Иван Алексеев - Лебединое озеро

В конце недели у него сложилось сложное материальное положение, так как денежные средства закончились, а на работу его не брали без регистрации.

14.07.2016 года приблизительно в 9 часов он вышел из дома и отправился гулять по городу. Он прошел несколько дворов и в одном из них, улица ему не известна, проходя мимо автомобиля марки «Хендай» темного цвета, увидел в салоне автомобиля сумку коричневого цвета, которая лежала на переднем водительском сиденье. Он подумал, что в сумке могут быть денежные средства и ценные вещи, и решил похитить данную сумку. После чего поднял с земли камень, подошел к автомашине со стороны водителя, камнем разбил стекло водительской двери, вытащил указанную сумку и резко побежал в сторону дома, поскольку не знал, куда можно спрятаться. Скрывшись во дворах, он открыл сумку и увидел, что в ней ничего нет, кроме документов. Какие там были документы, не смотрел, так как его интересовали только денежные средства и ценные вещи. Сумку с документами он выкинул. Хочет указать, что отчетливо осознавал то, что совершает преступление. В содеянном раскаивается, вину признает полностью.

В этот же день он решил еще раз попробовать похитить имущество аналогичным способом, поскольку у него было тяжелое материальное положение. Находясь в Волжском районе, во дворах домов каких не знает, улицы не помнит, проходя мимо автомашины марки «Шевроле» темного цвета, он увидел барсетку черного цвета с ремешком, а также бумажник. Он нашел неподалеку камень и, осмотревшись по сторонам, разбил камнем окно с водительской стороны. Куда выкинул камень, он не помнит, так как, схватив указанное имущество, бросился бежать. Во дворах, где именно не помнит, он начал осматривать похищенное имущество. Где что находилось, он также не помнит. Из ценностей он завладел всего 3000 рублей разными купюрами, номинала не помнит. Остальное имущество, а именно банковскую карту и водительское удостоверение, он выбросил. Куда именно выбросил, не помнит. Возможно, во дворах он выкинул их в мусорный контейнер вместе с барсеткой, которая, на его взгляд, материальной ценности не представляла. Вырученные денежные средства он потратил на свои цели.

Из показаний Цикипало Ю. М. усматривается, что, совершая преступление, он полностью осознавал свои действия. Вину по предъявленному обвинению признает полностью, в содеянном раскаивается».

Судья подняла голову от бумаг: «Потерпевший, изложите суду свои показания.»

Встав, Николай Петрович запнулся, не зная с чего начать. Сложившийся у него образ вора отличался от представленного судьёй, и ему хотелось рассказать об этих отличиях. Но будут ли его слушать? Захотят ли разбираться в мелочах, которые могут казаться важными ему одному?

Николай Петрович полагал, что полицейские, с которыми он общался, выполняли свою работу честно. Честными ему казались и общительная судья, и скромный парень из прокуратуры, и пожилой защитник. Однако, между выполнять и выполнить находилось много мешающих работе неудобств и проблем: как личных, вроде сложной личной жизни капитана полиции Брусникиной или пожирающего бензин двигателя машины адвоката, так и одинаковых для всех недообразованности, недофинансирования, загруженности бумагомаранием, давлении ведомственных интересов и прочего, выставляющих работникам рамки дозволенного и постоянно вынуждающих их торопиться, всегда и во всём не успевать, а значит, вынужденно закрывать глаза на многие мелочи со всеми вытекающими отсюда последствиями. А в результате этой общей спешки получались описание кражи, мотивов и поведения вора, расходящиеся с некоторыми твёрдо известными Николаю Петровичу деталями.

Честные люди уклонились от адекватного представления реальных событий и позволили тем самым людям нечестным этим воспользоваться.

У Николая Петровича получалось, что вор — если им действительно был отсутствующий здесь Цикипало — уже вовсю пользовался созданным себе образом жертвы болезни и обстоятельств, которую нужно жалеть. Однако тот приблатнённый парень, которого видел Николай Петрович и которого подозревал, имел здоровый вид и если пробуждал какие-то чувства, то никак не жалость, а опаску.

Если же признавшийся Цикипало взял на себя чужую вину, чего Николай Петрович исключить не мог, то это было совсем плохо, сводя итог работы честных людей даже не к нулю, а в область отрицательных значений.

По версии следствия, Цикипало шёл незнакомыми дворами по незнакомой улице и случайно набрёл на машину марки «Шевроле». — Врёт парень. Часа полтора, как зафиксировала камера, он бродил по стоянке около института, выбирая удобное время и жертву.

И не случайно Цикипало увидел в машине барсетку с ремешком, а также бумажник. Не так-то легко было увидеть сумочку, лежащую между сидениями. А как можно увидеть бумажник в закрытой барсетке?

Цикипало «хотел начать оформлять документы на беженство с последующим устройством на работу» — отмазка для простаков.

«Тяжёлое материальное положение», «вину признаёт полностью», «в содеяном раскаивается», «имеет хроническое заболевание» — и что, требуется пожалеть? За то, что разбил одну машину, затем — вторую, попался на третьей и был осуждён на 160 часов? А нагловатый взгляд, полная спокойствия гульба по стоянке и выжидательная позиция у машины? А коробочка из-под йогурта у колеса, как вызов?..

Но как Николаю Петровичу понятно и коротко изложить свои сомнения? С чего ему начать? И надо ли морочить людям голову, перебивая заданный ими настрой побыстрее закончить?

Взгляды с трёх сторон подгоняли Николая Петровича, и, не придумав ничего лучшего, он принялся пересказывать не то, о чём думал, а что показывал на следствии. Рассказ его поэтому оказался в общем духе расследования — торопливым и незавершённым. Короткое описание подозреваемого, упоминания про видеозапись и пропавшую из дела коробку йогурта — вывести из этого сомнения, которые вывел для себя Николай Петрович, было нереально.

В приговоре показания потерпевшего были приведены почти буквально: «С*-ов Н.П. пояснил, что он проживает с женой, имеет в собственности автомобиль „Шевроле“, государственный регистрационный знак X***, в кузове синего цвета. Он ежедневно на данном автомобиле ездит на работу в институт. Около института имеется стоянка для автомобилей сотрудников института. 14 июля 2016 года он утром, как обычно, приехал на работу. Машину поставил на стоянку возле института около 8 часов утра и пошел в здание института. Во время обеда в 12 часов 45 минут он вышел из здания института и подошел к автомашине, взял из багажника автомашины сумку и пошел по делам. Когда он находился на стоянке, то около своей машины заметил пустую коробочку из-под йогурта и незнакомого молодого человека, высокого, одетого в рубашку темного цвета, у которой были закатаны рукава по локоть. Этого молодого человека он видел впервые. Когда С*-ов вернулся к своей автомашине около 13 часов 20 минут, то увидел, что в автомашине, на которой он приехал, разбито стекло в передней водительской дверце. После чего он осмотрел свою машину и обнаружил, что отсутствует принадлежащая ему барсетка с документами, которую он оставил в машине между водительским и передним пассажирским сидением. Данную барсетку он оценивает в 1000 рублей, так как она была в хорошем состоянии. В барсетке находились водительское удостоверение, зарплатная карта „Сбербанка России“ и бумажник с принадлежащими ему денежными средствами в сумме 3000 рублей, какими купюрами точно не помнит. От кражи ему причинен ущерб на общую сумму 4000 рублей, который является для него незначительным. На здании института имеется видеокамера. Он попросил руководство института предоставить ему видеозапись от 14.07.2016 за период времени с 11.30 по 12.30. После чего ему был предоставлен диск с данной видеозаписью. При просмотре данной видеозаписи, в обзор камеры попадает молодой человек с коробочкой йогурта, который подходит к чужой автомашине темного цвета, припаркованной на стоянке около института, и потом из обзора камеры видеонаблюдения пропадает. Данного молодого человека он видел, когда тот стоял около его автомашины. Коробочку от йогурта, который пил молодой человек, С*-ов видел на земле около своей машины и понял, что этот молодой человек и совершил хищение.»