Алекс Бранд - Выбор [СИ]

Да, это плохо.

— Я могу поговорить с отцом, он может что-то посоветовать. И, слушай… Берта, можно рассказать о карточке Клайда?

Сондра удивлённо посмотрела на нас.

— Какая карточка Клайда?

Роберта не удержала в голосе восхищения, когда заговорила, мы обе это отчётливо услышали. Незаметно вздохнула, все-таки Берта иногда не думает, что мы можем чувствовать при этом. А как ей сказать? Говори о Клайде поравнодушнее, я, видишь ли, его люблю, и мне так будет легче? Да и Сондра еще в себя не пришла, ты уж полегче с нами… Какая нелепость…

— У Клайда есть такая небольшая карточка, на ней номер телефона и пароль. Он может позвонить прямо президенту Гардингу!

Сондра недоверчиво покрутила головой, посмотрела на меня, подтвержу ли. Киваю.

— Точно, мы все видели, когда он ее выложил на стол в одном разговоре с Мейсоном.

— Откуда она у него? — в голосе по-прежнему слышится сомнение.

Я усмехаюсь, знаю, какое сейчас выражение появится на лице Сондры.

— Ему ее дал мистер Вайнант, отец Констанции, перед тем, как мы отправились сюда. На всякий случай, как последний аргумент при возможных проблемах. Мейсон такие проблемы начал создавать, вот Клайд и…

Многозначительно закатила глаза куда-то вверх, тут же, впрочем, опомнилась, и снова смотрю на дорогу. Но кислое выражение, промелькнувшее на лице подруги, заметить успела. Она протянула…

— Констанция…

Роберта заинтересованно спросила, снова подавшись вперёд.

— Почему вы так ее недолюбливаете? Она хорошая…

Мы с Сондрой, не сговариваясь, дружно фыркнули. Хорошая… Показала пальцем на Берту и провозгласила.

— Роберта у нас святая, у нее все замечательные и хорошие.

Она обиженно на меня посмотрела и нахмурилась. Упрямо повторила, сжав губы.

— Она хорошая, мы говорили с ней. И…

— Кончено! — подхватила ее любимое словечко, рассмеявшись, — но речь не о Констанции. Как отговорить твоего папашу, Сан? Не хочется вмешивать президента, да и не станет Клайд ему звонить, не тот случай.

Выражение разочарования, промелькнувшее на лице Роберты, вызвало улыбки. Сондра отпила небольшой глоток и сделала некий замысловатый жест, ткнула пальцем вдаль.

— Папа зол, а мама добрая. Надеюсь, Стюарт его хоть немного успокоит, — ее щеки порозовели, — я никуда не поеду! Не хочу!

Последние слова она несколько раз пропела на разные лады, напомнив Гертруду с ее «не понимаю..» Берта озабоченно протянула руку.

— Отдай фляжку!

— Не отдам!

— Отдай! Ты уже пьяная! Джил, ну хоть ты ей скажи… Вот бы твой папа сейчас тебя…

— Роберта, ты что, ябеда? Вот бы не подумала…

Я не знаю, сердиться мне или смеяться, глядя на эту перепалку. Но они этак сейчас нас перевернут…

— К порядку! К порядку! — я воззвала, как заправский судебный пристав, — Сондра, Роберта, утихомирьтесь.

В ответ раздался звонкий смех обеих, мне остается только присоединиться. И вдруг…

— Девочки, я придумала! Надо сделать так…

Маленький «крайслер» стремительно уносится вдаль…

Ликург.

Клайд

Так хотелось бы сказать, «вот мы и дома…» Но домой мы пока не поехали, вернувшись все вместе на Уикиги.

После того, как Роберта решила ехать дальше с Сондрой и Джил, за оставшееся время передумалось очень многое. Держался к автомобилю Сондры поближе, хотелось видеть их силуэты. Берта попала ночью в точку. Гарем… И что теперь? Скоро Ликург. Мейсон вот-вот возьмёт убийцу, перед самым выездом нам позвонил Дуглас Трамбал и сообщил, что по распоряжению прокурора Палмера арестован Алистер. Боже, они что, всерьез рассчитывали, что их не тронут? Или Вайнанты, наконец, решили ударить в полную силу? Демократы и республиканцы. Две головы американского орла сцепились у подножия президентского кресла. Пусть. Их дела. Нам же пора выходить из этой игры, Клайди. Снова усмехнулся, прищурился, смотрю, у девчонок завязался разговор, судя по движениями фигур, вон как Берта между ними просунулась… А это что? Прыснул от смеха, Сондра пьет, а Берта пытается отобрать фляжку. Судя по жестикуляции, наша Сан уже в некоем изумлении, нехорошо. Не хватало ее в таком виде сдать папочке… По дороге макнуть головой в речку, благо до нее недалеко? Не придется, фляжка отобрана, разговор вовсю продолжается. В маленьком автомобильчике наглядно виден мой мир здесь, все, за кого отвечаю — жена, ребенок, две девушки. Вот так получилось, милый. Покачал головой, не о том думаю. Ещё есть у меня дела…

— Клайд!

Чуть вздрогнул, очнувшись от накативших мыслей, Гилберт пристально на меня посмотрел, приподнял газету, которую держал в руках. Так, чтобы я увидел крупно набранный заголовок.

«Страшное двойное убийство на озере Трайн».

На столе лежат ещё несколько газет, «Стар», «Ликург ревью», «Уикли Дайджест». Кричащие шапки, статьи. Кто-то дал отмашку на добивание, грамотно, учитывая, что в руках у Гила свежая «Нью-Йорк таймс». На мой невысказанный вопрос Гилберт покачал головой, положив газету на стол к остальным.

— Наши имена нигде не упомянуты и не будут упомянуты, таков уговор.

Я усмехнулся, показав пальцем вверх.

— Тесть гарантирует?

Гилберт тона не принял и серьезно кивнул, положив подбородок на переплетённые пальцы.

— Гарантирует. Все внимание идёт на Мейсона и его людей, нас там не было. Прокурор с триумфом обнаружил тела жертв, важнейшие улики, задержал убийцу и помог арестовать зачинщика мятежа. Выборы на пост окружного судьи он практически выиграл, далее — мантия судьи штата Нью-Йорк. По сути, из твоих рук, братец. И не улыбайся так иронично, потому что за это, Клайд, он даст тебе выполнить обещание…

Мейсон и Краут взяли его на Луговом, проведя в поисках менее двух дней. Голос прокурора звенел торжеством, когда он сообщил нам об этом по телефону.

— Клайд, он всерьез надеялся, что его не найдут. Лицо было такое… Как будто все происходит не с ним.

Гилберт слушает по второму телефону, вижу на его лице кривую усмешку.

— Куда вы его поместили, мистер Мейсон?

Листок бумаги, в руке карандаш. Усмешка с лица Гила исчезает. На том конце провода слышу отчетливую заминку, вздох. Подчёркнуто спокойно и мирно спрашиваю.

— Мистер Мейсон, вы меня слышите?

Что-то стукнуло, зашипело, как будто трубку переложили по столу. Я жду.

— Тюрьма Ньюпорт, в Амстердаме.

Аккуратно записываю, беру листок и смотрю на эти два названия. Ньюпорт. Амстердам.

— Почему именно туда?

В трубке сухой смешок.

— Там его хотя бы не знают и не возьмут тюрьму штурмом. Вас не было на Луговом, когда мы его брали…

Потом я узнал, как собралась толпа. Как он испуганно жался к Мейсону, который опрометчиво решил получить признание прямо там. Как люди услышали вопрос… Прокурор тогда поспешил с оглаской, чутье старой ищейки подвело. И были летящие камни, стояла стена лиц, искаженных злобой и бешенством. Выстрелы в воздух и поверх голов. Карьера Мейсона тогда едва не оборвалась, не начавшись. И теперь — Ньюпорт, Амстердам. Хорошо.