Пак Кённи - Земля

Они выпили. Водка подействовала, кровь заиграла в жилах, - беседа дальше потекла более расковано и свободно. Старик прямо высказал Чо свое неодобрение по поводу того, что мужчины повсеместно уж очень охотно расстаются с санто и стригутся на манер европейцев. На что Чо Джун Ку молча кивал, а затем принялся объяснять положение дел в стране, как говорится, «сел на своего конька», но здесь он мог позволить себе больше, нежели в беседе с янбаном Чхве:

- Ситуация в стране очень плачевная. О чем думают королевская знать, государственные мужи?.. В то время, как чиновники озабочены лишь дележом власти, иностранцы спокойно расправляют крылья. Они теперь владеют правами на эксплуатацию шахт, железных дорог, и даже вырубку леса. Всё в их руках! Отчего такое происходит? Кто виноват? А виноваты консерваторы, приверженцы былых устоев. Партия консерваторов развалила государство. Если бы эти люди открыто приняли всё то новое и прогрессивное, ничего бы не произошло. Я много читал о состоянии дел в других странах. Нужно было нам перенимать всё полезное у них. Нужно было, в первую очередь, укреплять свою армию. Приглашать иностранных специалистов и инструкторов. Время упущено. Теперь всё поздно, мы опоздали. - Чо Джун Ку на мгновение замолчал, силясь сохранить нить разговора, сделался серьезным, затем иронично продолжил. - Говорить сейчас об укреплении армии, всё равно, что выписать рецепт больному, который уже умер. Ха-ха-ха! Страна обречена!..

Ким Хун Чан сидел в замешательстве. Он чувствовал, что должен выразить свое мнение к сказанному гостем, но не находил слов. Он боялся выглядеть полным профаном в обсуждаемом вопросе, что его знаний будет недостаточно даже для того, чтобы поддержать разговор, не говоря уже о том, чтобы достойно и аргументировано спорить.

А за окном всё продолжался ливень, - к его монотонному шуму Чо Джун Ку прислушивался некоторое время, потеряв интерес к собственной говорильне, затем с меньшим уже энтузиазмом продолжил:

- Как бы там ни было, но в будущем людям придется ездить за границу, чтобы иметь ясное представление о происходящем в мире, - о политике, экономике, культуре... Всё это даст огромную пользу в понимании процессов, происходящих в стране и того, куда движется цивилизация. В отличие от нас, Япония быстро сообразила и открыла двери к переменам. Она переняла опыт других стран, обогатилась знаниями, и все силы направила к усилению собственной армии, чтобы встать на путь милитаризма. Эта маленькая островная страна первой нанесла удар и по нам, и по такому большому государству, как Китай. И теперь подбирается к России. Японская верхушка продемонстрировала миру свою силу и привила своему народу чувство превосходства над другими людьми. Мы, конечно, можем называть японцев варварами и прочими другими словами, но это сути не меняет. Крики начальников, так называемой, Армии справедливости, - не более, чем детский лепет. И теперь нам ничего не остается, как подстраиваться под японцев, идти на уступки, спасти то, что еще можно спасти. Что толку в чувстве собственного достоинства?.. Я вам скажу, что будет дальше. Япония захватит Россию. Россия, как и Китай, прежде была великой страной, но сейчас она в упадке. А Япония - молодая нация, обретшая силу. - Чо Джун Ку продолжал говорить в этом духе еще некоторое время и замолчал, увидев, что дождь прекратился.

- Что-то я разговорился, - сказал он и поднялся с места.

- Прошу извинить за скромное угощение, - сказал хозяин дома.

- Нет, что вы, всё было хорошо. Это вы меня извините за беспокойство.

Старик проводил гостя к воротам. Чо Джун Ку, раскланявшись, торопливо засеменил по дороге. Несмотря на прошедший дождь, Чо дошел до усадьбы чхампана ничуть не замарав грязью обувь. У входа в дом он обнаружил туфли янбана Чхве. Должно быть, тот вернулся из Хвасимри до того, как начался дождь. Переведя дух, Чо ступил в комнату со словами:

- С возвращением!

Чхве Чи Су сидел на циновке с отсутствующим видом, как статуя.

- Как чувствует себя учитель Чан Ам? - поинтересовался Чо Джун Ку, усаживаясь напротив Чхве. Тот продолжал молчать как рыба. А Чо, вероятно, уже привыкший к подобному поведению хозяина дома, продолжил. - А я, вот, скуки ради, ходил к старику Ким Хун Чану.

Опять последовало молчание.

- Я что подумал в твое отсутствие... Тебе бы стоило обратить серьезное внимание на свое здоровье... Лекарство лекарством, но надо закаливать организм. Что, если тебе заняться охотой?

- Охотой? - наконец обронил слово Чхве Чи Су.

- Именно. Ты когда-нибудь охотился?

- Да. Давно это было.

- Раньше люди ходили на охоту с фитильными ружьями. Что очень скучно и утомительно. Но если приобрести хорошее охотничье ружьё, то от охоты получаешь громадное удовольствие.

- Охотничье ружьё, говоришь?

- Да. В Сеуле я часто ходил с иностранцами на охоту, и брали мы всегда охотничьи ружья. Далеко забирались. А тут - горы Чирисан под боком, просто идеальное место.

- Гм... - Чхве Чи Су уставился в пространство, в глазах его появился блеск. - Что ж... Цена такого ружья, вероятно, не маленькая... Но одно ружьё можно приобрести.

Бон Сун Не прекрасно помнила ту давнюю историю... Это было еще до рождения её дочери Бон Сун. А муж скитался неизвестно где, разыскиваемый властями за участие в народном восстании. Слухи доходили до портнихи, что он завел себе на чужбине другую женщину. Принятая на работу в усадьбу янбана Чхве Чи Су в качестве портнихи, Бон Сун Не коротала зимние вечера вместе с другими служанками.

Однажды они сидели вдвоём со старушкой Каннан. За окном в ночи падал редкий снег. Каннан крутила прялку, а Бон Сун Не штопала носки. Старушка начала свой длинный разговор с сожаления, что отец янбана Чхве ушел в мир иной будучи совсем еще молодым, в двадцать один год:

- Это было поздней осенью, в самый разгар сбора каштанов, - сказала Каннан, стуча прялкой. - Моего мужа не было дома, он вместе с тогдашним управляющим Паком отлучился по делам в Куре. Погода в тот день была очень морозная и ветреная, какая обычно бывает в феврале, когда духи ветра спускаются с горных вершин в долину. Нашему господину Чи Су тогда едва исполнился год. С самого рождения он не отличался хорошим здоровьем и постоянно болел. Он был в семье вторым ребенком. Первый тоже был сын, но он умер, едва появившись на свет. Так что, можно представить, как семья лелеяла и берегла Чхве Чи Су. Вечером того дня малыш закапризничал, мы с молодой в ту пору госпожой Юн вспотели, сменяя друг друга, пытаясь успокоить ребенка. Вскоре он уснул. Я пошла к себе и прилегла. Проснулась я от лая собак, который доносился со стороны бамбуковой рощи. Лай приближался всё ближе и ближе. Меня обуял страх. Я представила этих собак большими и свирепыми, как тигры. И подумала, как должно быть, испугал собачий лай госпожу Юн. Я решила взглянуть на неё, но не в силах была подняться, и вся дрожала. Наконец, собравшись с силами, я встала и пошла в хозяйские покои. Моя госпожа, при свете лампы, спокойно шила что-то подле спящего ребенка. Еще тогда я убедилась, насколько она сильна духом и никогда не показывала и вида, что боится. Я спросила ее: