Константин Минин - Своя правда

— А у тебя как дела? — спросила Настя, и тут же подумала, что умрет от тоски, если Лена тоже ответит: «Нормально».

К счастью, умирать ей не пришлось. Лена, судя по всему, не расслышала вопрос, а может быть, сделала вид, что не расслышала. Вместо ответа она долгим взглядом посмотрела на Настю и, как бы извиняясь, произнесла:

— Я вчера хотела зайти к тебе после школы.

На этот раз уже Настя предпочла промолчать в ответ.

— Но я подумала, что тебе будет трудно встречать гостей после этого.

— После чего? — с вызовом спросила Настя.

— После того, что случилось, — понизив голос, ответила Лена.

— После того, как меня изнасиловали, — не меняя тона, поправила ее Настя.

Лена коротко кивнула. Возможно, это странно, но ее покорно-жертвенный облик и явно сквозившее из всех слов и действий желание заслужить прощение порождали волну встречной агрессии. Настя не могла понять причину, по которой ей хотелось обвинить во всем именно ее. Несмотря на то, что Настя понимала безосновательность таких обвинений, ей хотелось верить, и она верила в то, что именно Лена была причиной всего произошедшего, что именно по ее вине Настя оказалась в такой ситуации. Пропитав этой верой свой голос, тон и манеру говорить, Настя сказала:

— Спасибо, что пришла сегодня.

Лена поняла послание, спрятанное Настей в глубине своего голоса, и, еще больше потупившись, сказала:

— Я прочла твой пост.

«Судя по всему ты единственная, кто его прочел,» — хотела ответить Настя, но на самом деле вслух произнесла:

— Пустяк. Я его так, случайно разместила.

Лена снова взглянула на Настю. Мучимая этими долгими молчаливыми взглядами Настя с раздражением подумала: «Где она вообще научилась так смотреть!? По-моему, совершенно неприлично так откровенно и подолгу пялиться на человека».

— Я хочу тебе помочь, — сказала Лена, наконец.

«Странная фраза. Она хочет мне помочь. Она не спрашивает, нужна ли мне помощь. Она ставит меня перед фактом. Хочу тебе помочь, и все тут. А мне теперь, что делать? Сказать ей, что я не нуждаюсь в помощи? Или выдумывать, чем занять ее чрезмерную участливость, чтобы она, наконец, отстала от меня со своей помощью?».

Усилием воли разогнав эти мысли, Настя не сделала ни первого, ни второго. Протянув обе руки к Лене, она прижала ее к себе и прошептала прямо в ухо:

— Ты уже помогла, когда пришла.

Настя не лгала. Она действительно была благодарна Лене за то, что она пришла, а те плохие, злые мысли, они не принадлежали Насте, они жили вне ее, произвольно появлялись и исчезали, когда им вздумается. Настя постаралась взять себя в руки, и впредь на протяжении всего разговора с Леной строго следила за появлением в своей голове «незваных гостей», загодя замечая их приближение.

Настя ослабила объятья и, взяв Лену за плечи, сделала то, на что, как ей казалось, Лена не могла решиться. Вспомнив однотипные, неоднократно повторявшиеся беседы на кухне, Настя приготовилась в очередной раз повторить мамин рассказ и, не глядя на подругу, на одном выдохе спросила:

— Хочешь знать, как все произошло?

Лена вздрогнула. Она не хотела знать ничего, кроме того, что видела своими глазами, и того, что помимо своей воли услышала из разговоров других людей. Более того она хотела забыть все это, вернуть свою память в то спокойное, безмятежное состояние, когда между ней и ее подругой не лежала пропасть, как ей казалось, непоправимого несчастья. Несмотря на это, она медлила с ответом, пытаясь угадать, не обидит ли ее отказ Настю.

Время шло, вынужденная пауза затягивалась и, так и не успев разобраться в Настиных мотивах, Лена выдавила из себя слова:

— Не очень.

Такой ответ одновременно обрадовал и озадачил Настю. Испытав облегчение от удачно миновавшей необходимости пересказывать уже набившую оскомину историю, она чувствовала, как навязанная ее мамой схема общения, уже успевшая войти в привычку, ломалась, что порождало необходимость поиска новых тем для общения.

— Ты же тоже допоздна сидела. Как потом до дома добралась? — стараясь продавить разделявшую ее с Леной дистанцию, спросила Настя.

— Меня же Максим проводил.

— Точно!

Вспомнив еще одну деталь злополучного вечера, Настя тут же спросила:

— Он тебе нравится?

Лена не ответила.

— Ты ему понравилась, это было заметно.

— Перестань! Я не хочу его видеть после того, что он сделал! С тобой! — блестя мокрыми от слез глазами, с горячечной злобой в голосе выкрикнула Лена.

На этот раз настала Настина очередь стыдиться.

* Сергей *

Большие двустворчатые стеклянные двери, бесшумно разъезжаясь, пропускали сквозь себя многочисленных посетителей недавно повторно открывшегося супермаркета.

Магазин этой же сети располагался здесь на протяжении нескольких лет, но в разгар последнего кризиса его закрыли, и вот теперь большие руководители, видимо, сочтя, что кризис миновал, вновь открыли его, попутно сделав ремонт, поменяв оборудование и установив напротив входа линейку из трех таких же новеньких банкоматов. Именно они вкупе с кассами самого супермаркета меня и интересовали. Естественно, я не собирался их грабить, снимать деньги с чужих карт или красть персональные данные клиентов банков, не в этом состоял план Михи.

На протяжении последнего часа я бесцельно шатался между линией касс и входом в здание супермаркета, то и дело проходя мимо банкоматов и бросая взгляды то на рассчитывающихся за товары покупателей, то на людей, пользовавшихся услугами банкоматов. Стараясь не привлекать к себе внимание охраны, я досконально изучил правила поведения в случае захвата магазина террористами и даже начал читать правила розничной торговли.

Восемь шагов от последней кассы до первого банкомата, потом еще десять до стены около входа в торговый зал. Три камеры наблюдения и ни одного места, где можно было бы от них скрыться. Я измерял все эти расстояния, примечал камеры и зоны, фиксируемые ими, вовсе не по поручению Михи, не в этом состоял его план.

Я всматривался в людей и вздрагивал каждый раз, когда стеклянные двери без видимой причины открывались, впуская внутрь нового посетителя. Я опасался встретить знакомых, но больше всего я боялся увидеть Виктора.

Нужного мне человека я узнал сразу. Хорошо одет, нестарый, судя по фигуре и небольшому выпирающему из-под пуловера пузу, не спортсмен, один.

Я глядел на стоящего в очереди в кассу мужчину, а в моих ушах звучали слова Михи вновь и вновь повторявшего мне описание, как он говорил, «идеального клиента». Быстро вбежав в торговый зал, я проскочил мимо стеллажей с разнообразными товарами и, схватив с витрины самую дешевую жвачку, поспешил встать сразу за ним, но меня опередила какая-то женщина с тележкой, до отказа забитой товарами.