Кира Витальева - Когда же я начну быть скромной?..

Ей было жалко той мечты, которой она жила ещё три месяца назад, где её любимый с большим удовольствием на лице и смеющимися глазами хвалил её жареную картошку, пропади она пропадом!..

Конечно, пройдёт время — уляжется горе, притихнет боль, появится потребность в дальнейшей жизни. Работа заслонит душевные страдания, общественная жизнь закружит в своей карусели: субботники, походы, концерты художественной самодеятельности, где Тося будет читать стихи о любви, которой лишилась…

После одного такого концерта подойдёт к ней только что отслуживший на Дальнем Востоке моряк-подводник, обалдевший от проникновенного Тосиного голоса, познакомится, пойдёт провожать… А где-то через полгода восхитится жареной картошкой, которую так, как Тося, его мама готовить не умела…

Жарило нещадно. Если бы Тоня не любила тепло, которое на её родине бывало нечасто, она бы уже умерла.

По крайней мере, Люська бы точно умерла. В то лето, когда они поехали на Кавказ, Тоня устала от стонов подружки. Люся от жары становилась капризной и квёлой, оживала только к позднему вечеру. Да ещё в редкие прохладные дни Люська была бодрой и зажигательной, такой знакомой и привычной за двенадцать лет дружбы…

А Тоня жару переносила сносно. Не то чтобы любила, но даже сейчас её организм спокойно реагировал на непривычные плюс сорок в тени. Хотя здесь особой разницы между «в тени» и «не в тени» совсем не было.

Вчера, пока летели, Тоня настороженно вслушивалась в свои ощущения. Всё было новым, предвкушало! Внизу проплывали горы, и казались они мятым бумажным листом. Как банально… Величественные горы и какая-то серая писчая бумага! Но так и было: если смотреть вниз в одну точку, виделась, словно руками измятая, тетрадная страница.

Изредка мелькали красные линии цветущих маков, будто струйка клубничного сока, льющегося на серый песок.

Потом вдруг увиделось яркое озеро. Синий цвет такой интенсивности и наполненности Тоня видела дважды в своей жизни. Давным-давно в раннем детстве, когда посадила чернильную кляксу на белоснежную бабушкину скатерть… И второй, когда соседский мальчик подарил Тоне букет дивных васильков…

И вот сейчас, при взгляде на пятно этого неожиданного цвета в душе поднялся водоворот чувств. И казалось Тоне, что счастливее её нет никого на белом свете!

Едва ли Тоня реально осознавала, на что она решилась. По своей женской наивности она думала, что с ней мужу будет хорошо и спокойней. Она будет заботиться о нём, готовить ему еду и собирать на работу, стирать одежду… Как мама за отцом в своё время. Куда назначали, туда и ехала. И хозяйство обустраивала. И дочь воспитывала в дисциплине. Тоня с детства понимала, что бывают такие ситуации, когда нельзя ни о чём спрашивать или спорить. Надо беспрекословно выполнять то, что велят. И Тоня умела быстро узнавать такие ситуации. К счастью, в её жизни было таких немного. Можно сказать, что совсем не было. Но, читая книги или смотря фильмы, Тоня чётко понимала, что так, как ведёт себя тот или иной герой (точнее — та или иная героиня!), она бы себя вести не стала.

До сих пор полноценно проявить себя хозяйкой семьи у Тони возможности не было. Пока не родилась дочка, мыкались по казармам, потом уже с дочкой жила у родителей. А вот теперь, когда девочка немного подросла, можно было и за мужем — в гарнизон… Дочку, правда, оставила с бабушкой по понятным причинам.

…У вертолёта её встретил офицер и повёл к «жилому отсеку». Мужчина показывал разные стороны, знакомя Тоню с окружающим ландшафтом…

— …а когда гарнизон будет уходить на боевые, Вам будет выдаваться автомат.

— Мне?!

— Да, Вам.

— Автомат?!

— Да. Автомат. Вам. Чтобы смогли себя защитить.

— А мне говорили, что нас защищают местные жители, которые здесь работают…

— Да. Только им автомат в руки давать нельзя. Унесут и продадут.

Навстречу шёл муж. Кивнув провожавшему Тоню офицеру, он забрал Тонин чемодан и, не оглядываясь, повернул к группе строений, стоявшей неподалёку.

— Вот здесь мы будем жить, — сказал муж, заходя в одну из вилл. По-другому эти домики нельзя было и назвать. К ним подходило только это слово — вилла! В ней даже была какая-никакая мебель. Тося обходила помещение, прикидывала… Вот кладовочка была замечательная, не большая, но и не маленькая. Ладная какая-то.

— Здесь можно хранить дрова, — неожиданно за спиной прозвучал мужнин голос.

— Дрова? Зачем?.. — Тоня не могла связать в одном смысловом единстве кладовочку и дрова.

— Это сейчас жара, а зимой будет холодно. Ближе к осени буржуйку принесу.

— Буржуйку?..

— Располагайся, разбирай чемодан. Я вернусь послезавтра, сама понимаешь… Продукты на кухне, в правом углу. Если что, в доме напротив ещё одна… — муж замялся, подыскивая, видимо, подходящее слово, — жена. Знакомься, общайся, хозяйничай. И вот ещё что…

Муж протянул ей гранату. Он, оказывается, давно уже держал её в руке, но Тоня увидела только сейчас.

— Господи! Зачем мне граната?! Я же на ней подорвусь! — вконец отчаялась Тоня.

— Согласен. Незачем. Но так положено.

— Вот и положи её… — Тоня оглянулась в поисках подходящего с её точки зрения места для гранаты, — вон туда!

Муж взглянул на хлипкую этажерку в самом дальнем от входа углу дома, усмехнулся и положил гранату в коробку из-под обуви. Коробку поставил всё-таки не на этажерку, а на полку в шкаф, стоявший посредине комнаты.

И ушёл.

Тоня вспомнила, как мечтали они с тогда ещё будущим мужем: всегда быть вместе, родить дочку, под старость лет жить на вилле в горах…

Сбылось.

Всё сбылось. И дочка, и вместе… Вилла вот… Правда заброшенная, но ведь вилла! Её какое-то время назад немцы строили — кто только не пытался построить демократию в этой азиатской стране!..

И горы — вон они, в окне напротив! Высокие, жёлто-серые, опасные…

Утром Тоня проснулась рано. Радостно потянулась, улыбнулась и решила, что день у неё сегодня будет просто замечательный. Первым делом она достанет свой красный сарафан с жёлтыми подсолнухами. На улицу его надевать, конечно, не стоит. Яркий — до неприличия. Да и сгоришь с голыми плечами под знойным солнцем. А вот дома в нём вполне можно ходить.

Тоня так и сделала. Извлекла из чемодана чудо-сарафан, встряхнула, оглядела. Надо бы погладить… Ладно, позднее. Мужа всё равно дома нет, а к его приходу всё будет идеально: любящая жена в красивом новом сарафане!

Надев свои подсолнухи, Тоня задумалась: чем первым делом заняться в своём новом хозяйстве? Выпить чаю? Или вымыть полы?

Конечно, выпить чаю! В таком-то сарафане и полы?..

Для полов у неё припасены просторные брючки цвета мокрого асфальта и кофтёнка-распашонка в мелкий фиолетовый цветочек…