Игорь Фёдоров - Две истории

Уязвленная Катя молчала.

— Тогда не надо давать повода даже так думать. Будь сильной.

В комнату заглянул Олег. Положительно оценив обстановку, тут же закрыл дверь.

— Это все из-за Егора, — пробормотала Катя.

— Твой Егор тут совсем не при чем. Не он первый, не он последний.

— Тогда почему, папа? Почему я?

От такого вопроса, ответа на которого нет, отец постарел лет на десять, но попасть в тупик было не в это правилах.

— Котенок, я не знаю. Я бы с радостью поменялся с тобой местами, — вздохнул папа, — если бы это было возможным. Но я знаю другое — ты сделала меня самым счастливым дедушкой на свете, а это гораздо больше, чем я мог бы себе пожелать.

Катя слабо улыбнулась.

— Я молодец?

— Мы с мамой постарались.

Все последующие спектакли в ее жизни, Катя смотрела по сети. Саня стал чаще бывать с родителями.

Но это было давно, а теперь ее супруг встречался с будущей, возможно, женой.

— Почему ты решила завязать? — осторожно спросил Олег.

Они зашли в кафешку, но вместо обсуждения фильма, беседа зашла о другом.

— Потому что ты меня бросил, — просто ответила Рита, без упреков и вытаскивания на белый свет былых обид, — вот и решила.

— М-да, чувствую себя подлецом.

— Кстати, правильно поступил.

— Я оставил тебя одну с твоей проблемой.

Рита слегка пожала плечами.

— Это, как посмотреть. Помнишь чувака с первого этажа?

— С проломленной головой?

— Он иногда бесплатно снабжал меня дозой. Ну, или почти бесплатно.

— Я догадывался, что существует такой «спонсор».

— И не он один.

Олег удивленно поднял брови.

— У меня было несколько любовников поневоле, — продолжала Рита свою исповедь, — другие просто оплачивали дозу.

— Секс-рабство?

— Считается, что это обоюдное согласие, но тогда для меня это не имело большого значения. Каждый получал то, что хотел. Как ты думаешь, стоила ли я того, чтобы со мной нянчиться?

— Не знаю, — занервничал Олег (опять эти вопросы!), — трудно сказать что-то определенное.

— Трудно, потому что я нахожусь перед тобой, а твоя мужская природа не любит обижать женщин. Ты даже бросил меня как-то не по-человечески. Домой придешь, подумай на эту тему. Только, стоит ли?

Девушка в фартуке принесла мороженое для Риты и кофе для Олега.

— Тем более, что ты выпил какую-то там гадость.

— Было дело.

— Заметила, что у нее на запястье тоже шрам имеется. Семья суицидников, ничего себе.

— Это немного не твое дело.

— Вот видишь, что из-за меня произошло, а что еще могло произойти?

— Но это не твоя вина, а твоя беда.

Рита прервала его невеселым смехом.

— Это говорят ученые мужи, считающие ломку чем-то незначительным, вроде похмелья. Если я признаюсь, что это моя, так называемая, «беда», значит, я снимаю с себя ответственность за все, что было. Таким образом, можно много чего вычеркнуть из моего списка грехов. Одна только фраза «решил попробовать что-то новое», уже является индикатором глупости отдельно взятого любопытного индивида.

— Но человеку свойственен поиск, — вступился Олег за любопытного индивида, — это наша суть, иначе мы сидели бы у огня в пещере и ели мамонтов.

Рита подняла указательный палец вверх, призывая к предельному вниманию.

— Я, кстати, много размышляла, лежа под капельницей, насчет нашей сути и мамонтов.

— Давай, просвети.

— Ни один спортсмен, архитектор или поэт не пришел к своему любимому и полезному делу, потому что «хотел попробовать что-то новое». А вот драйверы, парашютисты, наркоманы, те — да. А теперь предположим…

Рита быстро съела ложку мороженого и вернулась к теме.

— Предположим, спринтер побегал стометровку три недельки и думает, а попробую-ка я бег с препятствием, а то с простого кайф уже не тот.

Олег засмеялся, чуть не расплескав кофе на стол.

— Ты погоди, еще не все. Потом он переходит на прыжки с шестом, и, — Рита опять попросила предельного внимания, — он думает, что сможет запросто соскочить с шеста и вернуться к простому бегу.

— И при чем тут легкая атлетика?

— Да ни при чем. Просто, что-то «новое» всегда связано с определенным риском. То есть, мы берем на себя ответственность за все возможные последствия. Не думаю, что бы кто-то захотел уколоться, потому что решил, что это полезно для здоровья. Если только он не полный идиот. А вот поэту этого «нового» не надо, он занимается своим любимым делом, потому что так велит сердце. Он сам переходит с ямба на хорей, когда захочет. Он ничем не рискует, кроме задетого самолюбия после конструктивной критики.

Она и посмотрела на свое отражение в ложке.

— Иными словами, мы знаем, на что идем, а стало быть — это все наша вина.

— Это тебя такие мысли посещали?

— Там такое посещает, что лучше никогда не пробовать ничего нового. Особенно прыжки с шестом.

— Аминь.

— Так что, если кто-то думает, что это его «беда», пусть и дальше жалеет себя. Я же стараюсь видеть мир таким, каков он есть, что бы не начать опять стучаться по ночам к своему соседу. Не думаю, что он будет против.

— А тут я со своими проблемами…

— Сечешь, парниша, — похвалила Рита, — почаще бы голову включал, цены бы тебе не было.

— Я постараюсь.

— Ладно, с моей жизнью разобрались. Ну, а ты что собираешься делать «после», учитывая, что у тебя уже грустный вид? Если тебя эта тема не напрягает.

Олег заметно помрачнел.

— Вернусь к родителям на время. А станет Сане три года, запишемся в садик и вернемся домой, если сможем… Ты что делаешь?

Рита, закончив с мороженым, принялась вылизывать тарелку.

— Самое вкусное, — пояснила она.

— Люди смотрят.

— Плевать мне на людей.

Олег улыбнулся.

— А ты все такая же, — заметил он.

Еще он заметил, что Рита, вытирая нос, внимательно смотрит на него, как гроссмейстер на шахматную доску.

— Олег! — слабым голосом позвала Катя.

Таким слабым, что сама себя еле слышала. Она нащупала в темноте телефон и нажала «вызов». Возле противоположной стены заиграла музыка. Сонный Олег осторожно, чтобы не разбудить Саню, встал с кровати, сел на край Катиного дивана и включил ночник.

— Воды принести?

— Саню надо покрестить, — медленно, вкладывая в каждое слово силу, прошептала Катя.

— Зачем? — нахмурился Олег, — Ему и так хорошо.

Катя закрыла глаза, собираясь с силами

— Я поняла, что я плохая мать.

— Ну конечно, — скептически усмехнулся Олег, — ты же отдала свою жизнь ради Сани.

— Это не показатель, — попробовала покачать головой Катя.

— Ну а в чем же ты плохая?

— Надо было проводить все это время… с нашим ребенком. Когда он держит головку. Когда режутся зубки. Что психолог говорил?

Зрачки Олега запрыгали вправо-влево в поисках ответа.

— Что?