Мария Говорухина - Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

— Я сам хотел сказать.

— И на сколько?

Ему захотелось честно ответить: «Навсегда». Но он не смог. Он отвернулся и сказал: «Не знаю». Она вышла из машины. Он ударил по рулю рукой и подумал, что ни машина, ни рука не виноваты.

Звонить вечером он ей не стал. Она все равно не взяла бы трубку. Позвонил утром. Не взяла. Подъехал на машине к подъезду. Вышла и прошла мимо, он окликнул — не оглянулась. Крикнул: «Я все расскажу!». Тогда она села на пассажирское сиденье. Он растерялся. А что всё? Что он может рассказать?

— Я — шпион, — только и смог сказать он. Она посмотрела на него внимательно и рассмеялась.

— На какую разведку работаешь?

— Моя планета примерно в тысяче световых лет отсюда. Откроется нора, вы их называете кроличьи, и я уйду по норе. Это быстро.

Теперь она нахмурилась.

— Возьмешь с собой?

— Я думал, ты решишь, что у меня солнечный удар.

— Там у тебя жена?

— Нет. У меня только Первый.

— Кто такой Первый?

— Собака. Что-то наподобие. Домашний питомец. Очень умный… Нам нельзя больше трех лет жить на этой планете — опасно для здоровья.

— Чижик, ты — врун. Ты — обманщик, Чижик!

Она смотрела удивленно на дворники, смахивающие капли, и не спросила больше ничего. Они сидели в машине и слушали дождь.

Что он мог ей еще сказать? Что он занимается здесь восстановлением климата? Что единственное, во что они могут вмешиваться, это погода? Да, так оно и было — не поверит. Что этот дождь — его рук дело? Тоже не поверит. А во что тут можно поверить? Что он может такое сказать, чтобы поверила?

Он довез ее домой, и дождь полил как из ведра.

И наступило утро. «Через три часа улетаю». Ни «куда», ни «зачем», ни попрощаться. Наверное, к своим морским котикам или пингвинам, или ещё кому-то. Он набрал ее номер раз, второй, третий, он звонил и звонил — она не брала трубку, чувствовал, что не возьмёт, но звонил. Он еще раз набрал номер — она выключила телефон.

Раздался звонок. Звонил Восемнадцатый, он отвечал за перемещения.

— Знаешь, Сорок, похоже, сегодня очень плохой день. Твоей подруге лучше опоздать на рейс. Тут с самолетом проблемы.

— Понял, — только и смог сказать Сорок. — Она летит. К своим морским котикам.

— Сделай так, чтобы не полетела.

Пока ехал в аэропорт, звонил ей раз пятьсот, телефон был выключен, не приходило и отчетов о том, что она прочитала письма…

Восемнадцатый позвонил через два часа.

— Скоро рейс, я ничего не могу сделать, — сказал он. — Опоздает?

Сорок сказал: «Не знаю».

Сорок положил трубку. Что он может сделать? Что? Он кинулся в машину, к ноутбуку. Он прошел доступ первого и второго уровня, ему нужен был четвертый. Он написал один код, потом второй, потом третий. Небо стало портиться. Поднялся сильный ветер, и, наконец, пошел снег. Он затанцевал от радости. Он пел. Падали огромные хлопья. И ему было все равно, что скажут в отделе, что напишут СМИ, все равно тут резко континентальный климат. Конечно, июнь — а какая разница?

Снегопад шел целые сутки. Он видел светящиеся окна её квартиры, купил кофе и налил его в термос, захватил одеяло и спал в машине около её подъезда. Снегопад по-прежнему шел.

Она вышла утром. Сразу подошла к машине и села.

— Красиво, — сказала она.

Он достал термос, налил в него кофе и протянул ей.

— Да, — ответил он.

— Вкусно, — она встряхнула головой с копной золотистых волос.

Восемнадцатый ворчал про вмешательство в судьбы людей, но радостно рассказал, что один авиатехник догадался, в чем дело, и самолет сняли с полетов.

— Твой снег очень помог.

Сорок рассмеялся.

— Я давно говорю — надо вмешиваться… А мы — естественный ход событий… — проворчал Восемнадцатый.

— Восемнадцатый, я не могу с ней расстаться…

— Прости, брат, я не знаю, что делать. Это у тебя тут любовь, не у меня.

Сорок подбежал к киоску и купил охапку ромашек. Ромашки и дождь. Дождь и ромашки.

— Чижик….

— Я докажу.

Он достал с заднего сиденья ноутбук, положил ей на колени и запустил нужную программу.

— Что это, Чижик?

— Это моя работа.

— Ты — метеоролог?

— В каком-то смысле.

Он провел рукой по экрану, появился прогноз на ближайшую неделю.

— Ты хотел мне показать, что ты — метеоролог?

— Нет… Мне больше нечем доказать… — Она молча вышла из машины.

Сорок проснулся. Вещи собраны. Последний день. Последние часы. Они не виделись всю неделю. Он написал ей смс с предложением поужинать в ресторане, она написала только одно слово: «Нет». Он кинул в рюкзак бутерброд, пакет сока. От станции до норы два часа. Пока ребята всё настроят, еще минут двадцать. Совсем скоро он увидит Первого. Первый будет рад. Телефон молчал. Молчал все два часа, пока он, быстро работая ногами, ехал на велосипеде в маленькую деревню к северо-востоку от станции. Молчал, когда он подходил к норе. Молчал, когда ждал, пока ребята настроят нору. Пришло смс от Восемнадцатого «Давай». Десять минут и дома. Он стоял и смотрел на эту светящуюся щель и что-то внутри ему говорило: «Не могу»…

Восемнадцатый погрузил свое большое тело в кресло. Она сидела рядом, с чашкой кофе, и её золотые волосы подсвечивало солнце.

— Мы с тобой старожилы, — сказал Восемнадцатый.

— Десятый год… — сказала она.

— Да, — ответил Восемнадцатый. Они медленно пили кофе. — Ирония жизни, — продолжил он, — наша цивилизация преодолевает тысячи световых лет за секунды, но когда мы здесь, в этих телах, мы не можем передать другому мысль… Зависим от смартфонов и интернета… Он очень помог снегом. Зря ты ему не сказала. Зря.

— Он с самого начала каждый месяц писал рапорты с просьбой вернуть его домой. Он хотел летать. Хотел летать больше, чем остаться.

— А если это была любовь? — спросил Восемнадцатый.

— С любимыми не расстаются, — ответила она. Они улыбнулись друг другу и стали говорить о делах.

«20 тысяч евро стоил российскому туристу автограф на стене римского Колизея. Россиянин был задержан, когда выцарапывал на древних камнях букву „К“. Его приговорили к 4-м месяцам тюрьмы условно и выплате штрафа, из которого были покрыты реставрационные работы.»

http://ru.euronews.com/

Атмосфера жизни южан — праздность, цель северян — выживание. Северянин рожден для тайги, южанин — для моря. Цвета южан — зеленый, синий, желтый, оранжевый, красный. Цвет севера — серый. Северяне не любят южан и ценят тепло. Южане считают северян пещерными людьми, но в этом больше удивления, чем презрения. Пещерные подростки, как показывает пещерная живопись, были не лишены фантазии. Человек севера использует свою фантазию так же, как и человек палеолита, мезолита, неолита и человек вчера, сегодня, завтра — он рисует. Он рисует большую букву К на стенах великого Колизея. Именно это место заставляет человека севера уважать человека юга. Ведь нет ничего более величественного, чем эта арена борьбы. Человек севера видит не старые камни, он видит призраки. Призраки воинов, львов, слышит стук мечей и рёв зверей. И его жизнь становится маленькой точкой, стоящей рядом с инициалом его фамилии — рода. Он вырисовывает буквы своей фамилии на стене, тем самым доказывая свое существование в мире. Он есть.