Сергей Шустов - Бах

Язык и музыка изменяются во времени. Этого никто отменить не может. Слог Тредиаковского уже Пушкину казался «старомодным». А нам — и вовсе смешным и непонятным. Оказалось, что нашим детям непонятен уже сам Пушкин. А как же музыка? Понятна ли барочная музыка современной молодежи? И что, вообще, означает слово — «понятна»? Какой смысл скрыт за этим словом?

Вполне кажется очевидным, что, отвечая на эти сложные вопросы, мы должны принять во внимание, по крайней мере, два аспекта. Первый: за словом всегда стоит смысл! Если нам скажут — «циклопентанпергидрофенантрен», мы тут же спросим — «а что это такое?» Может быть, не вслух, но сами себя — уж точно спросим. Так как привыкли за каждым словом видеть его значение. Смысл. Интуитивно мы поймем, быть может, что это что-то — из химии. Но нам все равно захочется уточнений и подробностей. Так устроен наш мозг!

Но если мы услышим какую-то мелодию, мы не обязаны искать в ней смысл! Точнее, наш мозг не будет заставлять нас проделывать этот мучительный процесс. Здесь будет нечто другое! И в этом — отличие слова от мелодии!

Когда рядом мы услышим слово «Эйяфьятлайокудль», мы непременно попытаемся узнать — что это такое? И когда узнаем, что это вулкан в Исландии, сразу же удовлетворяемся и обретаем спокойствие (если мы, конечно, уже знаем, что такое «вулкан», смысл этого слова; вот почему так нелегко приходится детям!). Но если рядом с нами прозвучит мелодия типа «си-си-бемоль-ми-фа-фа-до-соль», то мы не станем никого спрашивать: что это такое? Мы сами будем (если захотим) придумывать ответ себе! И здесь мы не нуждаемся ни на мизинец, чтобы кто-то нам что-то подсказал и разъяснил.

Другое дело — когда слова связываются в роман, стихотворение или рассказ, а мелодии — в сюиту, симфонию или оперу. Смыслов становится значительно больше. И нам труднее с ними разобраться. Причем, в случае музыки смыслы традиционные, понятные нам появляются лишь тогда, когда рядом с этой музыкой появится слово! Например, в опере, кантате, песне. Тогда мы вправе обратиться за разъяснениями смыслов к композитору, исполнителю или авторитетному интерпретатору («проводнику», Прометею). Просить помочь найти смысл в музыке без слов бессмысленно, ибо там его нет.

Так что же, получается, что музыка — бессмысленна? В плане наших традиционно понимаемых, когнитивных смыслов — да! Но в плане смыслов эзотерических, иррациональных, неподвластных рассудочному анализу — нет. Но — парадокс!, — эти смыслы мы не умеем озвучивать словами. И — слава богу!

………

Второй аспект наших рассуждений и сравнений слова с мелодией состоит в том, что слово объективно более подвластно времени, чем музыка. Мы должны признать, что, вполне закономерно следует вывод: музыка не должна стареть! По крайней мере так, как это происходит с языком. И даже в старофранцузской мессе Гийома де Машо множество современных нам людей найдет высокие «иррациональные», то есть необъяснимые смыслы. Чего никак нельзя будет сказать о старофранцузских словах, сопровождающих Мессу. Мы будем постоянно лезть либо в специальные словари, либо обращаться за помощью к специалисту-языковеду, чтобы прояснять себе сознание. Потому что слова более объективны (и физиологичны, если хотите), а музыка — субъективна (и бестелесна!) на восприятие. Для слов нам всегда понадобится мозг. Активная работа нейрорецепторов и прочих анализаторов. Музыку может по своему понять даже дебил (в медицинском значении слова) и уже тем более — маленький ребенок, который еще слов не понимает. Даже отсутствие музыкального слуха — не проблема с восприятием музыки! Да, да! Вы не ослышались! Такие люди все равно воспринимают «звуки» и «ритмы», и не нам судить, что происходит у них внутри после такого восприятия. Вспомните, как малые дети самозабвенно отдаются во власть какой-нибудь ритмичной и бравурной мелодии, сопровождая ее то стуком ладоней по полу, то выкриками, напоминающими о нашем «пещерно-зверином» прошлом!

Получается, что слова нужны музыке, чтобы придать ей понятный смысл? В некоторых случаях это действительно так!

……….

Часто можно услышать такое устойчивое выражение: «музыка слов». То есть в вязи, ритме и сочетании нескольких слов человеку отчетливо слышится музыка! То есть — набор слов порождает еще и музыкальный (чаще всего — опоэтизированно-романтический, конечно же!) образ. Но нигде мы не услышим такого выражения: «слова музыки». Музыке слова не нужны. Она сильнее их. Она — самодостаточна. Она сама говорит собственным языком. Конечно, мы можем насильно навязать их ей. Иногда это получается даже неплохо. Но — если речь идет о настоящей музыке — поверьте, она способна добраться до самых наших глубин и тайных уголков, абсолютно не нуждаясь в словесной поддержке…

………

Вот еще один интересный пример из уже современной нам музыкальной жизни. Он заставляет нас вновь размышлять о «связке ноты и слова». Несколько лет назад зародилось в музыкальных кругах Европы и Америки странное движение — «опера без слов». Вот что пишет об этом феномене один критик:

«Что может быть лучше оперы? Пожалуй, ничего. Однако, проекты „опера без слов“ позволяют глубже понять суть музыкального полотна, абстрагировавшись от вокальных партий, „расслушать“ музыку, которая часто остаётся в стороне от слуха, как правило, целиком захваченного голосами певцов на сцене…».

Позвольте, — скажет читатель, — это как так? Специально пишется опера без текстов? Нет. Всё просто. Берется классическая, проверенная временем и вкусами поколений меломанов опера. И из нее изымаются тексты арий, дуэтов, хоров. Например, «Тоска». Пуччини. Буквально два-три года назад вышел диск — «Puccini without words»! А теперь взялись за Верди! И у него изымают слова. Чтобы записать только музыку. Ведь к оперным словам сам Верди, если признаться честно и справедливо, никого особого отношения не имеет! Разве что — понукал пинками нерадивых либреттистов!

О чем говорит нам это поветрие? Что это такое? Попытка очистить музыку от шелухи и предложить понять её слушателю в чистом виде? И вновь наш язык не дает нам покоя… Ведь даже лишив пуччиниевский шедевр названия, мы не сможем о нем сказать-поведать другим людям, будем стоять как рыбы без воды, разевая рты и пуча глаза… А вот кто-то счастливый возьмет — да и скажет слово! Произнесет название. Да вот еще и с ударением бы не ошибиться!

……….

Еще один пример. Из серии забавных. Но — опять же наталкивающих на размышления. От молодежи можно нередко слышать буквально следующее:

— «Вот, нашел перевод слов любимого шлягера западной группы (далее следует название и шлягера, и поп-коллектива). Прочитал, и сразу как-то потерялось всё очарование песни! Даже пожалел, что попался в руки перевод, черт бы его побрал! Такая туфта в словах, прости господи!».