Сергей Шустов - Бах

А теперь — о тайне. Есть сведения, что Бах изобрел еще один «загадочный смычковый» инструмент. Он будто бы назвал его виолой помпозой. Исходным «материалом» служил любимый композитором альт. Вот что пишет один из баховедов (Б.А.Струве): «стремление Баха к созданию новых звуковых красок, к различным системам звучности…, его опыты конструкций новых инструментов обусловлены были требованиями его музыкального творчества: глубина, мощность, тоновая фактура его творений часто требовали более совершенных, качественно новых средств звукового выражения». Что представлял собой этот загадочный инструмент и как он звучал — нам остается только догадываться… Об этом пишет одна часть биографов.

Другая же утверждает, что никакой тайны с виолой помпозой не было и нет. И что в 1724 году Бах успешно сконструировал этот инструмент, а подвигло его на это неудовлетворение общеупотребимой техникой игры на виолончели. Музыкальный лексикограф и органист Эрнст Людвиг Гербер пишет в « Historisch-biographisches Lexikon der Tonkünstler », в частности: « Жесткая манера, которая была принята во времена Баха в игре на виолончели, побудила его к изобретению такого инструмента, который позволил бы легко разыгрывать встречающиеся в его произведениях живые басы. Этот инструмент позволял музыканту с большей легкостью разыгрывать высокие и быстрые пассажи». Герберу следует верить, ведь его отец, Генрих Николаус, непосредственно учился искусству игры на органе у Баха.

Таким образом, иные источники утверждают, что виола помпоза все-таки не канула в Лету. Я. Хаммершлаг пишет: «…виола помпоза была изготовлена в соответствии с указаниями Баха его близким другом, лейпцигским мастером музыкальных инструментов И.Х.Гофманом. На одном из немногих сохранившихся инструментов можно прочесть следующую надпись: «Иоганн Христиан Гофман, придворный изготовитель музыкальных инструментов и лютен польского короля и саксонского курфюрста, Лейпциг, 1741 год».

Вновь, как во многих деталях биографии и описания личности Баха, мы сталкиваемся порой с противоположными суждениями и мнениями, а то и фактами, противоречащими друг другу. Романтические легенды противостоят суровым требованиям правды, впрочем, тоже ничем наверняка «стопроцентно» не подкрепленным в свое доказательство. Кому верить? И так ли уж это порой важно? Музыка — должна стоять на первом, безоговорочно первом месте. Все остальное — только ей в помощь. В поддержку. А иногда — просто к сведению. Хотя для многих и это звучит «неправильно»…

…..

«Он опередил свой век» — эта затрепанная фраза уже давно утратила остроту смысла. Мы пользуемся ею как клише, употребляя в тех случаях, когда хотим показать несоответствие гения своей отсталой и непонимающей его эпохе. А смысл ее в общем-то совершенно другой! Человек не может опережать время. Ему не позволяет это сделать само устройство природы. Время не подвластно ему. Но зато человек способен перестроить мир вокруг себя. Подчинить себе вещи. Сделать другим пространство.

И тогда мы с изумлением обнаруживаем, что такой человек делает все не так, как принято. Он воистину творит новый мир! И Бах таков во всем.

И теперь там, в другом времени, в другом измерении, до которого уже намне дотянуться, он играет другим современникам на своей виоле помпозе…

Для начала, небольшая музыковедческая справка. Кроме 4 коротких месс, состоящих из двух частей — Kyrie и Gloria, Бах создал также полный цикл католической мессы (ее ординария — т.е. постоянных, неизменяемых частей богослужения), мессу си минор (обычно называемую Высокой мессой). Она сочинялась, по-видимому, в период между 1724 и 1733 и состоит из 4 разделов: первый, включающий части Kyrie и Gloria, обозначен Бахом как собственно «месса»; второй, Credo, именуется «Никейский символ веры»; третий — Sanctus; в четвертый вошли остальные части — Osanna, Benedictus, Agnus Dei и Dona nobis pacem.

Месса си минор — сочинение возвышенное и величественное; оно содержит такие шедевры композиторского мастерства, как пронзительно скорбный Crucifixus — тринадцать вариаций на постоянный бас (типа пассакальи) и Credo — грандиозную фугу на тему григорианского песнопения. В последней части цикла, Dona nobis, представляющей собой моление о мире, Бах использует ту же музыку, что и в хоре Gratias agimus tibi (Тебя благодарим), и это может иметь символическое значение: Бах очевидно выражает убеждение в том, что истинно верующий не имеет нужды просить Господа о мире, но должен благодарить Создателя за этот дар. Колоссальные масштабы Мессы си минор не позволяют использовать ее для церковного богослужения. Это сочинение должно звучать в концертном зале, который под воздействием повергающего в благоговейный трепет величия этой музыки превращается в храм, открытый для всякого способного к религиозному переживанию слушателя.

………

Сколько людей за три с лишним века слышали баховскую Высокую Мессу? Триста? Тысячи? Сотни тысяч? Мне не кажется, что многие. Сам он ее целиком никогда не слышал в полнозвучном исполнении. Так же, как и «Страстям по Матфею», ей не суждено было прозвучать при жизни своего создателя. Только несколько отдельных частей смогли исполнить тогда. Ибо не было в тогдашней Германии достаточных сил, чтобы целиком воплотить в звучание этот колосс.

Итак, месса жила и звучала у Баха в голове. Перемешиваясь с океаном другой музыки и вновь кристаллизуясь из общей массы. Как это, впрочем, было привычно для Баха!

Месса предназначена для церковной службы. Так было заведено еще со времен Средневековья. Именно тогда зародилась месса — звуковой аналог христианского храма, в котором она сопровождала католическое и протестанское богослужение.

Бах заранее предвидел, что такую громаду как Месса си минор невозможно использовать для богослужения. Она не «вмещалась» ни в один храм. Во-первых, она занимала столько времени, что ни одна служба не смогла бы выдержать такой длительности. Во-вторых, она предполагала такую мощь и силу исполнения, которую одинокий церковный орган вкупе со слабым хором, сопровождавшие службу в обычных церквах бюргерской Германии, никоим образом не могли бы обеспечить.

С самого момента своего зарождения, со времен Средневековья, месса имела универсальный, незыблемый и впредь вид — пятичастное строение. Кстати, первую авторскую мессу (то есть ту, у которой автором был профессиональный композитор, а не, скажем, ученые монахи самого монастыря или храма) создал в 1364 году французский рыцарь, поэт и музыкант Гийом де Машо. Мессы, и средневековые, и более поздние, баховского времени, сочинялись композиторами на латинские тексты, которые, в свою очередь, были незатейливыми. Их задача была предельно проста — отразить главные помыслы души глубоко верующего человека.