Василий Кузьменко - Право Рима. Константин

После этого собор всерьёз принялся за работу под председательством епископа Антиохийского, император же только наблюдал за происходящим, лишь иногда позволяя себе вмешаться. Константин с интересом смотрел на этих мужественных людей. Среди присутствовавших был епископ-миссионер, проповедовавший среди готов, Спиридион, епископ с Кипра, — весьма достойный человек и первоклассный овцевод, а также Евстафий из Антиохии — недавно освобождённый из заточения на востоке империи. Большинство из собравшихся в своё время сидели в тюрьмах, либо работали на рудниках, либо скрывались. Епископ Новой Кесарии Павел, после пыток не мог двигать руками. Палачи Максимиана ослепили на один глаз двух египетских епископов, одного из них — Пафнутия — подвешивали на дыбе, после чего он навсегда остался калекой. У них была их религия, они верили в пришествие Христа и торжество добра, не стоит удивляться, что большинство из них до последних событий ожидало скорого конца света. Иначе их надежды не могли осуществиться, однако, все они, Пафнутий, Павел и прочие, присутствовали на соборе — живые, гордые собственной значимостью и чувствующие себя под его защитой.

Когда Константин присутствовал на заседаниях, он внимательно слушал выступающих, но ещё более внимательно вглядывался в лица ораторов. А лица у всех выступающих были удивительно вдохновенными. Выступающие епископы весьма жарко отстаивали свои точки зрения, но при этом, по мнению Константина, цеплялись за каждое слово в своих формулировках. Порой это мешало им видеть общую картину проблемы. Для Константина проблема была одна — не допустить раскола церкви!

И вот, наконец, перед собравшимися предстал сам Арий, Константину он не понравился. Вернее не понравилась его самоуверенность и высокомерие. Он всем своим видом показывал, что ни когда, ни при каких обстоятельствах не пойдёт на компромисс и решение синода осталось в силе, Арий остался отлучённым от церкви. Однако, когда на кафедру взошёл Евсевий из Кесарии, тоже одна из жертв антиохийского синода, тот сразу же попытался оправдаться перед всеми присутствующими. Лишённый сана епископ представил собору исповедание веры, использовавшееся в Кесарии. Константин, вмешавшись, заметил, что это исповедание абсолютно ортодоксально. Таким образом, Евсевий был тут же восстановлен в духовном звании.

Следующим этапом следовало выработать Символ веры единый для всех. Поскольку ни одна из сторон не собиралась принимать предложения другой стороны, последней надеждой собора оставался Константин. Осия предоставил собору вариант Символа веры, который он обсуждал с императором в Никомедии, где утверждалось о единосущности Святой Троицы. Этот текст, по-видимому, удовлетворял большинство епископов, и Осия предложил принять его. Теперь, когда это предложение исходило от нейтральной стороны, большинством голосов собор приняло его формулировку. Далее Константин поставил перед собой задачу заручиться поддержкой и одобрением максимально возможного числа собравшихся епископов, стремясь этим сохранить единство церкви. Евсевий из Кесарии был представителем определённого типа епископов. Он отличался философским умом и понимал заботу императора о церковном согласии, поэтому, хоть и скрепя сердцем, согласился поставить свою подпись под документом. Константин оценил способность этого человека идти на компромисс, ради общего дела и впоследствии приблизил его к себе. И вот, 19 июля епископ Гермоген прочёл новый Символ веры, и большинство подписалось под ним. Не подписавшие его епископы Ливийские, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, были удалены с собора и вместе с Арием отправлены в ссылку. Собор осудил арианство и утвердил постулат о единосущии Сына Отцу и Его предвечном рождении. Был составлен Символ веры из семи пунктов. Были зафиксированы преимущества епископов четырёх крупнейших митрополий: Римской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской (которые позже стали называться — папствами). Собором был перенесён выходной день с субботы на воскресение и установлено исчисление времени ежегодного празднования Пасхи.

Успех Константина в Никее означал не просто победу в богословском споре. Этой победой, церковь обязана, прежде всего, епископам, ведь император не слишком углублялся теологическим аспектом вопроса. Для него было важно сохранить единство в рядах церкви. И он блестяще добился этой цели. Вероятно, разногласия никогда не были преодолены, если бы епископы оказались на соборе предоставленными самим себе, требовалась какая-то внешняя сила, не слишком поглощённая теоретической стороной вопроса, которая могла бы мягко и ненавязчиво ускорить принятие решения. Константин часто задавал себе вопрос: «А что, собственно, давало единство церкви?», и в этом смысле он видел дальше, чем епископы. Единство церкви означало духовную целостность общества. Идя по пути создания новой единой Римской империи, Константин понимал, какой вред может происходить из-за разлада в среде учителей нравственности. Наша материальная культура, наша повседневная жизнь никогда не будут удовлетворять нас, и всегда будут нести в себе определённую угрозу, пока за ними не стоит одно стремление, один идеал. Цели, венца наших трудов, можно достичь, лишь объединив усилия всех, именно по этой причине никогда нельзя забывать о единстве.

После завершения работы собора Константин пригласил епископов в Никомедию, отпраздновать двадцатилетие своего правления. За шикарно накрытыми императорскими столами сидело множество епископов. Константин выступил с приветственным словом:

— Друзья, — громко произнёс император, подняв серебряный кубок с вином, — я не буду утомлять вас долгими речами, но вот, что я хотел бы вам сказать, двадцать лет назад, после кончины моего отца августа Констанция Хлора я взошёл на престол в провинциях Британия и Галлия. Отец завещал мне, не только престол, но и бережное отношение к христианам. Все эти двадцать лет я старался выполнять наказ отца и всячески помогать христианам в их правильной вере. И сегодня рад, что рядом со мной собрались те, кто правильно прославляет эту веру! За вас, православные!

Слова императора были встречены бурными возгласами. Лица патриархов просветлели, на глазах у некоторых появились слёзы. С ответным словом выступил председательствующий на соборе епископ Антиохийский.

— Православные, теперь, после низложения людей нечестивых, лучи солнца не озаряют уже тиранического владычества, все части Римской империи соединились воедино, все народы Востока слились с другой половиной государства, и целое украсилось единовластием, и все начало жить под владычеством монархии. А славный во всяком роде благочестия василевс — победитель, ибо за победы, дарованные ему над всеми врагами и противниками, получил он это титулование, принял Восток и, как было в древности, соединил в себе власть над всей Римской империей. Он первый проповедует всем монархию Бога, и сам царствует над римлянами и держит в узде все живое, направляя его на единственно правильный путь! За здоровье православного императора Флавия Валерия Аврелия Константина!