крикнул Миха.

Мужчина все еще продолжал короткими шагами отходить в сторону, приближаясь к выбранной им позиции.

Дима остановился и с недоумением посмотрел на друга.

Миха, поймав взгляд Димы, по возможности, наиболее внятно, не отрывая глаз от его лица, проговорил:

— Беги к машине!

После чего, не мешкая ни секунды, с зажатым в кулаке бутылочным горлышком ринулся в сторону противоположную от своего противника.

* * *

Мучительно долгие пятнадцать минут страха и сомнений Миха провел на водительском сиденье заведенной «Волги».

Убегая, он ни разу не обернулся и теперь не знал, успел ли скрыться Дима, стоит ли его ждать или нужно возвращаться в тот двор, находиться в котором в любом случае для него уже было небезопасно.

Придерживая одной рукой тряпку около все еще кровоточащего носа, Миха всматривался вглубь расположившихся по левую сторону от него переулков, стараясь высмотреть в них знакомую фигуру.

Он нервничал. В краденом автомобиле посреди домов и улиц маленького города сразу после неудавшегося грабежа он не чувствовал себя в безопасности, что вынуждало его то и дело подавлять в себе желание уехать, так и не дождавшись друга.

Дима прибежал не с той стороны, откуда ждал его Миха. Рухнув всем телом на переднее пассажирское сиденье, он, держась правой рукой за бок, хватал пересохшими губами воздух, рефлекторно стараясь восстановить дыхание, сбившееся за время долгой пробежки.

Миха с удивление обнаружил, что на лице его спутника практически не осталось следов того, казавшегося сокрушительным удара.

— Сядь за руль, — сказал Миха, выходя из машины.

Все так же глубоко дыша, Дима перелез с пассажирского на водительское кресло.

О путях отступления они договорились заранее, и поэтому, не задавая лишних вопросов и не тратя время на обсуждение маршрута, Дима вывернул руль и пустил машину вглубь переулка, все также избегая больших перекрестков и центральных улиц.

На слегка разложенном пассажирском сиденье, запрокинув голову назад, Миха, прижимая к носу окровавленную тряпку, спросил:

— Ты чего так долго?

— Следы заметал, — деловито вертя головой и объезжая ямы, сказал Дима.

— Он что? Гнался за тобой?

— Вроде, нет.

— Тогда зачем? — начал задавать вопрос Миха, но, оборвав его на полуслове, закончил фразу протяжным хриплым стоном, в котором внимательный слушатель мог разобрать обрывки слова «дебил».