Радослав Михайлов - Властители земли

И они смотрели.

— Вправду красиво, — сказала женщина. — А, Антон?

— Вам решать. Но лучше уж сразу по своему вкусу отделать, чтобы душа радовалась. Все от вас зависит, через неделю получили бы кухню в лучшем виде.

Мужчина хохотнул, и в такт смеху задергался его живот; вид солидный, может, и служба такая же.

— Ох и сильны работяги, — произнес он с расстановкой, начальственно-бесцеремонно. Три дня назад эти слова обидели бы Димитра, теперь же он пропустил их мимо ушей: ерунда, пусть вякает. — Ну прямо торгашами стали. — Не понять, то ли отказывается, то ли колеблется.

— Но ведь тебе же как лучше предлагают, Антон. Добра желают. Особенно этот оливковый хорош. Давай такие поставим, а?

— Если у вас с деньгами туго, так я бесплатно работу сделаю, — выпалил Димитр, неожиданно для самого себя распаляясь и ударившись в амбицию. — Память оставлю по себе: не кто-нибудь кухню делал, а Димитр Первый!

— Первый? Почему Первый? — расхохотался мужчина.

— У нас состязание было, и я победил, кого хотите спросите, любой подтвердит. Все на совесть делаю.

— Антон, а? — Глаза женщины умоляли. — Что тут думать. Красота-то какая, и удобно: пройдешься тряпочкой по стене, и чисто. А, Антон?

— Уж сказал вам, за так сделаю.

— Как это за так? — прервал его мужчина. — Мы не нищие, заплатим столько же, сколько и все.

— Такса за работу — пятнадцать стотинок плитка.

— Пятнадцать так пятнадцать, было б хорошо, денег на хорошее не жалко. Так ты говоришь — оливковые?

— Да, оливковые, — глаза женщины радостно блеснули, — представляешь: вся кухня оливковая.

Снова стали разглядывать плитки, женщина дошла уже до стадии «ах, как…», а отсюда дороги назад нет, только вперед.

— На вашу кухню шестьсот плиток пойдет, по двадцать шесть стотинок штука, за работу потом, когда кончу.

— Сто пятьдесят левов за один материал? — Муж с женой выразительно переглянулись. — Целая пенсия!

— Ладно уж, Антон, ведь не каждый день кухню строим.

Снова осмотрели плитки, возбужденные и смешные в своих колебаниях: то туда, то сюда.

— Антон, а?

И Антон откинул полу пальто с важным видом (пенсионер, а важничает!), достал портмоне и начал отсчитывать десятки, поплевывая на пальцы: одна, две, три… Димитр протянул к ним руку и вспомнил о Кирилле Николове (или Николе Кириллове?), как отказал ему, и его обдала волна гнева: из-под носа увел у него те деньги Незаменимый!

— За работу берем девяносто левов, но это когда закончу…

Антон убрал портмоне, постоял, нахмурившись, видно, считал в уме расходы, потом снова хохотнул солидно и похлопал Димитра по плечу:

— Сильны, ничего не скажешь.

Кивнул на прощанье и пошел.

Несколько минут Димитр стоял, ни о чем не думая: никак не мог прийти в себя, ощущение было такое, будто по ухабам долго трясся в машине. Впервые в жизни ему пришлось разыгрывать не того, кто он есть, чужого по характеру, по натуре. «Ох и сильны работяги!» Димитр зло выругался и так хватил мастерком по плиткам, что одна треснула по диагонали. Однако он тут же прикрикнул на себя, рассмеялся по-старому, мелким смешком, осторожно отлепил разбитую плитку и поставил на ее место новую.

Перед концом смены он зашел к Незаменимому и заказал шестьсот штук оливковых. С условиями согласен, чего уж там, как все, так и я.

Утро было холодным. Ветер не переставал дуть с крутого холма, нагоняя к фундаменту дома обрывки бумажных мешков из-под цемента, пустые полиэтиленовые пакеты, наметая кучки мусора в коридорах и на лестницах, казалось, он старается сорвать подъемник и сбросить его вместе с людьми вниз. А душа у Димитра оттаивала. Вчера он похвастался жене: пока всего девяносто монет, но теперь дело завертится. Жена удивилась, растрогалась и даже всплакнула у изголовья детей, но не оплакивая их, как сирот, а радостно нашептывая: и это-то вам куплю, сыночки вы мои, и то-то, и у нас денежки будут, и все отец… То тяжело Димитру на душе, то сам над собой смеется и в мыслях кричит пискливо голосом базарной бабы: и я то-о-о-же могу! Он смотрел на мир словно через новые очки, к которым еще не привык, жизнь через них виделась в розовых тонах, представления его сместились, и воспринимать окружающее стало проще, легче. Узнав, как он сторговался с пенсионером, товарищи похлопали его по плечу: давно бы так, Первый, хватит тебе от коллектива откалываться, приходи обедать. У них тоже хлеб с сыром, но как приятно посидеть со своей бригадой… скрывать друг от друга нечего, недоразумения забыты, Домузчиев не собирается устраивать расправу, частные заказы санкционированы сверху, и всем тепло под крылышком у начальства. Ввод дома задержится, но Домузчиеву и слова никто не скажет; коли стройка вне стандарта, то и сроки нестандартные. Важно создать удобства будущим владельцам, вот мы и создаем. Прошел день, другой. Замешивает ли Димитр раствор, орудует ли мастерком, а сам все прислушивается, не появится ли еще кто из хозяев. Две из его кухонь еще раньше сторговал себе Незаменимый, одну — он сам, оставалось еще девять. Владельцы суетятся по этажам, то с одним шушукаются на лестнице, то с другим, а к нему не идут. Да, придется, видно, и ему агитировать, придется. Но день за днем он все откладывал, пожалуй, лучше здесь подождать, здесь опутать их, как паук паутиной, излишняя назойливость может, наоборот, оттолкнуть. Уже и собрался он вроде идти к будущим владельцам, набив сумку плиткой, но мучили сомнения: как он появится вдруг ни с того ни с сего перед товарищем таким-то и сунет ему под нос плитки? Да могут и не пустить — занят будет. Димитр решил, что пойдет, но немного погодя.

В начале недели стали наконец заговаривать о выпивке. Первый, с тебя причитается — ведь и простили, и обратно приняли блудного сына. Вот только затрудняются мужики, брать Незаменимого с собой или не брать? Решили взять. Они, понял Димитр, сторонятся Незаменимого, потому что хотя тот и второй по мастерству, но среди них у него особое место, они с ним не ровня. Он вроде предпринимателя, все от него зависят, плитку-то он достает, ну, а что стотинки на каждую плитку набавляет, так ведь на бензин тратится. Как же быть невнимательными к такому человеку? Рассказывает анекдот, все торопятся засмеяться, если даже и не смешно; и не только анекдот, стоит ему рот открыть, все замолкают — сначала его послушаем. По мастерству он, конечно, второй, но во всем остальном — первый, экстра-класс! Так что позовут и его, неудобно не позвать.

Пошли сразу после работы; Димитр забежал домой предупредить жену и взять денег, и все отправились в стекляшку, как были, в рабочей одежде, все измазанные. Они любили ходить так из чувства собственного достоинства: официанты спешат их обслужить — эти бузотеры могут и скандал учинить, если что не по ним. Самое близкое кафе у кинотеатра, через четыре квартала от центра, новенькое, модерновое, со стеклянными стенками. Плиточники сели за стол в углу, Димитр заказал шесть двойных порций сливовицы и каждому по закуске. Чокнулись, выпили за прощение Димитра, потом за дружбу, не спеша и не затягивая: выпить хотелось — устали. Алкоголь мало-помалу начал забирать, то один, то другой стал поглядывать на Димитра: в чем же дело было, почему не хотел сначала брать частных заказов? Но Незаменимый лишь рот открыл, и все сникли: ладно, ребята, что было, то было, люди все разные. Так-то так, но… Никаких но! Всяк по-своему с ума сходит. И с плитками так: одному нравятся оливковые, другому желтые, третьему то, что его бабе на ум взбрело. Один похитрее, другой поглупее, так уж на свете испокон веков ведется, нечего одно и то же пережевывать, лучше я вам анекдотик расскажу. Народ вокруг шумит, рабочих здесь всегда много: кафе близко не только к дому номер пять, нестандартному, но и к другим стройкам. Незаменимый рассказывает, другие слушают, глядя ему в рот, потому что он не только действительно незаменимый, но и свой в доску, никого не обидит, со всеми хорош, и с начальством, и с рабочими, со всеми. Анекдот рассказан, все долго смеются. Молодец парень! И каждый тянется похлопать его по плечу — молодец! Приятно сидеть с Незаменимым за одним столом, но все-таки сторонятся они Незаменимого и долго думали, звать или не звать. Поговорили о том о сем, Димитр заказал еще по двойной порции, выпили, закусили и принялись за владельцев квартир, подшучивая незлобно: ох, много недотеп между ними! Сами не знают, чего хотят, наивные донельзя! Этой теме конца нет, каждому есть что порассказать, и все смешное. Но Незаменимый не напрасно здесь: знаете, ребята, сказку про то, как хлеб достается? Еще бы не знать! Люди деньги вам дают, а вы… Мы с вами специалисты по керамике, они по другим делам, каждому — свое. С нами они робеют, а поди-ка сядь на их место, ума-то не хватит. Я вам на эту тему еще один анекдот расскажу. И снова все слушают, затаив дыхание, снова смех, Димитр и тот смеется, и ему приятно сидеть за одним столом с Незаменимым и вместе с тем понятно, почему не зовут того на ежедневные общие обеды: уж очень любит он поговорить, о чем ни упомяни — все знает, тут же объяснять начнет, а во всем остальном хороший, добрый парень. Словно прочитав его мысли, Незаменимый перевел дух и продолжал: я вам расскажу еще кое-что, чтобы вы знали, с кем дело имеете.