Йоав Блум - Руководство к действию на ближайшие дни

Через два года после этого, снова в январе и на этот раз в то время, когда солнце ярко освещало верхушки деревьев на аллее, Томас Билл вновь появился, еще более смуглый, чем в прошлый приезд. В одной руке у него был все тот же коричневый чемодан, но теперь вторая его рука была занята железным ящичком: он прижимал его к себе.

Роберту Моррису удалось поселить его в том же номере, где он жил два года назад. Билл поблагодарил и молча поднялся к себе. Эту зиму он снова провел преимущественно в гостинице и в этот раз молчал еще больше, чем раньше. Чаще всего Моррис видел, как он сидит за столиком в углу холла и читает вечерние газеты или листает книжку. Утренние часы он посвящал пешим прогулкам по улицам просыпающегося города, а все остальное время просиживал у себя в номере или в холле за чтением или раздумьями – тогда он разглядывал всех, кто входит и выходит из гостиницы.

Как-то вечером, когда Моррис прошел рядом с ним и поздоровался, Билл остановил его и указал на стул рядом с собой.

Моррис сел, а Билл попросил, чтобы им обоим принесли напитки.

– Я уезжаю сегодня на рассвете, – сообщил он.

– Понимаю, – ответил Моррис. – Я рад, что вы провели эту зиму с нами.

Томас Билл кивнул. Его черные глаза смотрели в лицо Моррису оценивающим взглядом.

– Ваша репутация в качестве руководителя гостиницы оправдалась, – сказал Билл. – Действительно, все организовано безупречно.

– Благодарю вас, – слегка поклонился Моррис.

Официант ставил перед ними два бокала.

– Очень трудно найти в мире честных людей, – продолжил Билл. – Честность требует от человека многих сил. Она требует верить самому себе, когда даешь обещания. Как вы думаете, господин Моррис, люди по своей природе добры или злы?

Моррис поднес стакан ко рту, немного отхлебнул и ответил:

– Не знаю. Мне хотелось бы верить, что добры.

– А по-моему, – сказал Билл, – люди хотят быть добрыми, но им не всегда хватает на то сил. Каждому удается так исказить реальность, чтобы его поступки казались ему самому достойными. Честный человек, добрый человек должен уметь видеть свои поступки объективно и оценивать их соответствующе. Мы плохие судьи самим себе, нам нужна способность смотреть глазами других, чтобы быть добрыми людьми, а эта способность требует воображения. Добрые люди в большинстве случаев – это те, у кого больше воображения.

Моррис молча кивнул.

– То же касается и хороших хозяев гостиниц, – продолжал Билл. – Они должны быть способны смотреть на вещи с точки зрения гостей. Дело не в том, что честные люди лучше умеют оказывать гостеприимство. Дело в том, что и хозяин, и честный человек должны забыть о своем желании считать собственные поступки правильными, если они приносят пользу, и понять другого, его ценности, то, как он воспринимает происходящее вокруг. Правда не может быть личной, она задает стандарт, которому должны соответствовать все, и честные люди понимают, что нет «его правды» и «моей правды». Есть Правда.

– Я никогда об этом так не думал, – сказал Моррис.

– Вы добрый человек, господин Роберт Моррис, – подытожил Томас Билл. – И в частности поэтому вы хорошо руководите гостиницей.

Он нагнулся, достал из-под стула железный ящичек, с которым приехал, и поставил его на стол. Вдруг Моррис понял, что это не спонтанный разговор. Томас Билл пригласил его за свой столик по какой-то причине.

– Как я уже говорил, завтра я уезжаю, – сказал Билл. – И мне нужен человек, на которого я смогу положиться и доверить ему этот ящичек. Мне нужно кое-что уладить, а ящик должен тем временем находиться в хороших руках.

– Понимаю, – произнес Моррис.

– Мне бы хотелось, чтобы это были ваши руки, – сказал Билл. – Я могу положиться на вас в этом отношении?

Роберт Моррис взял ящичек в руки. Он был на удивление легким, слегка помятым, на не плотно закрытой крышке – большой замок.

– Конечно можете, – уверил он.

Под утро Томас Билл во второй раз уехал из гостиницы.

Он полностью оплатил свой счет и вышел на пробуждающуюся улицу. Роберт Моррис больше никогда его не видел.

Но письмо он получил.

Через два месяца после отъезда Билла от него пришло письмо, из Сент-Луиса.

В ящичке, который он оставил у Морриса, – объяснялось в письме, – есть чрезвычайно важные документы об имуществе Билла и о капиталах других людей, которые связаны с ним деловыми отношениями. Билл собирался отправиться на охоту, а заодно уладить и другие дела, – возможно, некоторые из них будут опасными. Он попросил Морриса, если он не придет за своим ящиком в течение десяти лет, взломать замок и действовать по инструкции, которую найдет в одном из документов.

Часть бумаг не будет понятна без подходящего шифра. Этот шифр в руках у другого товарища Билла. Он приедет в гостиницу в июне 1832 года, не раньше, чтобы расшифровать документы и действовать в соответствии с ними.

Моррис хранил ящичек в сейфе гостиницы и ждал.

Томас Билл больше не вернулся. Да и никто другой не приехал за этим ящиком: ни через десять лет, ни потом. Сам Моррис не осмелился его открыть, хотя именно этого требовало письмо.

Шли годы, Роберт Моррис состарился.

Он все еще владел этой гостиницей, и она все еще была самой лучшей в Линчберге. Его волосы поседели и поредели, пузо выросло еще больше, а кожа обвисла, зрение утратило остроту.

Хозяин гостиницы невольно становится свидетелем многих тайн. Маленьких секретных романов, разговоров, которых никто не должен слышать. Он обнаруживал вещи, которые случайно оставляют в номерах – и которые могут рассказать то, чего никто не должен бы знать. Но ящик Томаса Билла упорно превосходил все секреты. Раз в несколько недель ночью Роберт Моррис отпирал большой сейф, вынимал ящичек и снова осматривал его, размышляя, не открыть ли его все-таки. Он тряс его – и слышал легкое шуршание; держал в руках замо́к – и думал, как можно его разбить; но в конце концов неизменно возвращал ящик в сейф и запирал.

Вплоть до того холодного вечера, когда он сидел в холле, на том же стуле, на котором сидел, когда получил этот ящик, а солнце снова клонилось к закату. Шел уже 1845 год. Двадцать пять лет минуло с тех пор, как Билл в первый раз приехал в Линчберг, и Роберт Моррис решил, что прошло достаточно времени и что настал час узнать, что же находится в ящичке.

Он сделал большой глоток джина и подошел к сейфу, открыл его, вытащил ящичек и отнес его наверх, в свою комнату. Лицо его слегка покраснело. Взломать замок оказалось делом двадцати минут, не больше. Моррис уже несколько лет обдумывал этот шаг и запасся всеми необходимыми инструментами.

Солнце скрылось за горизонтом как раз тогда, когда Роберт Моррис открыл ящик – через двадцать с лишним лет после того, как его закрыли.