Игорь Григорьян - Иллюзия

— А наша мысленная связь не прервется во время этих перемещений?

— Нет, — Артак отрицательно помахал головой, — не прервется. Я, как обычно, буду в полной зависимости от того что ты будешь думать, — он немного помолчал, подбирая слова, — так как моя самостоятельность строго ограничена твоими собственными мыслями и пройти куда-нибудь дальше чем твои мысли я просто не смогу. Другими словами, ты тоже должен четко представлять куда и зачем меня отправляешь. Ведь все что у меня есть, можно сказать, все чем я вооружен — это твое воображение.

— И стоит мне только захотеть? И все получится по-моему?

— Только по твоему и получится, — дракон усмехнулся, — только не захотеть. Желания тут ни при чем. Желания формируются тем Миром, в котором ты живешь, и они, как правило, имеют мало общего с настоящими вещами, ведь сам Мир иллюзорен, как и порожденные им желания. А я — настоящий, понимаешь? Я могу все что угодно, но только если оно настоящее. Самое что ни на есть настоящее.

— Не желания, ну хорошо! Но что тогда?

— Намерения. Когда ты намерен что-то сделать — делай.

— Что такое намерение? Как его отличить от желания?

— Ты найдешь отличие в самом слове, — Артак объяснял терпеливо, как будто имел дело с маленьким ребенком, — почувствуй разницу между «я намерен пообедать» и «я хотел бы пообедать». В первом случае присутствует уверенность, во втором ее нет. В первом случае ты полностью ответственен за то, что намерен сделать, а во втором — ты просто высказываешь пожелание, не подкрепленное никакими действиями. В первом случае ты — активный компонент своей Вселенной, иными словами, ты — тот, кто ее создает, а во втором — ты всего лишь апатичный и зависимый от всего вокруг винтик в водовороте событий.

— То есть намерение — это желание плюс действие?

— И уверенность в себе и своих силах, — Артак несколько раз утвердительно покачал головой, — как бы банально это не звучало.

— Мне всегда казалось что для того чтобы быть уверенным в чем бы то ни было, необходимо обладать Знанием!

— Или чтоб Знание обладало тобой.

— Как это?

— Люди говорят что проходит время, но Время говорит — проходят люди, — Артак лежал на спине и смотрел в небо, которое постепенно темнело, становилось насыщеннее, густее, — Это понять проще чем кажется с первого взгляда. В нашей Вселенной нет ничего что бы принадлежало лично тебе. Все что есть — есть друг у друга и ничего не может принадлежать кому-то конкретному. Ничто настоящее, конечно! А Знание — настоящее. Поэтому, если ты им владеешь, то и оно владеет тобой.

— Ничто настоящее?

— Ничто — настоящее. Оно вечное и неизменное.

— А что-то другое?

— Есть и другое, — Артак усмехнулся, — ведь люди так любят жить в окружении множества придуманных, искусственных вещей. И достаточно часто эта искусственность подменяет собой, а иногда даже насильно вытесняет остатки того настоящего, что в них остались.

— Что это — другое?

— Множество вещей. То, о чем мы уже говорили. То, что совсем неважно. Например, деньги. Или то, что на них можно купить. Или какие-то социальные условности. Любые ограничения. Патриотизм, который всегда выстроен на искусственно созданном и всячески поддерживаемом величии или избранности определенного народа, а то и всего лишь одного человека. Искусственно также разделение людей по расам и странам. Искусственны любые, самые всевозможные границы. Как между странами и союзами в общем, так и между людьми в частности. Искусственны любые барьеры и препятствия. Искусственна важность, влиятельность, значительность. Искусственен престиж и хвастовство. Да мало ли что. Ты сам с легкостью найдешь тысячи примеров, если хорошенько подумаешь.

— А настоящее?

— Настоящее — это все остальное. И оно безгранично. Безмерно. Кстати, настоящее, как правило, не может быть выраженно никакими цифрами.

— Цифрами?

— Я имею в виду, — Артак приблизил свою морду к моему уху, и хоть за весь разговор он не произнес ни слова, а текст сам всплывал в моей голове, но сейчас я стал слышать четче и яснее, — что если ты где-то прочитаешь «пять гектар земли», то настоящим будет только земля, и совсем неважно — пять гектар или пять песчинок.

— А если я прочитаю на ценнике в супермаркете «100 долларов»?

— Хороший пример. В нем вообще нет ничего настоящего.

— А если эти сто долларов стоит настоящее, живое и цветущее растение в горшке?

— Тогда оно бесценно, как и любая Жизнь.

— Значит настоящее только то, что нельзя выразить деньгами?

— Настоящее только то что можно выразить чувствами. Все что можно купить — по определению дешево. И никому не нужно.

— Но люди думают что нужно.

— Люди как раз не думают. Если бы думали, результат был бы другой.

— Я понимаю. Но почему настоящее так легко уходит от людей?

— Настоящее — это пустота. Она не может уйти. Это абсолютное приятие. Это — Ничто, которое с радостью и готовностью обретает любую форму. Это вода, в которой можно растворить все что угодно — от Любви до ненависти. И Ничто примет любое наполнение, — Артак грустно покачал головой, и вроде ни к чему добавил: — правда ведь, трудно сохранить угол в квартире пустым, если накоплено много и некуда складывать. Но надо. А наше настоящее, как правило, завалено грудами никому не нужного хлама, и чтобы его увидеть, чтобы до него добраться, нужно хорошо потрудиться, — дракон вздохнул, — но люди не любят трудиться. Точнее, люди думают что трудиться — это грузить вагоны на вокзале или строить дома. Это не труд. Это работа. А труд может быть только над собой. Трудиться и родиться — всего две буквы разницы, не замечал? Труд и род — слова трудные, родственные. И труд, как и роды, как правило, очень тяжел. Много тяжелее расчистить завалы внутри себя, освободив тем самым себя настоящего, чем вырыть яму. Вот вырыть яму — это работа. От слова — раб, — Артак подмигнул мне желтым, змеиным глазом с вертикальным зрачком, — однако большинство людей предпочитают копить и складывать, складывать и копить.

— Люди хотят жить комфортно, — я попытался возразить, но вышло как-то робко, боязливо, неуверенно.

— Для того чтобы жить комфортно достаточно всего лишь избавиться от ненужного хлама в своем личном углу, и поддерживать чистоту в доме, — Артак многозначительно вздохнул, — и многие пытаются это делать. Но еще важнее и много труднее поддерживать чистоту в Сознании. Вот на это способны лишь единицы.

— Кстати, «труднее» — от слова «труд», а не от слова «работа», — я подмигнул дракону. Атрак усмехнулся, обнажив ровные, как с картинки, белые зубы и произнес вслух:

— Ничто — то настоящее, что есть в каждом из вас — невесомо и незаметно глазу, и на его место можно с легкостью положить что-либо с твердо установленной в обществе ценой. Весь окружающий социум будет поддерживать тебя в этом. Здесь мало кто устоит. Ничто не будет против, оно лишь примет твои новые идеалы, примет как данность, но при этом оно потеряет свою волшебную суть.