Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Времени было около восьми, скоро закрытие — тогда все магазины работали до восьми. Юрка зашёл и обалдел… В жизни он не видел такого изобилия! Прилавки ломились от немецкой колбасы, голландских сыров, польской водки и итальянского шампанского. А в овощном продавались бананы, яблоки, свежие помидоры, огурцы и невиданные до той поры ананасы!

Сон! Наяву!

Кажется, он потратил все деньги и накупил сколько смог унести. Юрка боялся, что завтра всё это, как мираж, раз! и исчезнет.

И Соня тоже долго не могла поверить в чудо, всё пытала, где он это взял, откуда добычу приволок.

То был один из запоминающихся Новых годов. А до него самым чудесным был Новый год 91-го. Тогда незадолго до праздника родители потихоньку поинтересовались у Влада, какой бы он хотел подарок от Деда Мороза? Вот на что они рассчитывали?.. Мальчишка подумал и заказал большого плюшевого зайца. Серовы ахнули: где же такого зайца можно достать? Тут обычной плюшевой игрушки днём с огнём не сыщешь, а уж зайца… да ещё большого… Но перед самим Новым годом они случайно забрели в один неприметный магазин-сельпо и обалдели: на прилавке сидел огромный фиолетовый плюшевый заяц. Чудо, да и только! У Влада и у его родителей в тот год был замечательный праздник.

И вот — спустя два года — в магазинах появилось, по тогдашним меркам, всё! Абсолютно всё! Правда, денег негусто. Но после Нового года Юрке вдруг стали регулярно выплачивать зарплату. И Соня устроилась на работу.

Наконец-то младшие зажили как люди. Казалось, наступила эпоха благоденствия, но… В марте следующего года всё пошло не так…

В марте следующего года у Юрки случился, как это принято сегодня называть, системный кризис. Через пять лет работы в Северной аэрокосмогеологической партии он вдруг понял: ему всё надоело. Героизм полевых работ, мировые достижения в области «прикладной космонавтики», инженерная геология, экология, аэрокосмогеология — всё! А ещё совсем замучили сны. Какие-то неясные, мутные… мглистые, белые, как февральская метель. И хоть ничего конкретного в них не показывали, повадились они сбываться.

Впрочем, причин для системного кризиса было много. Поводом же к его началу стал последний Юркин полевой выезд. Надо сказать, к марту 95-го Юрка на полевые работы почти не выезжал. Подповерхностной радиолокацией по-прежнему занимались Славка и теперь уже совсем зрелый специалист Влад Зинчук — они и ездили. Юрка получил группу цифровой обработки изображений и, со словами «не хрен по полям мотаться — и без тебя есть кому» — был отправлен на вычислительный центр. «Центр», правда, громко сказано, но худо-бедно в нём имелось четыре персоналки, устройство ввода изображений с аэроснимков и два комплекса цифровой обработки: аэрокосмических изображений и сигналов подповерхностной радиолокации. Для группы из трёх человек — мощности вполне достаточные.

В целом жизнь у Юрки была ничего себе. За год до этого партия заключила пару выгодных договоров с «Пурнефтегазом», и у космогеологов наконец-то появились деньги, причём такие, что летом Юрка с семьёй даже смог поехать в Крым. Правда, поездом и всего на десять дней, но всё же! Поэтому, когда в феврале Юрку позвали профессионально заняться геоинформатикой в «СеверАСУнефть», он покрутил носом и высокомерно отказался. Здесь он сам себе голова, а обеспечение — и программное, и техническое, и денежное — его вполне устраивало.

Одним словом — было «хорошо».

Хорошо-то хорошо… Да вот только много стала пить партия. Она и до этого не отличалась трезвостью, а тут просто взяла себе лозунг Короля-Солнца «После нас хоть потоп!». Иногда получалось весело, но чаще — грустно…

Славка завалился к брату на ВЦ в один из погожих мартовских дней, утром часов в девять. Завалился и сходу предложил: «А не пропердеться ли тебе, брат?» Прямо так и сказал, невзирая на присутствие двух молодых Юркиных сотрудниц, девушек — Ёлки Марчук и Ани Мишиной. Партия занималась полевыми работами, и нравы были «брутальные». Юрка с интересом посмотрел на брата и полюбопытствовал: а что, собственно, тот хочет конкретного предложить? А поехать вместе с Владом на снегоходе на озеро Белое и полоцировать его «Удавом». На Белое? На Белое. «Удавом»? «Удавом».

Здесь нужно немного рассказать об «Удаве». («Удав», наверное, не стоит писать в кавычках; аппарат для партии был как живое существо, его звали Удав). Удав представлял собой длинноволновый георадар, разработанный Рижским институтом инженеров гражданской авиации, и проходил он в Аэрокосмогеологии полевые испытания в рамках подготовки аппаратов подобного типа к участию в автоматической межпланетной экспедиции «Марс-96». Да-да, ни много ни мало, «Марс-96»! Хотите — верьте, хотите — нет, но космос от Юрки всегда был рядом, только руку протяни. Марсианский Удав должен был бы ползать за аэростатом по поверхности Красной планеты и передавать на базовую станцию информацию о строении марсианской поверхности. Собственно, воду собирались искать с помощью него. Там же всё воду ищут, на Марсе этом: где вода — там жизнь, а марсианская жизнь не даёт покоя со времён открытия марсианских «каналов».

В Аэрокосмогеологии аэростата не было. Таскали Удав — прицепив или к ГАЗ-69, или к снегоходу «Буран», или как бурлаки, за собой. А с водой и жизнью в Западной Сибири было проще: и то и другое наличествовало в полном объёме.

Физически георадар представлял собой два герметичных цилиндра, по метру длиной, наполненных умной радиоэлектронной аппаратурой и соединённых толстым кабелем. Сзади у прибора имелся двухметровый гибкий резино-металлический хвост. Спереди — оптический кабель для соединения Удава с регистратором. К регистратору прилагался оператор. Кто собирался стать оператором на Марсе — неизвестно, а в Северном операторствовали сотрудники группы подповерхностной радиолокации Славка и Влад. Иногда, по просьбе трудящихся, Юрка.

— Удавом, говоришь… А сам чего? — заботливо поинтересовался у брата Юрка.

— Коленки… — скривился брат. — Болят, заразы… Сил нет!

— Ну да… Коленки? Болят? А ехать нужно срочно?

— Ну не то чтобы… — начал нудить брат. — Просто всё собрали… приготовили…

Юрка вздохнул и пошёл переодеваться. Полевая одежда в партии хранилась на складе, проблем с этим не возникало. Юрка надел тёплую поддёвку, брезентовые штаны, водолазный свитер, шерстяные носки, унты, ватный полушубок, рукавицы, перчатки для общения с регистратором Удава и, конечно, шапку-ушанку — куда же без неё? Переодевшись, вышел в гараж. Там возле «Бурана» возился уже одетый Влад. Помогал ему Гришка. Что-то они шаманили с двигателем. Мотосредство российское, потому подлежало регулярному тюнингу.