Виктор Уманский - Борьба или бегство

Все трое уселись на скамейку. Главарь немедленно начал громко материться. Я уехал из Москвы всего неделю назад, но уже успел отвыкнуть от ругани. Двое других говорили поспокойнее.

Из кухни выглянула Лиза. Оценив обстановку, она, видимо, решила дать мужчинам время успокоиться и снова скрылась за дверью. Но главарь заметил это и начал громко орать:

— Девушка! Девушка! Принесите гостям поесть!

Хозяйка вышла из кухни.

— Молодые люди, у нас со своим нельзя.

— Всё-всё, мы убираем! — ответил главарь, нагло прикладываясь к бутылке и ставя её на стол. — Накормите нас, девушка. Вы такая красивая!

— Вы пьяны. Выйдите, пожалуйста, на улицу, — твёрдо сказала Лиза.

— Я трезвый! Мы пришли погреться, а вы нас нако́рмите! — к его браваде прибавилась агрессия.

Айка поднялась с пола и тихо зарычала.

— Какой пёсик! Иди сюда!

Лиза поспешно взяла Айку за ошейник.

Ребята из Москвы, сидевшие со мной, притихли. Я положил книгу на стол и помассировал пальцами виски.

— Иди погуляй! — уговаривала Лиза, выпихивая Айку за дверь. Не без труда, но Лизе всё же удалось её выставить. — И вам лучше уйти, — сказала она.

— Вы же спасатели! Вы должны нам помогать.

— А что с вами не так? — строго спросила Лиза, ставя руки на стол мужчин и смотря прямо в лицо их главарю. Он лишь похабно оскалился:

— Девушка, у вас такая попка!

Я поднялся на ноги одновременно с парнем из-за нашего стола. Пьяные тоже вскочили. Мы подбежали к их столу. Я хотел встать между ними и Лизой, но она неожиданно развернулась к нам и раскинула руки.

— Ребята, садитесь, садитесь! Не лезьте!

Из-за спины Лизы орал её обидчик. Он смотрел прямо мне в глаза.

— Ты чё вскочил? А ну иди сюда! Иди сюда!

Я мило улыбнулся ему в лицо, чем ещё больше разозлил его.

— Братан, тихо, всё нормально, — успокаивал его один из кавказцев.

— Пошли выйдем! Сейчас! — орал он мне.

Второй кавказец тоже крикнул мне:

— Ты зачем прибежал? Хочешь разобраться — это можно устроить!

Лиза стала оттеснять нас руками. Я же смотрел в глаза главарю. Можно было ответить: «Пойдём!» Лиза определённо не смогла бы помешать нам выйти на улицу, и я разобрался бы с ним один на один. Конечно, его друзья могли подключиться, но это уже не так важно: в любой стае главное — победить вожака. Но при том, что мне было мерзко слышать, как он оскорблял Лизу, в ухо нашёптывал и другой голосок: «Мы тут гости, и Лиза сама не хочет, чтобы мы вмешивались… А что если он вытащит нож?»

Если он вытащит нож, то я скорее всего труп. А если нет — у меня есть шанс победить.

— Эй, успокойся! Тут никому не нужны проблемы! — сказал я.

На лестнице послышались шаги. Игорь спускался, держа в руках охотничий карабин «Сайга». Звук взвода затвора слышали все. Шанс разобраться с обидчиком был упущен.

— Вы трое. На улицу, живо, — сухо сказал он.

— Эй, шеф, спокойно!

Игорь направил «Сайгу» прямо в пах главарю. Тот непроизвольно попятился. Все трое начали медленно отходить к двери. Лиза прижалась спиной к стене и замерла.

— Ещё раз увижу вас в моём доме — пристрелю. Имею право.

Пьяные вывалились на улицу. Через окно я проводил их глазами: они направлялись в сторону бани, где стоял чей-то джип. Может быть, хотели уехать в Апатиты. А может, им было всё равно, куда идти.

— Откуда они взялись тут вообще такие? Я думала, такие люди в горы не ходят, — сказала Лиза. Голос её слегка подрагивал, но в целом звучал спокойно.

Они с Игорем принялись обсуждать происшествие. Я медленно вернулся на своё место.

Можно было доказать правильность моего поведения тысячей разных способов. Я не знал, кем был главарь пьяных мужиков и каковы были его способности. Он мог изувечить меня или даже убить. Неизвестно, стал бы он драться один на один, или на меня разом набросились бы все трое. На базе было не меньше десятка мужчин, просто почти все находились в других зданиях и пропустили назревающую потасовку. Лиза и Игорь всех этих людей знали и, соответственно, имели возможность защитить и гостиницу, и самих себя — без моей помощи. В конце концов, попроси Игорь подключиться к усмирению пьяных, я бы согласился, но он выбрал другой путь — более эффективный.

Всё это могло быть правдой. Но это не отменяло другую правду. У меня был выбор: вступить в драку или избежать её, и я выбрал второе, потому что боялся за свою шкуру. Если бы выбора не осталось — конечно, я бы стал драться, но пока он был, я готов был примириться с оскорблением Лизы незнакомцем — мой страх был сильнее моего гнева.

Если бы я вышел с обидчиком на улицу, драка скорее всего не успела бы состояться — Игорь с оружием появился быстро. Я бы оказался победителем и героем и не мучился сомнениями, а сама история звучала бы куда красивее: в праведном гневе я иду, чтобы сразиться со злодеем, но в последний момент приходит помощь, и злодей капитулирует. Но, как часто и бывает, правда была прозаичнее.

Но совершил ли я ошибку? Допустим, Игоря не оказалось бы в гостинице. Неизвестно, чем закончилась бы драка: опасность, по моей оценке, балансировала где-то на грани. Всё зависело от того, был ли тот парень конченым отморозком, способным полезть за ножом, или просто здоровенным пьяным хамом. Конечно, второе было куда как вероятнее, но и цена ошибки тут была весьма высока. Сколько бы я ни обдумывал прошлое, наверняка был известен лишь один вариант развития событий — тот, что произошёл на самом деле.

Сидя за деревянным столом и всматриваясь в дождь за окном, я впервые осознал со всей ясностью: мне не суждено было навсегда распрощаться с маленьким мальчиком, пасующим перед физической агрессией. Оставалось только прилагать все усилия к тому, чтобы трезво оценивать опасность и в случае необходимости бороться со страхом — снова и снова.

Наши демоны не умирают — они остаются рядом на всю жизнь. Они ходят с нами рука об руку, шепчут на ухо, ложатся в постель и обнимают во сне. Никому не дано изгнать их до конца, от нас лишь зависит, как мы будем с ними сосуществовать. Кто-то пытается игнорировать и отрицать их реальность. Кто-то сдаётся и становится их рабом. А кто-то устанавливает за ними надзор и неустанно следит, чтобы они сидели по углам и вели себя смирно. Стоит чуть ослабить хватку, и они выползают из углов, оплетают своими лапами, уговаривают и подчиняют своей воле. Это происходит быстро и незаметно: никто лучше них не знает наших слабостей. И надзор — это не просто огромная работа, но и работа, которой нет конца.

Как и я, Надя никогда не смогла бы полностью избавиться от своих страхов и комплексов. Не могла она и обрести лёгкость, которая позволила бы нормально относиться к моему сексу с другими девушками. Я наконец понял то, чего не понимал последние пять лет: Надя никогда не стала бы удовлетворять всем моим представлениям о том, как следует жить. Но важно было другое. Я любил именно её и хотел быть с ней. И я готов был вместе с ней сражаться с её демонами всю жизнь, не давая им ни капли свободы, а её саму больше никогда не оставлять с ними один на один. Всегда быть рядом, любить её такой, какая она есть, и знать: пусть мы никогда не одержим окончательную победу, важно лишь то, что мы вместе.