Сергей Яковлев - Советник на зиму

— Ты спишь тут? — спросил Низговоров.

— Давай нож, — приказал Павлыч.

— Ты что, рехнулся? Откуда у меня нож? — соврал Низговоров.

— Ладно, я топором.

Низговорову показалось, что этот топор он где-то уже видел. Павлыч извлек его из-за пазухи. Крадучись двинулся к кушетке. Низговоров глядел во все глаза. Значит, там дичь! Но неужели он прямо здесь кого-то зарубит? И станет пить горячую кровь? И тут словно молния осветила разум Низговорова. Он понял все, о чем в разное время говорили губернатор и другие. Это сатанинский обряд посвящения! Павлыч магистр, ему ведома тайна господства над миром, и теперь, когда Низговоров близок к разгадке, он хочет повязать его чьей-то кровью, чтобы заставить молчать! Надо во что бы то ни стало не допустить убийства. Низговоров нащупал под пальто рукоятку ножа и начал потихоньку, чтобы не насторожить Павлыча до времени, разматывать полотенце.

В этот миг Павлыч откинул простыню.

На кушетке лежала связанная Маранта.

Павлыч уже заносил над ней топор, а длинное полотенце все не кончалось, запутавшись в брючном ремне, и Низговоров все никак не мог высвободить нож. Наконец собрал все силы, вырвал, больно полоснув зазубренным лезвием себя по животу, и с коротким замахом, ухватившись для верности за рукоять обеими руками, вонзил клинок в жирную спину завхоза…

Проснулся в полной темноте.

Надрывно билось сердце. Пахло раскаленным металлом и чем-то еще. Одеяло, край простыни, подушка, даже старый матрац и спинка кровати — все отдавало резким кислым запахом.

Низговоров заученно кинулся на кухню и выключил под обгоревшим пустым чайником огонь. С недоумением взял со стола длинный нож, зачем-то пощупал зазубрины, швырнул обратно. Стащил мокрую рубашку, наскоро ополоснулся под душем холодной водой. Осмотрел живот: на нем отпечатался рубец от пряжки брючного ремня. Оделся в чистое, повязал галстук. Причесался. Проверил, на месте ли удостоверение, бумажник и часы. Стрелки показывали половину второго. Тщательно запер дверь, вызвал лифт и вышел мимо вытянувшихся перед ним сонных охранников на воздух.

Ему было уже совсем не страшно.

Под яркой вывеской «Абнавы» поблескивали черные джипы, далеко разносился мат подвыпивших завсегдатаев казино и их подруг. На другом конце площади, возле мусорной кучи, где Низговоров когда-то валялся без сознания, шумно гуляли нищие. На небе сияли звезды, ущербная луна озаряла торец высокой башни с зигзагами пожарной лестницы, идущей от балкона к балкону…

Когда площадь осталась далеко позади, Низговорову померещилось, что за ним кто-то идет. Было темно и пустынно. Город словно вымер: ни единого фонаря, ни одного освещенного окошка. Дома громоздились друг за другом непривычно и уродливо, улицы стали неузнаваемыми, как на негативе. Шаги отдавались многократным гулким эхом. Низговоров пошел быстрее, его преследователь как будто тоже припустил мелкой рысью. Низговоров остановился. Сзади донеслось на один шаг больше. Он вгляделся в темноту, и ему показалось, что из-за каждого дома кто-то выглядывает, а каждый столб дышит, покачивается и движется к нему… Не было смысла перенапрягать слух и зрение, это лишь множило галлюцинации. Ночью ничему нельзя верить и ничто нельзя опровергнуть.

За переездом пошла более открытая местность, галлюцинаций поубавилось. Зато прибавилось воды и грязи. Низговоров то и дело обманывался, принимая лужу за ровное сухое место. В ботинках уже хлюпала вода. Иногда слободская тишина взрывалась близким лаем, на тревогу немедленно отзывались другие собаки, звучный мартовский воздух до самого горизонта наполнялся разноголосой перекличкой. И так же внезапно все стихало: не обнаружив поблизости врага, собаки уходили досыпать. Низговоров им почти завидовал. У каждой был укромный угол с надышанной подстилкой. Сам он только теперь почувствовал, как страшно устал за последние ночи и дни. Веки слипались на ходу. Встряхнувшись, Низговоров находил себя на том же месте, что и вечность назад, перед большой лужей. Начинал соображать, как ее обойти, снова впадал в вязкое забытье… Опять встряхивался. Клял себя за ребячество. Зачем он тащится по грязи в такую даль? Кому что доказывает? Какое отношение имеет все это к Маранте? Нет и не может быть никаких копателей, их выдумал Асмолевский, чтобы затерроризировать больного губернатора…

В какой-то момент Низговорову привиделись пляшущие впереди на дороге огоньки. И в ту же секунду сквозь дремоту прорвалось холодное и резкое сознание: за ним действительно идут.

Он обернулся. В полусотне шагов от него синхронно застыл человек.

Низговоров не мог его разглядеть. Даже не видел, мужчина это или женщина. Испуг, темнота и расстояние не давали ни в чем быть уверенным. И все-таки ему показалось, что человек был не высок, скорее ниже среднего роста. Это в какой-то мере утешало: доведись вступить в борьбу, Низговоров сумел бы оказать сопротивление. Он, конечно, сразу вспомнил про нож, которым предусмотрительно запасался в кошмарном сне. Даже пощупал под пальто… Нет, перед выходом из дома мысль о кухонном ноже показалась ему смешной, он повертел его в руках и отбросил. Если бы знать! Впрочем, преследователь пока вел себя мирно. Низговоров сделал к нему несколько шагов — он резво отскочил на такое же расстояние.

— Эй, тебе чего надо? Подойди поближе, познакомимся! — крикнул Низговоров. Больше для храбрости, не слишком рассчитывая на ответ.

И ответа, конечно, не последовало.

Низговоров постоял, не зная, как поступить дальше. Оглядел окрестности. Он был почти у цели. И опять ему померещились пляшущие огоньки. На этот раз они разбежались, потянулись вправо неровной цепью. В одном месте их поглотила тень, но затем они снова начали возникать друг за другом из-за едва угадываемого приземистого барака с высокой трубой, продолжая свой сбивчивый, но неуклонный маршрут…

Сомнений быть не могло. Под горой через кладбище шли люди с факелами, и направлялись они к тому самому месту .

Завороженный созерцанием странной процессии, Низговоров на какое-то время забыл о своем преследователе. Кто они, эти факельщики? Зачем пришли в такую даль в самую глухую ночную пору? Развлекаются, по молодости и глупости обставив таким образом, для остроты ощущений, пьяную гулянку? Не похоже: слишком уж дисциплинированно и целенаправленно они идут, как в строю. Розыгрыш? Экстравагантные похороны? Или в самом деле сектанты собрались для совершения тайного обряда? Безумцы они или злодеи? Связывают ли свою акцию с Марантой? И как именно: молятся на нее, демонстрируют солидарность, хотят привлечь внимание к поджогу, или, напротив, стремятся замести следы преступления, или, подобно губернатору, верят в ее колдовские чары и пытаются как-то использовать самое место, где она жила?