Константин Минин - Своя правда

— Я вас не сдавал.

Голос все еще предательски дрожал и, возможно, поэтому мои слова показались не убедительными даже для меня.

— Не ври! — сплюнув на землю, жестко, но без угрозы, ответил Миха.

Дима, молча, смотрел на меня.

— Я не вру, — продолжал оправдываться я.

Но Миха меня не слушал. Он закурил сигарету и немного более мягким, примирительным тоном спросил:

— О чем менты тебя спрашивали? Что ты рассказал? Почему тебя отпустили?

Я, ни минуты не раздумывая, начал отвечать:

— Они сказали, что по моей вине мама попала в больницу. Обвиняли меня в этом. Я не знал, что после моего ухода у вас что-то произошло.

— Что случилось с твоей мамой? — перебил меня Миха.

— У нее приступ сердечный был. Ее в больницу ночью увезли, а я не знал. Я думал, что отец ее покалечил, поэтому и начал оправдываться. Я сказал, что меня всю ночь дома

не было, — продолжал я, на ходу составляя правдоподобный наполовину лживый рассказ. — Они спросили, где я был — я ответил, что у тебя.

— И что? Больше ни о чем менты тебя не спрашивали?

— Спрашивали, кто может подтвердить мои слова. Я сказал, что все те, кто был у тебя в гостях.

— И ты, конечно, всех по именам назвал? — Спросил Миха, стряхивая пепел на еще яркую весеннюю траву.

— Да, — вполголоса ответил я, осознавая, что только что сам во всем ему сознался.

— Вот так ты и сдал всех нас!

Судорожно пытаясь найти способ оправдаться, я ответил:

— Я не знал, что Настя написала на вас, вернее на всех нас, заявление.

— Постой! На кого она написала заявление? — проснулся от оцепенения Дима.

— На всех нас: на тебя, меня, на него, — говорил я, поочередно, как в детской считалочке, тыча в каждого из нас пальцем.

— Макса, Рому… на всех парней, кто там были.

— Вот дура! — без злобы в голосе ругнулся Миха.

— И, правда, дура! — поддержал его Дима.

— Макс сказал, что она, скорее всего, просто не помнит ничего, потому что пьяная была. Вот и написала всех, кого вспомнила.

— А ты что? Макса видел? — удивился Миха.

— Да. Мы в одной камере сидели. Он научил меня, как себя вести надо. Только не пригодилось. Они не так допрашивают, как он говорил.

— А что Макс? Он тоже не знал, за что его закрыли?

Заметив обострившимся чутьем в словах Михи возможную ловушку, я без запинки соврал:

— Понятия не имел.

Окурок с указательного пальца Михи после сильного щелчка по крутой дуге взмыл вверх и упал в нескольких метрах от нас, отсвечивая в траве красной тлеющей точкой.

* Миха *

«Волга», тем более старая, представляет собой достаточно тяжелый, в том числе и в управлении, автомобиль.

Руль без гидроусилителя, механическая трансмиссия, капризное сцепление, минимальные, в большей степени теоретические, навыки вождения в сочетании со стремлением: «Не ударить в грязь лицом» перед Димой делали Миху опасным для себя и окружающих водителем.

Он с трудом трогался с места на первой передаче, поэтому старался не останавливаться даже на перекрестках. Ему неплохо удавалась рулить, но только лишь на прямых участках и при условии сохранения постоянной скорости. Несмотря на все это, он был горд собой, во-первых, за то, что смог завести машину без ключей, а во-вторых, за то, что, в отличии от Димы, не побоялся сесть за руль и выгнать ее из гаража, чем и закрепил свое право управлять автомобилем.

Стойкое стремление Михи, не дать Диме сесть за руль, не было связано ни с желанием покататься, ни со стремлением продемонстрировать свои навыки, он понимал, что в их положении человек, сидящий за рулем, будет, в конечном счете, определять то, куда именно они поедут, что для Михи было важно.

Первым серьезным испытанием была задача, как можно быстрее покинуть гаражный кооператив. Миха понимал, что, если дед Романа проводил в гараже все свое свободное время, хозяева соседних гаражей должны были знать его в лицо, не говоря уже о его приметном автомобиле.

Выгнав машину на узкую, посыпанную щебнем улочку гаражного кооператива и закрыв железные ворота, Миха отправил Диму «на разведку».

Изначально он должен был проложить маршрут, минуя другие автомобили, людей и открытые гаражи. Дима был не доволен, что при наличии автомобиля он должен ходить пешком, но все же справился со своей задачей блестяще.

Второе задание было сложнее. Ему предстояло проверить, открыт ли шлагбаум, выполняющий роль въездных ворот в кооператив и, в итоге, сделать так, чтобы охранник не помешал Михе выехать на улицу.

Миха не знал, что именно предпримет Дима, но, спустя несколько неимоверно долгих минут с того момента, как он зашел в сторожку, шлагбаум открылся.

Не теряя времени, но при этом стараясь ехать достаточно плавно, чтобы не привлекать к себе внимания, Миха тронулся вперед. Пряча лицо за боковую перегородку, он проехал мимо стоящего в окне сторожки в позе военного часового с правой рукой, поднятой к козырьку несуществующей фуражки, Димы.

Миха остановился за шлагбаумом, который опустился сразу после того, как задний бампер «Волги» пересек границу ворот. В боковое зеркало он видел, как Дима длинными шагами подбежал к машине. Покатываясь со смеха, он плюхнулся на переднее пассажирское сидение и, игнорируя ремень безопасности, сказал:

— Поехали!

Не понимая причин охватившего Диму веселья, Миха спросил:

— Ты его не убил?

— Кого? Охранника?! — задыхаясь от продолжающегося приступа смеха, спросил и тут же ответил Дима.

— Да нет, конечно!

— Он согласился открыть ворота? Что ты ему наплел?

— Он спит! Пьяный, наверное.

— Точно спит?

— Точно!

— Почему ты в этом так уверен? — продолжал Миха задавать вопросы, стараясь разобраться в ситуации.

— Мертвые не храпят, — перестав смеяться, серьезно ответил Дима.

Миха, думая о том, что, к счастью, все обошлось проще, чем он предполагал, спросил Диму:

— Почему тогда ты так долго возился?

— Кнопку искал, — с нотками недовольства в голосе ответил Дима.

Миха, почувствовав, что перегибает палку, слегка хлопнул Диму по плечу и с улыбкой постарался приободрить сообщника:

— Ты молодец! Отлично справился!

Дима, улыбнулся в ответ и сказал:

— Смотри, что у меня есть!

Он вытащил из-за пазухи легкой демисезонной куртки отломленный от буханки кусок хлеба, небольшой, шуршащий пакетик с салом и пачку сигарет.

— Старик-охранник угостил, — со смехом ответил Дима на вопросительный взгляд Михи и, немного помедлив, добавил, — Ты не думай, я не все забрал, я оставил ему, и хлеба, и сигарет. В общем, я только немного нам взял.

— А шлагбаум зачем закрыл, когда я выехал?

— Это план у меня такой был. Представляешь, он проснется, а тут шлагбаум открыт, еда и сигареты пропали, он разнервничается, шум поднимет, а нам это надо? А так вроде ничего и не произошло. Пока пропажу обнаружат, мы уже далеко будем.