Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

Моладзь проходит в квартиру вслед за хозяином. Антон показывает Жаннет рукой знак одобрения с поднятым вверх большим пальцем.

— Праходзьце ў залу, сядайце, а я зараз гарбату прынясу.

Хозяин уходит на кухню. Антон и Жаннет садятся на диван, рассматривают уютную обстановку квартиры.

— Антон, этот добрый дяденька говорит на белорусском языке?

— Да. Нестандартный представитель белорусской интеллигенции. Её рыцарь. Я таких людей нечасто встречал.

— Я, признаюсь, хотела, чтобы хозяином квартиры была женщина, но… этот рыцарь мне нравится.

— Мне тоже. К незнакомым людям относится, как к друзьям. У меня ощущение, будто я на сеансе психологической разгрузки или в комнате отдыха.

— Своей мудростью он мне напоминает моего духовного учителя, китайца Брата Моя. А ещё одного бедного, но счастливого старика, с которым я познакомилась в Индии.

Возвращается хозяин с подносом в руках и ставит его на стол. Расставляет кружки с чаем. Накладывая в блюдца печенье, он приглашает:

— Сядайце бліжэй да стала і частуйцеся, калі ласка. Вельмі смачная гарбата і пячэннем тут багата!

— Спасибо вам за гостеприимство! — благодарит Жаннет.

— И за добрые слова спасибо! — добавляет Антон.

Они садятся за стол и угощаются.

— Але з самага парога менавіта мая гасціннасць вас і здзівіла. Так?

— Так, — признаётся Антон. — Вы даже не спросили, кто мы и зачем пришли.

— Я з першага погляду зразумеў, што перад маімі вачамі добрыя людзі. Чаго ж добрых, прыгожых людзей трымаць на парозе?

Все улыбаются.

— А вось зараз я і магу спытацца: якая ж у вас да мяне справа?

— А справа — это значит дело? — спрашивает Жаннет.

Антон и хозяин утвердительно кивают.

— Мы пришли к вам по объявлению. Я ищу комнату на… небольшой срок.

— Божа ж мой! Я ўжо забыўся пра гэтую аб'яву. Так, калі дап’ем гарбату, я пакажу вам яшчэ два пакоя — выбірайце любы.

Хозяин наклоняет голову к девушке и уточняет для неё:

— Пакой — гэта па-руску «комната».

— А я догадалась… А как вас зовут?

Он встаёт из-за стола и представляется:

— Ваш пакорны слуга — Мікола Адамавіч Жыховіч, прафесар-пенсіянер.

Затем садится на своё место и обращается к Жаннет:

— А як ваша імя?

— Жаннет.

— Чудоўна! А вы, малады чалавек, калі не памыляюся, Андрэй Луцко. Журналіст. Так?

Антон удивляется и отвечает осторожно, стараясь не выдать себя:

— Да. А откуда вы, Николай Адамович, меня знаете?

— Сябры, завіце мяне лепш Міколай Адамавічам. А вы, Андрэй, відаць, забыліся пра мяне? Успомніце філалагічны факультэт…

«Ну вот и приплыл , — ещё больше настораживается Антон. — Я , в отличие от Андрея, заканчивал факультет журналистики. Чувствую себя воришкой, которого застукали…»

— Ну, да. Помню, помню, конечно…

— Няўжо я так моцна змяніўся за гэты час? Вы ж заканчвалі факультэт дзесьці ў дзевяноста восьмым годзе?

— В девяноста восьмом, — увереннее отвечает Антон.

— Вы ж былі аднім з лепшых маіх студэнтаў, выдатна ведалі беларускую мову. А зараз, гляджу, размаўляеце толькі па-руску.

Он смотрит на Антона, собравшегося что-то возразить и опережает его:

— Да вы не апраўдвайцеся. Сёння Беларусь — адзіная дзяржава ў СНД, дзе руская мова лічыцца другой дзяржаунай. Таму мы, мабыць, і Белая Русь. З другога боку, калі ваше выданне «Беларускі глобус» амаль на 70 працэнтаў рускамоўнае, і большасць вашых калег размаўляюць па-руску, то вы, Андрэй, проста адаптаваліся да гэтых умоў. Але і не кожны, хто размаўляе па-беларуску, так шчыра любіць родную мову, каб аддана і мудра служыць ёй… Большасць людзей зараз настолькі пагружана ў матэрыяльныя праблемы і эгаістычныя клопаты, што ім не хапае сіл і часу разважаць пра тое, як там жыве беларуская мова, што ёй патрэбна ад сучаснага чалавека. А любая мова — гэта жывая істота… Я вас, маладыя людзі, як гэта гавораць зараз, не гружу сваімі развагамі?

— Нет, Микола Адамович, — отвечает Жаннет. — Ваши слова — поддержка для духовных сил.

— Никогда не будет лишним узнать мнение о современности из уст такого человека, как вы?

— Дзякуй за кампліменты! Я проста ведаю два сваіх маленькіх недахопа, — улыбается професар. — Люблю разважаць услых і ад душы нагаварыцца з добрым чалавекам.

— Так это же прекрасно! — уверена Жаннет.

— Значыць, мы з вамі будзем добра ладзіць… і гэта кватэра, — Микола Адамович обводит рукой пространство вокруг себя, — зноў стане храмам… А скажыце, Жанет, можна я іншы раз замест вашага прыгожага французскага імя буду называць вас па-славянску — Жэня? Так, напрыклад, звалі вельмі таленавітую беларускую паэтэсу ХХ стагоддзя. Я маю на ўвазе Жэню Янішчыц. А яшчэ я хацеў, каб маю ўнучку назвалі Жэняй.

— Пожалуйста, Микола Адамович. Жаннет и Женя — это очень созвучно. И мне будет приятно, если имя белорусской поэтессы станет и моим именем.

— Вось і добра! Давайце яшчэ вып’ем па кубачцы гарбаты і аглядзім кватэру, каб выбраць для Жэні пакойчык.

Брест, школа-интернат. 2 июля

Лучи утреннего солнца проникают сквозь окна интерната. В коридоре, на каждом этаже дежурит по солдату, одетому в рабочую (строительную) спецовку. В одной из игровых комнат, где под присмотром воспитательницы играют несколько детей, находятся Максимка и Ангелина. Звучит радио.

Голос диктора вещает:

«Завтра, 3 июля, День Независимости Республики Беларусь встретят жители и гости нашей страны. В столице, а также во всех областных и районных центрах, состоятся обширные культурно-праздничные мероприятия…»

— А что это такое, День Независимости? — спрашивает Максимка у Ангелины.

— Это… — задумывается девочка, — когда всем людям напоминают, что они должны учиться быть независимыми от всякого зла, от любой беды.

Максимка катает машинку по ковру и задаёт следующий вопрос:

— А ты вчера плакала из-за беды?

Ангелина обнимает куклу и отвечает:

— Да. Мне было очень грустно и тяжело без бабушки. Она умерла. Понимаешь?

— Понимаю, — тяжело вздыхает Максимка, откладывает машинку в сторону и смотрит на Ангелину. — Я дружил с беженцами, а они тоже умирали.

— А кто такие беженцы? Те, кто занимаются бегом?

Мальчик задумывается, смотрит на радио, задаёт себе новый вопрос («А как этот дядя может звучать из этой коробочки?» ) и говорит уверенно:

— Беженцы — это люди, у которых нет такого праздника: Дня Независимости.

Территория школы-интерната преображается с каждым днём. Вот и теперь. солдаты приводят её в порядок после ремонта фасада здания. Молодой офицер, одетый, как и все военные, в рабочую спецовку, наблюдает за территорией. Он один из трёх сотрудников управления КГБ по Брестской области, которые срочно прибыли сюда на подмогу пограничникам.