Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

— А я смотрю, у него мозоли на руках… — присоединился к общему веселью Кот. Вот же дурак старый. Юрка злился на себя за свою тупую шутку.

— Это я на турнике! — оправдывался Даня. — Дядя Игорь, на турнике! Вы с нами не ходите, у Андрей Петровича спросите!

«Мозоли…» — рыдал Марк.

Дети, честное слово, дети! Взрослые же мужики, Афган, Север, жёны…

Кстати, мальчишки завтра не идут: слишком молоды для 5000. Большой риск получить осложнение при несформировавшейся сердечно-сосудистой системе. Зато пойдут наконец-то сегодня прибывшие мужики. Юрка с ними даже ещё не успел познакомиться.

…Ближе к ночи Юрка снова стоял на склоне и смотрел на Эльбрус. Сегодня он ходил на станцию канатки смотреть на закат (коллекционировал Юрка закаты), заката не получилось: солнце просто скрылось за вершиной Западного Эльбруса, некоторое время ещё полыхали розовым и оранжевым верхушки Большого Кавказского хребта на той стороне Баксанского ущелья, но через двадцать минут и этот огонь угас, уступив место сизо-фиолетовым сумеркам. И Юрка вернулся на склон к Эльбрусу.

— Страшно, Юра?

Серов опять не заметил, как кто-то подошёл сзади. Он обернулся. Полковник. Спрашивал Рябинин на удивление спокойно, без обычной издёвки, чем безмерно удивил Юрку, привыкшего к снисходительному обращению Полковника. Что-то поменялось, раз Петрович заговорил с ним по-человечески.

— Страшно, — кивнул Юрка. — А вам, наверное, нет?

— Какой там… Восьмой раз… И каждый раз — как первый.

Он постоял ещё какое-то время, потом повернулся и ушёл. А Юрка остался. Стоять и смотреть. Смотреть и бояться… Сегодня, рассказывали, на Горе молнией убило человека. С чистого неба. Поднял палки вверх в экстазе и… хабах!.. Вот Полковник и побаивается… за народ…

Полковник.

Андрею Петровичу Рябинину, выпускнику Новосибирского высшего военно-политического училища пятьдесят четыре.

Начинал службу Полковник — тогда ещё зелёный лейтенант — вместе с Игорем Котовым в Кировакане, в воздушно-десантных войсках.

Потом в составе ограниченного контингента советских войск проходил службу в Афганистане.

В 90-х — войска специального назначения ФСБ на Северном Кавказе. Принимал участие в контртеррористических операциях.

После выхода в запас работал в частном охранном агентстве. В середине 2000-х перешёл в детский туристический клуб «Центурион», который возглавил в 2008 году. Провёл кадровую реформу клуба, уволив «педагогов», которые в походах продавали спиртное подопечным — подросткам.

Своим долгом Полковник считает воспитание подрастающего поколения в духе любви к Родине.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ВОСХОЖДЕНИЕ, ИЛИ В ГОРАХ АТЕИСТОВ НЕ БЫВАЕТ

— Понимаешь, Палыч, горы — это третье измерение. В обычной жизни мы живём в двух. Всё обыденно, рутинно, — Ванька говорил, наклонившись к Юрке. В кафе «Траттория» на «Чеховской» вечером в четверг было шумно.

Юрка молча кивал.

— А знаешь, почему фильм назвали «Вертикаль»? Нет? Только горы дают ощущение третьей координаты в этом мире. Когда вернёшься, сам поймёшь, — Ванька поднял кружку с пивом: — Давай, Палыч! За успех вашего восхождения! Ты только это… сильно жопу там не рви, я с четвёртого раза зашёл на Эльбрус. Дойдёшь до Седловины — считай, победил. 5300!

***

23 июля.

4:00 — подъём.

4:30 — перекус: пара бутербродов с чаем. Многие есть отказываются — слишком рано, и все нервничают… Заполнили чаем термосы. Игорь Порошков раздаёт по упаковке аскорбинок.

4:50 — общее построение.

На восхождение идут пятнадцать человек: весь взрослый наличный состав; плюс двое, что подъехали вчера: Андрей Скворцов, ещё один десантник, и Сергей Васильевич — штатный фотограф «Центуриона»; минус Капитан Кук, Олег остаётся на базе с пацанами, у него и у фотографа портативные рации. Все экипированы тёплой одеждой, альпинистскими ботинками с «кошками», противоснежными гамашами, балаклавами и лыжными очками. Полковник ещё раз всем напоминает:

— Повторяю! У каждого должны быть две пары тёплых перчаток, балаклава и тёмные очки. Очки нужно хорошо закрепить, может сорвать ветром. Останетесь без очков — ослепнете. Перемещаться только в строю! Не обгонять! Не отставать! Если кто-то откажется от подъёма, то он один — повторяю: один — возвращается на базу. Никто сопровождать не будет. — Полковник делает паузу, оглядывая строй: — Ещё раз всем предлагаю подумать. Готовы? На ратрак!

Ратрак — удовольствие недешёвое, аренда этого широкогусеничного горного трактора обходится в 500—700 долларов за подъём, но он позволит экономить силы и время на восхождении. Центурионов ратрак должен поднять выше скал Пастухова на отметку «4900», фактически на Косую полку — тропу, которая с небольшим подъёмом траверсом идёт вокруг Восточного Эльбруса, выводя на Седловину.

Штурмовые рюкзаки — в грузовые корзины. Сами — в кузов по скамейкам. Поехали!

3900.

4000.

4100 — «Приют Одиннадцати».

4300 — высшая точка акклиматизации. Выше они ещё не поднимались.

4500 — с такой высоты Юрка тандемом прыгал с парашютом в 2009-м: в Кимрах, под Дубной. Красота непередаваемая… Небо, облака… Как сейчас.

4600 — ратрак развернулся и встал. Ехали полчаса. Из кабины вышел Полковник, махнул рукой: выгружаться и строиться.

Построились.

Светает. Ясное небо. Небольшой минус. Небольшой ветер. Под ногами снег. Погода прекрасная, прогноз не наврал. Но Полковник огорчает: ратрак на 4900 не пойдёт. Водитель боится, что старый двигатель не вытянет на крутом участке скал. Врёт! Просто решил скинуть восходителей, зараза, — слишком мало ему заплатили. Теперь триста метров, почти полтора часа, а может, два, придётся топать на своих двоих.

Полковник формирует строй. Он — первый, за ним Роберт с навигатором, потом Мурат, Юрка, замыкать колонну будут два Игоря — Котов и Порошков.

Господи помилуй, Господи помилуй! Пошли!

Первые триста метров дались Юрке как обычно тяжело. Сказывалось всё: крутизна подъёма; раннее утро; новая экипировка — тяжёлые ботинки, «кошки» и высота, на которой они ещё не бывали. К Косой полке он пришёл со сбитым дыханием и изрядно уставший. Полковник объявил пятнадцатиминутный привал. Юрка занялся перешнуровкой ботинок — правый хлюпает, зараза. По разговорам, нехорошо Роберту. Но он не сдаётся и собирается продолжать подъём. Народ потихоньку восстанавливал дыхание, не один Юрка сдох. А он затянул узел, надел перчатки. Всё. Время вышло.

Когда смотришь с «Бочек», как маленькие человечки двигаются по Косой полке, кажется, что идти там легко и просто. Идут себе человечки и идут… Но на 5000 метрах снежная тропа высасывала силы прямо со дна брюшины.

…Юрка шёл и считал — Ванька советовал — считал и разговаривал с собой.