Александр Строганов - Стравинский

– Розыгрыш. Примитивный розыгрыш. Фокус.

Нет, нет, – едва слышно бормочет Пума. – Надо бы поискать. Филипп – хороший человек. Не мог, не может. Здесь что-то другое, кто-то другой.

Филипп пытается понять, – Что ты там бормочешь, Пума?

– Заступаюсь за тебя.

– Заступаешься за меня? Перед кем?

– Перед собой. Я плохо подумал о тебе, вот теперь борюсь с собой. Плохо подумал. – Наигранно смеется. – Даже смешно. Ну, какой смысл травить тебе своих гостей? Да, я задолжал тебе. И много задолжал. В большей степени Ваалу. Но Ваал почти что святой. Он и с дождем разговаривает, и сам с собой. Сам с собой я тоже разговариваю, а вот с дождем – извините. Не всем дано. Это же многолетнее наблюдение. Ваал и гору от вулкана заговорит, если понадобится. Лично я нисколько не сомневаюсь. Какой смысл такому чудотворцу травить какого-то Пуму. И что это за имечко такое, Пума? Тебе же Филипп, не скрою, много задолжал. Да и от кого скрывать? Ваал знает. Я у него весь как на ладони. Не насекомое, конечно, но близко. А задолжал, действительно, много. Но это в моем понимании – много, а для тебя-то это пустяки. Разве не так, Филипп? И потом, ты знаешь, что я всегда отдаю тебе долги. Пока еще не знаешь, но позже узнаешь непременно. Пушкин тоже должен был, и что? Мелко, мелко. Не зря Иона ушел. От стыда ушел. Нет, это не отравление. Что-то другое. Некий особый предначертанный поступок. Как если бы не кит проглотил Иону, а Иона проглотил бы кита. Прости, Филипп. Я дурно подумал о тебе. Не Пушкин я – сволочь. И все же. Зачем ты это сделал, Филипп? Зачем, объясни? С какой целью, Филипп? То, что хотел подурачиться отвергаю! За что? Одно скажи, за что?

– Мне нечего сказать тебе, Пума.

Ваал вступает, – А у меня, как раз накопилось. И вопросы ваши, и ответы несуществующие, всё дрогнуло и переплелось, как сказал один несуществующий поэт, за горы, Пума, отдельное спасибо, а теперь наберитесь терпения и послушайте меня, друзья, неисправимого оптимиста и пессимиста в одном бокале, раз уж все мы оказались в таверне волею судеб. То, что я теперь скажу – чрезвычайно важно, друзья! Сейчас… Нужно настроиться… Ну, слушайте… Одну минуточку, мне нужно встать повыше. Это нужно произносить откуда-нибудь сверху. – Взбирается на столик. – Итак, внимание всем постам! Событие. Главное событие, выводы и открытие! Как в добротном английском детективе. Как у Агаты Кристи, кто еще помнит старушку. Кстати она в ванне сочиняла. Так что вода даже здесь поучаствовала. Итак, после того, как водный опять же зверь изблевал Иону, и по непроверенным данным, тебя, Филипп, после того как Иона поселил в нас сомнения, а в последствие – всегобоязненность, а в последствие – божественное, а в последствие целомудренность, вода в наших ручьях сделалась чистой, и помыслы сделались чистыми, и Бог простил нас, и наступила невиданная доселе тишина и пустота. Следует заметить, что пустота на самом деле – ничто иное, как ожидание. Но об этом никто кроме нас с моим братом Ионой не знает, не хочет знать, и покуда рано об этом говорить. Хотя, признаться, иногда не удерживаюсь. За что нередко бываю бит вами и другими соплеменниками. Итак, как вы теперь знаете, наступил покой и пустота. Память о делах и делишках, и кошмарах, и женщинах осталась только во снах и разговорах. Но осталась. Чему подтверждением является круглосуточная, включая ночь, жизнь Филиппа. Или чья угодно иная жизнь, включая домашнюю и дикую птицу и скот. Гусей, например, незаслуженно осмеянных и порицаемых нашими современниками. Или кукушек с их кукушатами, что, несмотря на обиды, продлевают нам жизнь. Иными словами, рано или поздно должно было возникнуть обратное движение. Ибо, простите за грубость, черного кобеля не отмоешь добела. О чем, внимание, изначально знал Иона. И предупреждал, и настаивал. Хотя, согласитесь, путешествие во чреве, согласно высшему замыслу, должно было многому его научить и предостеречь. Но Иона – это Иона. Я по себе знаю, как бывает трудно отказаться от себя, в особенности, когда этого никто от тебя и не требует. Итак, вынужден констатировать, поступки потеряли всякую привлекательность… Но только на первый взгляд. Казалось бы. Но, друзья, не зря объявил я вам об обратном движении. Как вы знаете, всё начинается с малого. Хотя малое часто кажется большим, равно как большое – малым. Это зависит от угла зрения и, нередко, не смейтесь, от чистоты окон. Можете смеяться надо мной. Смейтесь. Любой смех – радость, а ее всем нам так не хватало. Одним словом, кто-то раньше или позже должен был положить начало. Мы с Ионой, да, да, не удивляйтесь, мы с Ионой ждали этого. Может быть, он сейчас осудил бы меня за мои слова, и еще осудит. Итак, движение, поступки. Хорошо это или плохо? И плохо и хорошо. Любой поступок, малый или большой, хорош и плох одновременно. Кто же совершит его, ломали мы голову? Кто окажется первенцем? Казалось, что уже не осталось таких людей. И уж никто из нас не мог бы представить себе в таком качестве Филиппа, включая самого Филиппа. Нет более спокойного и пустого, казалось нам, человека, обремененного глупостью и деньгами. И вдруг! Победа! Филипп оказался потаенным и… жизненным. Вот тебе Филипп, еще одно слово! На этот раз слово не новое. И слово это – дар! Зачем, вопрошаешь ты, Пума? Зачем он сделал это, ломаешь ты голову? Отвечаю. Таков был замысел, который непостижим. Всегда. С тем и успокойся, Пума. Просто поверь и успокойся. Пей, спи, радуйся каждому восходу и закату. Даже если Филипп и хотел отравить тебя. Умирать лучше всего в неведении. Просто поверь мне, Пума! Но, вернемся к нашему новому герою, друзья! Уже с утра одолевало меня волнение… наития, предчувствие… И вот оно прекрасное разрешение. По иронии судьбы снова семечко. Помните Иону, в качестве урока и своеобразного семечка подброшенного Господом нашим зверю? И помните семечко, в качестве спасения и урока подброшенное Господом нашим Ионе? И вот, опять, семечко! Черное семечко. И метка и поступок. Хотя содержания в том семечке нет. И все мы только что смогли в этом убедиться! Однако же – поступок! Первый человек на Луне! Друзья, поздравляю нас всех. Это – начало! Теперь уж скоро пришествие, а, дальше – долгожданный Конец Света! Хотя, повторюсь, на первый взгляд, все, что здесь произошло сегодня, выглядит мелким, если не сказать, мелочным. Но это только на первый взгляд. Вывод. Жизнь, по-видимому, дается нам с тем, чтобы научиться не бояться ее! Ура!

На этих словах Ваала в таверну вновь входит Иона. Он направляется к столику Пумы. Извлекает из бокала семечко, опускает себе в рот. Обращается к присутствующим, – Вот таким образом, друзья, кит поглотил нас с Филиппом. Сказав это падает замертво.

Двери таверны разверзаются и питейное заведение заполоняется белыми гусями. Ослепительно белыми гусями. Следом за гусями являются женщины в ослепительно белых платьях. В руках у женщин пруты. Изгнание прутами гусей напоминает танец, так слажены и живописны движения женщин. Наконец гуси изгнаны, женщины покидают таверну.