Борис Ольхин - Осенние жаворонки

С пиджаком на руке Игорь подошел снаружи к раскрытому окну своей палаты. В окне торчали головы — он помахал им свободной рукой.

— Счастливо оставаться!

— Давай, больше не попадай сюда, — сказала одна голова.

— Да уж постараюсь.

— А говорил, своя машина! — с подначкой добавила другая.

— Отсюда лучше всего своими ногами!..

Дома он немножко перекусил, в угоду матери, которая как будто считала, что в больнице голодом морят, и вышел во двор. Он поиграл с Диком, заглянул в гараж, посидел на скамеечке под березой и направился в сад.

Здесь порхали воробьи, шевеля листву, в траве пиликал кузнечик. Солнце освещало зелень и наливающиеся плоды, тени плавно колыхались под ногами; сладостно, горьковато пахло вянущей травой, яблоками, укропом.

Потом он вернулся в свою спартанскую комнату — столик, этажерка, две железные койки, — и только хотел прилечь, как вошел старший брат Виктор. Он кивнул, сказал «привет» и сел на кровать у окна.

Для начала Виктор сообщил, что федерация футбола будто бы дискутирует вопрос, не сделать ли шире футбольные ворота. А то де наши нападающие совсем забивать голы перестали!

— Так я тебе и поверил! — насмешливо отозвался Игорь.

У него были три страсти — рыбалка, автомобиль и футбол; по поводу последнего Виктор и любил раззадорить младшего брата. На сей раз они, точно по уговору, спорить о футболе не стали. Виктор взглянул на часы, сказал:

— У нас совещание отменили, вот я и вырвался пораньше. Звоню в больницу, отвечают — выписали тебя. Как самочувствие?

— Сносное, — отвечал Игорь, внутренне приготовляясь к разговору не совсем приятному.

Он предполагал, что Виктор заявился сюда прямо с завода не для того только, чтобы справиться о самочувствии да поболтать о том, о сем. Были у него основания для другого разговора. Игорь сам хоть и работал в механическом цехе, но знал, что на обрубном участке в литейном, где Виктор мастером, многое не ладилось. И он написал заметку в газету — о том, что здесь нужны реконструкция, современное оборудование, усиленная вентиляция. За просчеты в организации труда, за текучесть кадров и за плохие условия на рабочих местах прошелся по адресу не только дирекции, начальника цеха, но и своего брата, мастера В. Ряднова.

Встав перед этажеркой, Виктор скользнул взглядом по корешкам книг и обернулся к брату.

— Ты что это сор из избы выносишь? — спросил он нарочито невозмутимым тоном.

— А точнее? — проговорил Игорь.

— По принципу — бей своих, чтобы чужие боялись?!

— Ты имеешь в виду ту заметку в газете?

— Надоть же, проницательный до чего — без подсказки догадался! Удружил… на весь завод.

— Я думал, в больницу прибежишь ругаться. А ты ничего, проявил выдержку!

Виктор смутился и, отвернувшись к окну, сбавил тон:

— Ты извини, что не выбрал времени… навестить в больнице. Совсем закрутился. Я понимаю, ты этой статейкой как бы запасную подпорку мне поставил… Но другие-то по-иному судят? Они тут мой расчет подозревают. Наклевывалось у меня на термический участок перейти, а теперь — шиш!..

Сцепив за спиной руки, Игорь качнулся вбок, и бледное, округло-полное лицо его сделалось грустным.

— Медвежья услуга получилась?

— Да ладно, переживу я, — отозвался примирительно Виктор. — Потопал к дому, не то Таисья в розыск ударится.

Жену брата Таисью Игорь шибко не уважал: женщина она была вздорная, Виктора держала на коротком поводке, и если уж заявлялся он домой, то вырваться ему оттуда непросто — на дыбы она встанет, скандал закатит, а одного никуда не пустит.

— Она еще не пронюхала… о твоих рандеву с Сакулиной? — спросил он.

Виктор обернулся к нему и подобрался, как перед прыжком.

— Ты что? Ты на что намекаешь?

— Ладно, не ершись, — охладил его Игорь. — Все между нами.

Но не тут-то было, Виктор завелся.

— В тебе не говорит ли зависть неудачника… по этой части? — желчно пробормотал он.

У Игоря обвисли плечи, краснота по щекам пошла.

— Один — ноль, — обронил он. — Только неясно, в чью пользу.

— Сорвалось, извини, — буркнул Виктор. — Нервы…

По дороге домой Виктор думал о том, откуда брат знает об Але Сакулиной. Еще нет у шубы рукавов, как говорится, а уж слушок циркулирует!

Он приметил Алю в техническом отделе заводоуправления с осени, но впервые более-менее по-дружески поболтали лишь на первомайском «огоньке» в заводском клубе. Тогда Виктор и в провожатые к ней набился. Он пребывал в полу-хмельном состоянии и говорил возвышенно и проникновенно, душа нараспашку, — о себе, о заветной мечте встретить близкого по духу человека и полюбить чтобы горячо, на всю жизнь. С того вечера у них с Алей возникло взаимное расположение; в одну из встреч Виктор сказал, что формально женат, но с женой не живет…

На площадке перед дверью Виктор помедлил, прежде чем достать ключ. Третий год жил здесь, в квартире со всеми удобствами на третьем этаже панельного дома, а все не мог привыкнуть. Было такое чувство, особенно летом, словно он на постое: на лестничную площадку выйдешь, и ты уже не на своей территории. А дома, у родителей, выглянешь на крыльцо, и вокруг — продолжение дома: трава по обочинам дорожки, цветы, береза над головой — покой дорогой, как любит говорить мать.

Таисья была дома. В бордовом, с ярким рисунком платье-халате, с тряпкой в руке, она обозревала стены и пол. С нехорошим предчувствием Виктор тоже окинул взглядом желтые обои на стенах и давно не беленый, с потеками потолок.

— Опять пролили сверху? — предположительно проговорил он.

— Нет. Почему ты так решил?

— Да вид у тебя… шибко воинственный. Атакующий!

— Сам на себя погляди, тоже мне!.. — ворчливо отозвалась она. — Что рано сегодня?

— Вот и угоди тебе: поздно придешь — нехорош, рано — опять негоже!

— Уж и рад придраться! Я к тому, не случилось ли на участке чего.

— Почему на участке должно что-то случиться?!

— У тебя же не участок, а роман… с приключениями.

— Какой роман? С чего ты взяла?!

Он лихорадочно стал придумывать, как бы увести разговор с нежелательного направления. Неужели Таисья что-то пронюхала? Тут надо держать ухо востро.

Она, словно насладившись его растерянностью, после паузы продолжала с прежней укоризной:

— То авария, то простой… А как смену кончать, то и аврал!

Он перевел дыхание, отбросил с потного лба волосы и через силу улыбнулся:

— Аврал, простой… У нас не канцелярия, не шарашкина контора — завод!

— Пора и о доме подумать, — сказала она с укоряющей ноткой. — Будем делать ремонт в квартире!

— Этого только не хватало! — проворчал Виктор и сел на диване, с краю, как на минутку заглянувший посторонний человек. — На участке реконструкция намечается. На курсы повышения квалификации меня хотят послать — а ты с ремонтом! Надумала!