Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

— Да не, не забыл. Нет у них будущего…

— А, ну да! У нас с тобой в будущем сплошная радуга и салюты… А заодно — у всей страны… На известную букву у нас у всех в будущем!

— Именно, что на букву! Мужики у них сидят. Как я понял, по одному делу. Сидят уже четыре года! И ещё столько же сидеть. А родители… — Славка кивнул в сторону двери, — у обеих где-то в деревне. Надька работает санитаркой — в больнице, что ли. А Райку давно уволили по сокращению, она вроде продавщицей была. Раньше жили в разных комнатах, теперь съехались. Одна работает, другая с детьми сидит. Садиков-то бесплатных нет! Вот теперь мечтают: когда их охламоны в школу пойдут — тогда полегчает. Райка на работу устроится. А то прям…

— Слава-Слава! — Юрка жестом остановил брата. — Ты будто первый раз такую историю слышишь и видишь!

— Не первый, Юр! Не первый! Но… — у Славки задёргался глаз. — Но сейчас у них… Понимаешь… Жрать нечего! Понимаешь, Юр? Не как у нас, год назад. А совсем! Понимаешь? Это картошка — последняя… и денег нет! А пацаны голодные… Банку тушёнки у нас уже слопали…

— Ну да… Ты им ещё всю нашу тушёнку скорми, жалельщик хренов! — Юрка сделал ещё несколько затяжек, затушил сигарету и сунул в банку. — Ладно, пошли ужинать. Наверное, детей они уже покормили. Ты мне хоть нальёшь, «чё ли»? А то я бегаю, а вы ту бутылку-то уже уговорили…

— Уговорили-уговорили… Пошли, налью.

Они дружно сидели часов до одиннадцати, пока не припёрся какой-то мужик и не начал качать права. Братья хотели ему дать в глаз, но выяснилось, что это родной брат Раи, просто он распереживался о сестре. Зашёл, а тут бичи какие-то — Серовы же в полевой форме — сидят, водку квасят. И ему налили из Надиных спиртовых запасов — водку допили.

Когда братья уходили к Колганову, им выдали два детских матраса и пару убитых подушек. Мальчишки крутились возле Славки, а тот всё пытался их поймать и прижать к себе.

— Дядь Слав, а ты в другой раз привезёшь торт, ага? — выпрашивал Колька.

— Привезу, Коль…

— Только большой торт, ага! Во-о-о-от такой! — Колька привстал на цыпочки, выпятил живот и как мог широко развёл руки. — Ладно? — заглядывал он в глаза старшему.

— Ладно, Коль…

— Ну-ка не мешайте дядям! — напустилась Надежда на мелких.

— Жалко, ненадолго вы… — сокрушалась Рая, собирая со стола.

— Правда, мужики, жалко! В кой веки попались нормальные… напоили, накормили, с ребятишками вон возятся… под юбку не лезут…

— А ты, небось, была бы рада, если бы Славка к тебе под юбку залез… — глумливым голосом запел Райкин брат, похабно подмигнув братьям. Славка сделал шаг, но Юрка поймал его за руку.

— Да пошёл ты! — Надька хлестнула сырым полотенцем охальника по морде. — Может — и рада! Не всё же с вами, с козлами…

В комнате братья долго не могли улечься. Матрацы — короткие, подушки — плоские, вместо одеял куртки.

— А чего с телевизором-то случилось? — Юрка тянул куртку, пытаясь равномерно укрыться. Куртки не хватало…

— Предохранитель перегорел… И у лампы контакт отходил, — Славка зевнул и, помолчав, поинтересовался: — Магазин во сколько открывается?

— В восемь, а что?

Брат не ответил.

…Утром возле дверей Раи и Надежды вместе со свёрнутыми матрасами и подушками стоял большой медовый торт «Рыжик».

— …Я никак не пойму, — «воевал» старший в Центральной партии, — нас ждут, б…, или не ждут?!

— Ярослав Павлович, не ругайся, ну накладка вышла! — успокаивал Славку сиплым голосом начальник партии Емелин. — Антон уехал хлопотать, сейчас приедет вахтовка — мы вас загрузим, и поедете, как… Ну обломался у нас уазик!

Голос у Емелина был сиплым по жизни — где-то по молодости в полях заработал ларингит и не долечил.

— Ну дурдом… Нет, ну почему у нас всегда такой дурдом?! Докуда она нас довезёт, вахтовка эта твоя? До Омутинского? До «Маяка»?..

— Нет! До Заводоуковска. Там переночуете… А утром за вами приедут из Омутинского…

— Ой, Емелин… Ой, смотри…

— Да смотрю я, смотрю… Чем орать, пошли, мы вас лучше накормим. Светка Раскова наготовила. Мы же тут по столовым-то не ходим… а до дома далеко…. Это у вас в Северном двадцать минут в любой конец. А у нас город большой, — Емелин вёл братьев по партии. — А рынок рядом. Кто из дома чего принесёт: картошки там… лучку… А что на рынке купим… мясца там… А Светка готовит! — и с этими словами Емелин распахнул дверь в «столовую».

Светка и правда уже всё приготовила и накрыла. На столе стояли три миски с густым малиновым борщом, тарелка с нарезанным розовым салом и очищенным чесноком, блюдо с крупными ломтями чёрного хлеба и банка со сметаной. Ложка в банке — стояла. И пахло…

— По чуть-чуть-то будете? — Емелин откуда-то достал запотевшую поллитровку.

Старший сглотнул слюну:

— Будем, брательник, по чуть-чуть?

— По чуть-чуть будем, — кивнул Юрка и уселся за стол.

— Ну и слава богу… — Емелин поставил три рюмки и открыл бутылку.

В Заводоуковске они были только в восемь вечера, хотя ехать туда от силы два часа. Но пока то, пока сё… Ещё и вахтовка умудрилась поломаться по дороге: в общем, Россия, осень, Тюмень — столица деревень!

Братьев с Антоном поселили в общежитии. Снова в общежитии. Правда, теперь у них имелись кровати и матрасы, подушки и одеяла… даже постельное бельё было!

— Вот носит же нас с тобой, Юр, как осенний листок, — разливая остатки емелинской бутылки на троих, рассуждал Славка. — Ну хоть бы раз съездить, чтобы ждали… встречали… провожали… Нет! Всегда одно и то же…

— Ну, будем! — прервал Юрка брата, поднял стакан и чокнулся со всеми. — Но ты прав: неизвестно, как нас завтра встретят.

— Всё будет нормально, мужики! — Антон хорохорился. — Гарантирую! Сам же обо всём договаривался.

— Ну-ну, — промычали Серовы, выпили и закусили бутербродами с салом, Светка завернула им ещё с собой.

Утром за ними приехал древний-предревний автобус. ГАЗ-651. С носом. И ручкой с рычагом от водительского места — открывать и закрывать пассажирскую дверь. Он даже был оригинальной синей расцветки.

— Ни хрена себе, раритет… — изумился Славка, обходя «динозавра» по кругу. — А полуторки бортовой не нашлось, а? Э, шопэр!

— Ярослав Павлович, не бузите: что дали — на том и едем… — успокаивал Славку Данилов.

До Омутинского ехали ещё три часа. Ближе к двенадцати наконец-то добрались до совхозной конторы, и тут выяснилось…

(Нет! Вот за что мы все любим свою страну? За то, что у нас всё всегда обговорено и договорено. Одного у нас нет — исполнения договорённостей.)

…Выяснилось, что главного инженера, главного заказчика — нет! И как им сообщили высоким противным голосом: «Ростислава Игоревича сёдня не будет — они в Тюмень уехали!». Антон изумлённо поинтересовался: «А кто-нибудь в курсе, с Севера экологи приехали?» «Нет, — отвечали, — не в курсе». Тут уже опешили все. «А когда главный возвращается?» — спросил Антон. «Завтра… — неуверенно пожали плечами, — наверное». «А место переночевать-то у вас есть?» — «А вы поезжайте с дедом Архипом, посмотрите болото, а мы, может, чё найдём…»