Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Давно Юрка не видел брата таким злым… Тот был зол настолько, что даже словом не обмолвился, только дёргалась голова и морда стала красная-прекрасная. Юрка прям забеспокоился, как бы Славку кондрашка не хватила.

— Ярос… — начал Антон.

— …Умкнись! — посоветовал ему Юрка.

С дедом Архипом сели в доисторическое чудище и поехали.

— А вы, сынки, откудова будетё, ага?! — любопытствовал дед, пытаясь перекричать надрывно завывающий двигатель.

— Из Северного! — Юрка с интересом разглядывал деда.

— Это от Сургута далёко, ага?

— Триста пятьдесят километров.

— Вона чё… Далёко… А к нам надолго, ага?

— До завтра. Наверное.

— А болото-то вам гля чё? — не унимался дед.

— Вы же там свинарник строить хотите…

— На болоте?! — испуганно вскинулся дед.

— Зачем? На болото слив будет.

— Сли-и-ив? Это чё же… всё говно туда сливать, чё ли, будете?

— Мы?! — не выдержал Славка, тут у него и глаз задёргался.

— Дед, — начал объяснять Антон, — ваш совхоз решил строить свинарник. А сточные воды решил сливать в болото. А нам надо посмотреть, не просочится ли говно под землю.

— И чё? Если не просочится — сверху, чё ли, лежать станет, ага?

— Так, дед, завязывай с расспросами! — пресёк Юрка дурацкий разговор. — Это вы там сами решите, где оно у вас лежать будет… Тебе сказали: показать болото — вот и показывай…

Болото оказалось мелким. Да и не болото это было вовсе. Огромная лужа, заросшая рогозом. Космогеологи прошлись по ней вдоль и поперёк, даже не раскатывая болотных сапог.

— Нет… И куда эти ублюдки собираются сливать-то?! — Славка раздражался всё больше.

— Видимо, сюда… — огляделся Юрка.

— Так они за сутки всё тут зальют! Вот интересно: какая сука прожекты выдавала?

— Может, отлоцируем?

— Давай! Собирай аппарат, глянем, что тут, под грязью, — может, что прочитаем. Хотя вряд ли. Суглинки с поверхности. Ничего не увидим. Но пройтись надо… для отчёта.

— Антон, пошли, — кивнул Юрка. — Поможешь аппаратуру надеть.

За полчаса братья закончили два прохода по болоту в крест. Собственно, можно было уезжать, только хотели дождаться главного инженера. Он же, чудак, работу заказывал.

— Поехали обратно в контору, — Славка разбирал антенную систему. — Может, жильё нашли…

Пока космогеологи изучали болото, водитель кемарил, а дед, сидя в автобусе, с интересом наблюдал, что же такое приезжие творят.

— Ну, чё, сынки, можно говно сливать в болото, ага? — спросил он, когда космогеологи вернулись и сели переобуваться.

— Нет, — коротко ответил Славка.

— Вот и слава богу… вот и хорошо… — радостно зачастил дед. — А то как же можно — свиное говно посередь посёлка наваливать! Это ж…

— Поехали в контору! — скомандовал Антон водителю.

И тут Юрка тормознул:

— Погоди, мужики! Мысль есть…

Антон со Славкой выжидающе уставились на него.

— Дед, а дед… а на постой возьмёшь?

— А так-то да! — встрепенулся дед. — А скоко заплатитё?

— Пятнадцать! — быстро сориентировался Славка.

— Восемнадцать! — для порядка поднял цену дед.

— Шестнадцать, и больше не торгуемся! — закруглил Юрка.

— Согласный! Разворачивай в улку, к магазину! — скомандовал дед водителю.

— А чего в магазин-то? — Славка ожил, ему стало интересно.

— А как жа? Накормить вас надоть, напоить, вы жа гости, ага! — автобус остановился возле сельского магазина. — Деньги-то давайтё, чё ли!

— А бабка чего скажет? Ты с бабкой-то ещё не говорил.

— А чё бабка-то? Бабка каклетов нажарит, ещё рада будет, ага! — и дед, весело подмигнув, забрал у Антона деньги и трусцой убежал в магазин.

— Деловой дедок… — заметил Антон, пряча кошелёк в карман.

Славка внимательно посмотрел на него:

— Дедок деловой… А кто вчера… клялся, что нас тут «ждут»… «встретят»?

— Мужики, мужики… Ну правда… Я звонил. И с этим уродом, как его… Ростиславом Игоревичем разговаривал… Он клялся и божился, что всё приготовил, что всё будет в лучшем виде…

— Ты бы за него не клялся… — подсказал Юрка. — О, дед возвращается. Быстро он.

Дед купил кольцо «Краковской» и литровую бутыль спирта «Рояль».

— «Рояль» — хороший спирт, ага! Настоящий, не разбодяженный! — хвастался он, подмигивая.

— Юр, — Славка задумчиво смотрел на бутылку, — ты не помнишь, с какой этикеткой можно пить… с красной или с белой?

— А хрен его знает? По-моему, он весь гадость.

— Это вы здря! Это вон ишимка — гадость, ага, а спирт — само то! — обиделся дед.

— Да ладно, дед, не обижайся. Будем мы пить твой спирт, будем…

— О! Это хорошо, — замигал дед. — Щас нам бабка каклетов нажарит…

Бабка оказалась полной противоположностью деду. Если дедок был худым и неказистым, то бабка — дородной здоровенной бабищей.

— Баба Нюра, — представил дед жену.

— Кому Нюра, а кому Анна Васильевна! — отрубила бабка. — Ты кого ко мне привёл, чёрт старый, ага?

— Постояльцев, Нюра, постояльцев…

— Добрый день, Анна Васильевна, — поздоровался Славка. — Нам бы сутки перекантоваться, а завтра мы уедем. А? Анна Васильевна?

— Оне рядом с Сургутом живут, — вставился дед.

— С Сургутом?.. — у бабки дрогнул голос. — Где?

— В Северном, Анна Васильевна.

— Ну, если с Севера, так-то ладно, — смягчилась баба Нюра. — А чё, чёрт лысый, у тебя в сумке?! — тоном следователя поинтересовалась она у деда.

— Дык угощать гостей надоть. Я вон и купил — колбаски там… то… сё…

Бабка вырвала сумку, раскрыла, заглянула и внимательно посмотрела на мужиков:

— Вы денег давали, ага?

— Мы, Анна Васильевна, мы, — подтвердил Славка.

— Ладно, — смилостивилась бабка, — пойдитё, пока погуляйтё… Я тут комнату приберу для вас и каклетов нажарю, — и, тяжело развернувшись, ушла в кухню.

— Ну чё, сынки, айда, чё ли, хозяйство смотреть? — позвал дед.

Хозяйство у стариков оказалось колоссальное!

Кажется, всё зажиточное крестьянство давно извели, ан — нет! Дед Архип даже был рад, что советская власть закончилась.

— Я, сынки, в Сибири с тридцать второго. Нас всей семьёй с Брянщины выселили… Раскулачили и сюда, — водя мужиков по клетям и амбарам, рассказывал дед. — На фронт-то меня не взяли — малой я, с тридцатого. А двух братьёв забрали… Одного в сорок втором убило, а другого… в сорок четвёртом? Да, точно, в сорок четвёртом. Мать убивалась, у-у-у-у… Отца не брали, отец — классовый враг!

При рассказе дед удивительным образом почти утратил деревенский «акцент», говорил правильно, внятно, не придуриваясь.

— В сорок восьмом женился на Нюрке, а деток Бог всё не давал… Первый только в шестидесятом появился, Коленька. А второй в шестьдесят четвёртом — Сашка. Мы к тому времени родителев уже схоронили и в их доме остались… Много работали… Много… А здесь пшеница! — дед оттянул громадную крышку, накрывающую отверстие в земле под навесом, — три тонны! Скотину кормить. У нас нынче три коровы и два бычка на откорм. Овцы-то так, на соломе с сеном перебьются. Да… На совхоз, конечно, работали. А как же? Куда же денешься? Я конюхом. И сейчас коня держу — айда, покажу, — дед потащил мужиков за собой в хлев. — Видишь, какой красавец… Лешко зовут. Лешко-Лешко, — дед сунул руку в карман куртки, достал сухарь и скормил коню.