Николай Таратухин - Сборник рассказов

Буквально через неделю контракт со мной был расторгнут. На мой счет в банке руководство клуба перевело пять миллионов долларов. А я стал думать: каким образом покинуть страну? Просить политического убежища у России у меня не было повода. Меня никто не преследовал, не притеснял, наоборот, я пользовался любовью болельщиков и меня всюду встречали восторженно.

Созвонился с двоюродной сестрой Валей. Она жила в Санкт-Петербурге на съёмной квартире. Игра в симфоническом оркестре её очень отвлекала от личной жизни. Замуж пока не вышла, но все предпосылки к этому уже имеются — у неё появился поклонник, тоже музыкант.

Пригласила в гости. И я решил этим воспользоваться… Мы с Акеми обсудили ситуацию. У неё не было и тени сомнения в правильности моего решения. Большое счастье для мужчины — иметь жену японку. Она безропотно делит с мужем и радость, и горе. Я вспомнил бабушкину поговорку: «Куда иголка — туда и нитка». Акеми была как раз моей ниткой.

Санкт-Петербург нам с Акеми очень понравился. Мы жили в гостинице, но к Вале ходили в гости. Она нам рассказала, что мама по-прежнему живёт в Донецке. Валин отец, погиб десять лет назад в забое, он был шахтёром. Тётя Галя вышла недавно замуж повторно за военного. Мы с Акеми позвонили и поздравили её с этим событием… Валя играла нам на виолончели в сопровождении своего друга гитариста. Они тоже собираются пожениться.

Я получил российское гражданство не сразу. Оказалось, что это не так просто, как я предполагал. Перед выездом из Японии, мы свою квартиру продали и думали, что в России получим гражданство без проблем и купим себе жилье. С жильём проблем не было, но с гражданством всё оказалось сложнее. Пришлось просить тётю Галю прислать документы, которые хранились у неё в домашнем архиве. Затем предъявлять свидетельства о рождении родителей в России, своё свидетельство о рождении в Смоленске. Не последнюю роль здесь сыграла сумма денег на моём счету в банке. Помогло мое прекрасное знание японского языка. Меня приняли на работу в МИД России синхронным переводчиком. Получили гражданство Акеми и, естественно, дети. Купил квартиру Вале и своей семье. С футболом решил завязать. Однако ходил несколько раз смотреть игру местной команды «Зенит». Впечатление не самое лучшее.

Ежемесячно пересылаю в благотворительный Фонд помощи больным детям солидные суммы. Своих детей мы с Акеми определили в частный детский сад. Ходим в профессиональный тир на тренировки. Учусь стрелять из винтовки левой рукой… С тоской и печалью наблюдаем за событиями в ДНР и ЛНР. Твёрдо решили: если ситуация обострится — уедим воевать на Донбасс.

Сотовый телефон Бориса включил арию Тореадора из оперы «Кармен». Звонил сын: «Папа, есть новость для тебя: я решил жениться и сегодня хочу пригласить тебя на помолвку. Она будет у родителей невесты в их частном доме за городом. За тобой пришлю машину через час. Запиши номер машины, ты ее увидишь во дворе вашего дома… Договорились? И не забудь взять с собой скрипку — поиграешь нам марш Мендельсона!»

Конечно, его удивил такой поворот в жизни сына, хотя, сам постоянно призывал его покончить с холостяцкой жизнью и попытаться найти себе пару со второй попытки; и теперь обрадовался, когда тот внял его просьбам. Сын после развода с женой, жил на другом конце города в однокомнатной квартире. Общался с отцом довольно редко, в основном, по телефону.

Сам Борис пару себе не искал — не мог видеть после смерти жены рядом с собой другую женщину, хотя его сосед Виктор, который жил в этом же подъезде дома этажом выше, тоже холостяк и тоже скрипач, не раз пытался познакомить его со своими подружками. На Бориса женщины всегда обращали внимание, но он, будучи рослым, имея привлекательную внешность — был закоренелым однолюбом. Все знакомства быстро заканчивались. Ни одна из этих женщин не могла покорить его сердце и сравниться с его умершей женой. Он считал, что в жизни с ним уже все свершилось и теперь начинать заново создавать семью — просто несерьезно. Но известное утверждение: «природа не терпит пустоты» напомнит ему о себе. Причем, заполнение «пустоты» будет не хронически долгим, а скоропостижным, лавинообразным.

Недавно, в возрасте 55 лет он вышел на пенсию. Более 30 лет проработал в органах МВД в системе Государственной противопожарной службы. Дослужился до звания майора, но продолжать службу не захотел. Причиной тому была его страсть к музыке. Родился он в семье военного музыканта. Отец играл в оркестре на валторне, мать пианистка — умерла, когда Борису было восемь лет, и отец воспитывал его один. С пяти лет начинал играть на фортепиано, а когда подрос, поступил в детскую музыкальную школу учиться играть на скрипке. Окончил музыкальную школу, затем музыкальное училище, но в консерваторию поступить не смог — отец умер, и Борис, оставшись сиротой, поступил на работу в пожарную команду. Когда подошел срок, ушел служить в армию. Дальнейшая жизнь сложилась так, что в консерваторию поступать не стал, а получил высшее образование по профилю своей работы.

Теперь свое одиночество скрашивал игрой на скрипке. Ежедневными упражнениями по нескольку часов он наверстывал упущенное в музыке и, как ему казалось, стал играть даже лучше, чем в молодости. Скрипка у него была работы какого-то неизвестного мастера, но усовершенствованная самим Львом Владимировичем Добрянским — известным мастером-реставратором из Одессы. Отец купил ее, когда Борис поступил в одесское музыкальное училище.

Получив сообщение от сына, оделся и стал ожидать машину стоя на балконе. Подъехала черная иномарка и остановилась у подъезда дома. Взял приготовленный футляр со скрипкой, быстро закрыл входную дверь квартиры и спустился во двор. Тут обратил внимание, что свой сотовый телефон и записку с номером машины он оставил на столе, но решил, что возвращаться не к добру ,а человеком он был очень суеверным и верил в разные приметы. Подошел к машине и спросил у водителя:

— Меня ожидаете?

— Наверное, вас, — получил не очень определенный ответ.

Неразговорчивый водитель уверенно вывел автомобиль за черту города и тот на приличной скорости начал отсчитывать километры загородного шоссе. Поскольку сын не назвал точного адреса, то Борис не знал, куда его везут. Когда за окнами стали мелькать фешенебельные особняки, то понял, что это поселок, который народ прозвал «Царским селом» потому, что здесь, в основном, проживала областная олигархическая элита. У очередного трехэтажного строения, скрывающегося за высоким кирпичным забором, автомобиль притормозил и начал разворачиваться для въезда в ворота. Во дворе их встретил молодой парень.