Валерий Лаврусь - Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр

Потом он извинился, этот русский нервный космополит. И мы его поняли и простили… А что поделаешь? Может, у человека нервы ни к чёрту, может, ему и англосаксы тоже надоели своими криками, да вот только английского он не знает, а знает русский… Всё может быть.

Ещё жизни подпортила нам ночь. По старой памяти мы решили обойтись без спальников (какие спальники, когда кровать греет?). Галина даже не стала забирать свой у Дэна (спальник Резановой нёс шерпа Дениса). Но… У меня подогрев не работал, и я к часу ночи перебрался в свой спальник, а Резанова сварилась, у неё подогрев не регулировался. Досыпали ночь, поменявшись местами: я отдал Резановой спальник, а сам ушёл спать на её неуправляемую кровать, и, надо сказать, мне там показалось комфортно. Я вообще люблю тепло… Особенно в горах. Особенно после восхождения… После горовосхождения, после альпинизма…

— Альпинизм альпинизму рознь! Есть альпинизм технический. Есть просто восхождение на высоту ногами. Есть…

Вот чем отличается горный туризм от альпинизма? Не знаешь?

Туризм — это прохождение маршрута из точки А в точку В. То, чем мы тут занимались. Это может быть и по горам: через перевалы, хребты с выходом на смотровые площадки. Я говорю утрированно, терминология может быть другой…

А альпинизм — это восхождение на горную вершину! Пешком или по скалам, по льду или по снегу — не важно. И восхождение на Эльбрус и Килиманджаро — это тоже альпинизм.

А здесь у нас был горный туризм. Или, как сегодня называют модным иностранным словом, «трекинг».

Альпинизм, ещё раз повторяю, это восхождение на горные вершины, а как, каким способом, это уже нюансы… Как неважны и категории сложности.

Допустим, Килиманджаро в классификаторе значится как гора некатегорийная. Тем не менее, гора! Вершина. Высочайшая точка Африки.

— Эта некатегорийная гора, блин, между прочим, поломала представление многих о том, что некатегорийность — это легко.

— Потому что это восхождение на вершину! Это альпинизм. И это почти шесть километров… Есть ещё одно название: «горовосхождение». Альпинизм, он как бы… подразумевает наличие Альп. И на западных языках альпинизм называется «маунтинэринг». «Горовосхождение». Восхождение на вершину. По скалам, по снегу, по льду… На 8000 или на 1000 метров… Поэтому и Эльбрус, и Килиманджаро в твоём послужном списке можно считать уже альпинистскими достижениями…

— А Гору Моисея?

— Гору Моисея? Обязательно!

Ох и нравятся же мне люди, которые запросто оперируют расстояниями, весами и объемами… километрами, килограммами и баррелями… «Двадцать пять кэмэ по пересечёнке с рюкзаком сто двадцать литров и весом в сорок кэгэ…» — с пренебрежением к числам рассказывают они. И ведь невольно проникаешься уважением… А как же? Сам-то ходишь десять с двадцатью двумя… Ходил. В декабре прошлого года, пока не сломал в «скафандре» систему управления правой верхней…

А если без шуток: на портеров в Непале смотреть страшно… Иногда совсем страшно. Максимум в тридцать килограммов им установили уже при коалиционном республиканском правительстве году в 2010. Раньше носили и больше.

В фильме «Дискавери» «Эверест» есть фрагмент: шерпа, устроив на спине некое подобие сидушки, спускает с высоты 6400 в базовый лагерь Эвереста (высота 5360) пострадавшего от горной болезни участника восхождения. Вес участника 70 килограммов! Вы тоже думаете, что ходить вниз легко?

19 километров из Намче-Базара в Луклу мы шли 8 часов. За спиной у нас было от силы килограммов по 5. Мы спустились с высоты 3440 (Намче-Базар) до 2600 (Пхактинг) по «пиле», а потом поднялись на двести метров в Луклу на 2800.

Наш авангард прошёл этот путь быстрее, за 7 часов.

Но все: и они, и мы — устали до предела. Аж ноги заплетались, аж коленки тряслись.

Слаб белый офисный человек… Слаб!

Интересно, как мы выиграли все войны с цветными? На одних технологиях далеко не уедешь.

А ещё хорошо — было не жарко. Иногда даже начинал накрапывать занудный дождик из туч, которые вновь взяли нас в окружение. Своим мрачным серым видом они наводили на мысли о нелётной погоде — из Луклы самолёты летают по фактической погоде.

Мы успокоились, только когда уже на подходе увидели, как прямо в облако с ВПП нырнул «Дорнье»: увозя то ли грузы, то ли запоздалых туристов. А вслед им беспрерывно ку-куковала местная ку-кукушка, куковала с реверберацией, по три раза кряду повторяя простую фразу «ку-ку», обещая и грузам, и туристам жизнь долгую, почти вечную.

Последняя ночь трекинга в Лукле и вечер, когда можно позволить себе больше. И Резанова распоясалась, и выпила два бокала пива «Шерпа»! А некоторые позволили себе, не побоюсь этого написать, «Гиннесс»! Хотя, по ранешним-то временам… после такого восхождения… можно было бы такое устроить… такое… камня на камне в Лукле бы не осталось. Несколько поколений шерпов вспоминало бы, качало головой и причмокивало бы: «Не тот нынче иностранец пошёл… не тот! Вот помню, весной 2017… 2017? Да, точно, 2017! Русские тогда спустились с гор»…

Но по ранешним временам я работал на Севере и ни о каких Гималаях не помышлял.

И Вовка стал культурным.

Была надежда на Дениса и Артёма, но и они нас подвели.

От досады ли или от умопомрачения Равиль, беспокойная душа, нашёл цирюльника и побрился. По этому поводу я ему рассказал душещипательную историю из своей бурной северной молодости, когда вот так же помывшийся и побрившийся товарищ прибыл домой после недели полевых работ, а жена ему не хотела верить, что он только что вернулся из тайги. Да и как поверить, когда трусы у благоверного были наизнанку?

Но нам до дома ещё три самолёта: Лукла — Катманду, Катманду — Шарджа и Шарджа — Москва. Три самолёта и двое суток.

А пока заканчивался вечер трудного дня. Деньги шерпам заплачены, чаевые оставлены на утро, Вовка с нами уже мысленно попрощался.

— Всегда, когда расстаюсь… у меня какой-то жизненный цикл заканчивается… Будто прожил отдельную жизнь… Ещё одну.

Мы уже два часа сидели у него в комнате, а я его всё пытал и мучил вопросами.

— …Ладно, Вовка… Вроде бы, обо всём поговорили. В заключение простой вопрос. Ни в коем случае не буду спрашивать оценку каждого… В целом. Как ты находишь группу в целом? Все же абсолютно разные.

— Люди всегда разные… Но большинство здесь объединяет одна общая черта…

Вот, не знаю, насколько можно этой чертой охарактеризовать человека?

В общем, все просто хорошие люди. Я же говорил, у меня талант встречать хороших людей. В этом моя суперсила. Это вообще моя единственная сила. Много хороших людей попадается на моем жизненном пути. Много. Уж не знаю, за что мне это? Или для чего? Мы классно сходили и сдружились… И с тобой у нас всё получилось…