Валерий Лаврусь - Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр

— Да-да-да. Сегодняшний день был напряжённым, а вчерашний — просто классный! Такая клёвая прогулка вышла, так здорово пели.

— Да! Казачьи песни! Классно…

Ещё сильно понравился Дэн с Магадана.

— Дэн колоритный…

— Ну и в целом группа понравилась… И название зашибонское: «Внуки капитана Гранта»!

Завтра Володя встретит свою новую группу и поведёт её на Айленд-Пик…

Успехов тебе, пастырь!.. Успехов! И пусть тебе никогда не нужно будет отдавать жизнь свою за овец своих.

— …Это же надо! Подняться в половине пятого, с половины шестого в аэропорту, и третий час тут торчать… — ворчал Артём.

Самолёты регулярно прилетали и улетали, прилетали и улетали, прилетали и… и всё не наши. В аэропорт мы, действительно, прибыли почти первыми… А погода меж тем портилась, а мы нервничали, билеты у всех на завтрашние рейсы, и устали уже все от Непала, от Гималаев. Однако делать нечего, и мы бесцельно слонялись, сидели, снова слонялись, смотрели в окна, пили кофе…

— Я Вовку вчера три часа пытал… — мы: я, Денис и Влад наблюдали, как «ныряют» в бездну самолеты. Красивое, но весьма нервическое зрелище. — Про горы пытал, про жизнь… Давай, Дэн, теперь тебя что ли попытаю? Всё равно делать нечего.

— Начинай…

— Вот чего тебя в горы понесло?

Наш авиадиспетчер из Магадана задумчиво выпятил нижнюю губу и пожал плечами…

— В детстве я горными лыжами занимался. Потом Советский Союз развалился, и горнолыжную школу закрыли… — Денис почесал небритую щеку. — И я забыл про сопки, про горнолыжку. Потом, когда уже пришёл на работу, товарищ у меня появился. Хороший человек, Царство ему Небесное, нет его уже… И вот однажды он спросил меня: «Ты катаешься на лыжах?» Говорю: «Было дело». Он: «Не хочешь ещё попробовать?» Дал мне какие-то лыжи, у него были, и мы пошли в сопки… И меня опять зацепило… А он и говорит: «Слушай, Дэн… А не хочешь заняться альпинизмом? Поезжай на Аконкагуа…»

— Прямо с-с-сразу на Аконкагуа? — удивился Влад.

— Ага… — Денис проводил взглядом самолёт. Опять не наш… — Я почитал и понял, для Аконкагуа подготовка у меня… хреновая. А уже потом, благодаря работе, поехал на Кавказ, увидел Эльбрус и подумал, ну а почему нет? Так и началось…

— Ну, да… Все нормальные люди с Севера, по себе помню… с Севера, Дальнего Востока, если соберут деньги, едут куда-нибудь в Тай… пузо греть…

— Да, я всю «кухню» эту прошёл! Увлёкся же горами в 15-м… А до этого с 2008-го повидал все эти страны. Насладился туризмом «выпить-пожрать-покупаться» и…

— …и стало скучно?

— Вот! Правильно! Скучно. И туда меня больше не затянешь.

— Ты и с юга, и с севера на Эльбрус заходил?

— С севера не получилось. Как раз в 15-м. Тогда только до скал Ленца дошёл. А в 16-м сделал восхождение с юга на Западный Эльбрус. И если считать Калапатар, у меня пока две вершины.

— И… и… и… у меня тоже т-т-т-тогда две, — встрял Влад, — с-с-с Ки… с Ки…

— Килиманджаро… — закончил Денис и снова почесал заросшую щеку. — А ты чего до Эльбруса не дошел?

— А я в-в-в-выше ч-ч-четырёх с-с-с половиной вообще н-н-не могу.

— Ну, конечно! — возмутился я — Они тут десять дней вдвоём мыкались по горам, как олени, всегда впереди… всегда с Намгелем, а теперь оказывается, у них тоже горняшка…

— А ты думал, у тебя одного? — хохотнул Дэн.

— Так вы же такие бодрые всё время! Ладно. Вот чего вам больше всего запомнилось в нашей одиссее?

Дэн снова пожал плечами:

— От людей я ожидал только позитивного, это и получил… А вообще, до меня ещё пока не дошло… Я до сих пор в шоке…

Влад интенсивно кивал, видимо, категорически соглашаясь.

— …Там та мощь… та сила… та красота… Там, возле Эвереста… Там… Я до сих пор не могу передать словами…

— Тёма сегодня утром сказал: «Вот бы в нашем сегодняшнем состоянии, да ещё разок туда. Прочувствовать это »…

— Да-да-да! Ещё раз! Но там такие условия, что…

— …что т-т-тогда т-т-там прочувствовать что-то было т-т-трудно…

— Да! — охотно кивнул Дэн. — Да! Всё верно! Было не до этого! До хрена всякого лезло в голову: «И зачем оно тебе нужно? И для чего? И зачем приехал?» Видимо, таков человек…

Объявили 32-й. Снова не наш… Только на четвертый час сидения мы улетели.

В Катманду прилетели после дождя. Нас встретили и снова отвезли в Yak&Yeti.

Мы стояли посреди фойе пятизвездочного отеля, грязные, потные, взлохмаченные, и нам хотелось фанфар и цветов, аплодисментов и слов приветствий. Но у отеля своя жизнь: заселения-выселения, номера после двух и только на сутки. А улетать, между прочим, нам завтра вечером, полдня придётся болтаться неприкаянными. Попытавшись покусаться с представителями «7 Вершин» и не добившись результата (интересно, а чего мы хотели?), мы махнули рукой и отправились на завтрак в «наше» кафе под открытым небом. Равиль по дороге всё возмущался и всё рвался: «Давайте найдём Абрамова и всё ему расскажем!». Президент «7 Вершин» действительно был там, но он готовил транспортировку грузов и людей в базовый лагерь Эвереста с тибетской стороны, и было ему совсем не до нас… Он снова уходил в небо…

***

…Стоя на рассвете на берегу Персидского залива, тёплого и солёного залива, глядя на пламенеющий восток, я перебирал в голове события прошедших четырнадцати дней и благодарил Господа.

За Гималаи. За то, что выпала мне возможность их посетить. Побывать в самых высоких горах в мире.

За погоду. Дуло, да не сдуло! И Эверест увидели.

За команду. За это особо. Народ хороший. А уж какой гид…

За…

— Юрий Павлович, вы, что ли, опять молитесь? — Равиль прискакал радостный, довольный, с влажными пятнами на майке… Вот, только пару минут назад выбрался из воды, да и то потому, что пора возвращаться в аэропорт. Была бы его воля, он вообще бы не вылезал из залива… Мальчишка… Хороший мальчишка…

— Ты лучше скажи, Равиль, — я тут ко всем пристаю — ты-то чего туда попёрся? Мы-то понятно… Мы тут все странные… Но я в свои двадцать шесть на Север попал потому, что деваться было некуда. Было бы всё нормально, я бы хер туда поехал. А ты? Ты же молодой. Девочки. Погулять. Зачем?

— В горы тянет.

— Зачем?!

— Гималаи же! Хотел посмотреть хоть разок в жизни на большие горы. Опять же… интересно было взойти на высоту.

Я выжидающе молчал.

— Нет! Я понимаю, это не великое действо, — зачем-то начал он оправдываться — на пять с половиной тысяч подняться. Подумаешь… Многие и на больше…

— Не многие на больше, — оборвал я его. — В процентном отношении, тех, кто вообще это сделал, окажется совсем-совсем не много. То, что ты сделал, и это круто, Равиль. Круто! Ты понял? Ну, а дальше?

Равиль повернулся в сторону залива и некоторое смотрел на волны. Залив штормило.