Константин Минин - Своя правда

— Он тебе нос не сломал? — заботливо поинтересовался Дима.

— Вроде, нет, — сказал Миха, закрыв глаза и представляя себе, как их машина без препятствий выбирается из города и по узкой проселочной дороге направляется в сторону садового товарищества «Автомобилист», где в одном из многочисленных заброшенных домиков они планировали переждать приближающуюся ночь.

* Сергей *

— Ну, что? Досталось тебе?

Именно эта фраза, сказанная устами моей недавней жертвы, сопровождала возвращающееся ко мне ощущение реальности.

Я постарался открыть глаза и, приложив к этому значительные усилия, увидел мир сквозь узкую щель между потяжелевших от синяков век.

«Идеальный клиент», хотя, после всего того, свидетелем чему я стал, вряд ли уместно было его так называть, сидел рядом со мной на корточках и курил, поставив локти на согнутые в коленях ноги.

— Спасибо, что помог, — сказал он.

— Не за что, — попытался ответить я, но тут же замолчал, почувствовав резкую боль в разбитой губе.

Быстро проведя языком по внутренней стороне зубов, я убедился в том, что все они на месте, после чего сел на землю, подтянув к животу ноги. Как ни странно, болели только лицо и голова, остальные части моего тела остались невредимыми.

Мужчина сделал глубокую затяжку сигаретой и запил ее, отхлебнув короткий глоток из горла единственной уцелевшей после драки бутылки.

— Ты с чего вдруг на друзей решил кинуться?

— Они мне не друзья.

— Не ври! Они по твоей наводке пришли. Ты меня в магазине выпас.

— Они меня заставили.

— Вот как! — неодобрительно сказал мужчина, после чего продолжил.

— А от меня-то они чего хотели?

— Денег.

Мужчина ухмыльнулся, сделал еще один глоток и, не отпуская из руки бутылку, запел сдавленным голосом себе под нос:

«Гоп-стоп, мы подошли…»

— Вызовите, пожалуйста, полицию, — сказал я.

— Зачем? — спросил он, сурово взглянув на меня.

Я заметил на его пальцах, сжимавших бутылку, синие татуировки в форме перстней. Я и раньше их видел, в магазине, но не придал этому значения, теперь же все вставало на свои места.

«Вор», — догадался я.

Несмотря на то, что татуировка в форме перстня на пальце могла несомненно означать лишь то, что этот человек отбывал наказание в местах лишения свободы, а вид совершенного им преступления и его статус в преступных кругах можно было определить лишь по деталям рисунков, значение которых для меня было и остается загадкой, в тот момент я был уверен, что беседовавший со мной человек был именно вором.

Придя к этому выводу, я уже не сомневался в том, что он не станет вызывать полицию. Но оставался риск того, что он захочет поквитаться со мной, и поэтому, пытаясь доказать, что Миха и Дима не были моими друзьями, а, возможно, в какой-то мере, и потому что мне, действительно, были небезразличны их возможные новые жертвы, я сказал:

— Они еще на кого-нибудь нападут. Им деньги нужны.

— Зачем им так срочно понадобились деньги? — с любопытством спросил он.

— Для того, чтобы скрыться, они в розыске.

— Дерзкие парни, шустрые, только глупые, но это пройдет после первой ходки. Им у меня не денег искать надо было, а помощи попросить, — сдерживая смех, проговорил он, после чего коротко спросил, — за что их разыскивают?

— За изнасилование, — ответил я.

Вор сделал длинный глоток из своей бутылки, слегка покачал головой и сказал:

— Не с того ребята начали. С таким пятном им вряд ли кто-то помогать возьмется.

Он закурил еще одну сигарету и продолжил рассуждать, обращаясь ко мне:

— Хреновые у твоих друзей дела, и, если закроют их, хреновые, и, если не закроют, тоже не лучше. Ты знаешь, парень, не связывайся с ними, не твое это, я вижу, что не твое.

Сказал и ушел, слегка прихрамывая и покачивая в такт шагам зажатой в руке бутылкой.

* Настя *

Лена пробыла у меня до самого вечера. Сразу после ее слов о Максиме я постаралась сменить тему разговора. Мы обсудили тысячу вопросов, смеялись, слушали музыку, пили чай, смотрели короткие видео в интернете. Благодаря ее обществу я практически забыла о мучившем меня ощущении одиночества, а она, судя по всему, справилась со своим чувством вины.

Неоднократно я хотела спросить, понравился ли ей Макс, но, так и не осмелившись услышать ответ, придержала этот вопрос при себе.

Странная все-таки штука дружба. У меня были и есть знакомые, с которыми и веселее, и интереснее, чем с Леной, но другом считаю я именно ее. И дело не в том, что она обладает какими-то удивительными или уникальными качествами. Вовсе нет, я уверена, что если попросить кого-нибудь описать ее, то они начнут со слов «обычная девочка».

Дело в том, что по какой-то странной причине, именно рядом с этой обычной девочкой я могу позволить себе быть собой, не беспокоиться о том, что обо мне подумают, не стараться казаться лучше, умнее, красивее, успешнее, чем я есть на самом деле. Я могу расслабиться и позволить себе насладиться ощущением свободной личности, не зажатой в рамки условностей и чужих о себе представлений.

Мне, кажется, именно поэтому мы с ней и дружим, и, если вдруг случится так, что нам придется расстаться, я буду грустить не о том, что больше не смогу встретиться с Леной, а о том, что больше не смогу встретиться с собой, такой, какая я есть на самом деле.

Вечернее солнце, опустившись почти к самому горизонту, сквозь тонкий тюль старалось рассмотреть развешанные по стенам моей комнаты фотографии и рисунки. Несмотря на позднее время, мамы все еще не было дома и, досмотрев очередной видео обзор, я решила отнести в кухню пустые чашки, расставленные по большому подносу.

Предусмотрительно оставив в комнате вазочку с конфетами, я, балансируя зажатым в руках подносом, сквозь сгущавшийся сумрак длинного коридора, пробиралась в кухню. В этот момент Лена крикнула мне:

— У тебя новый комментарий!

— Не открывай. Сейчас приду, вместе посмотрим.

Быстро поставив поднос на стол, я побежала в комнату и, забравшись с ногами на кровать, уселась в позе йога, подтянув ноутбук поближе к себе.

Палец скользнул по тачпаду, один клик, и свеженький комментарий к моему последнему посту после непродолжительной загрузки, открылся.

Лена, не говоря ни слова, смотрела в экран, выглядывая из-за моего плеча. Я тоже молчала, вновь и вновь перечитывая комментарий, состоящий из одного слова.

Крупными буквами посреди экрана было написано: «ШЛЮХА»

Первой из нас дар речи обрела Лена, все так же выглядывая из-за моего плеча, сдавленным, слегка растерянным шепотом она спросила:

— Кто это?

— Шлюха? — переспросила я.

— Да нет. Кто это написал? — уточнила свой вопрос она.

Мои привычные к компьютеру пальцы, словно повинуясь Лениной команде, пробежали по клавишам, открывая в новой вкладке личную страничку неизвестного комментатора.