Радослав Михайлов - Властители земли

От прозы Радослава Михайлова впечатление такое, будто это не рассказы о жизни, а сама жизнь, непринужденно выплеснувшаяся на книжные страницы. Причем не жизнь вообще, в мимолетных и случайных проявлениях, а самая свежая современность в наиболее характерных своих, подчас драматических — Р. Михайлов автор, что называется, остропроблемный — проявлениях. Чтобы заставить говорить события и факты художественно убедительным языком, писателю кроме таланта необходим внушительный багаж собственных впечатлений и опыта. За плечами болгарского прозаика нелегкий жизненный путь. Родился он в 1928 году, вырос в Михайловградском округе, известном революционными традициями, активным развитием коммунистического движения в 20-е годы нашего века, партизанской деятельностью во время второй мировой войны. Рано оставшись без отца, Р. Михайлов уже в детские годы работает на золотодобывающем руднике, затем — партийным работником, журналистом. Носитель непосредственного, реального опыта жизни, он всегда был активным ее участником, а не сторонним, пусть даже и проницательным, наблюдателем. Отсюда — прекрасное владение материалом сложной действительности, которое легко обнаружить, открыв любую из его книг, а их у него более двадцати — рассказы, повести, романы.

Герои Р. Михайлова — люди обыкновенные, преимущественно «негромких» профессий, но наделенные высоким гражданским и этическим сознанием. Проблема положительного героя — проблема острая для всех литератур. Ей писатель посвятил даже особую статью «Жажда истины». Строгий реалист, враждебный внешним эффектам, ярый противник «подлакированных» образов, полагающий, что «современный герой не готовится по вневременной модели или по рецепту, а рождается сегодня, в сегодняшних сложных обстоятельствах», Р. Михайлов пристально вглядывается в обычного человека, стараясь определить, «из какого материала должен быть сделан герой, чтобы его не поела ржа» жизненных неудач, неизбежных на беспокойном пути борьбы со всяческим злом. Вглядимся и мы попристальнее в его любимых героев: это люди со стержнем, с идеалом, нравственно активные, способные принимать самостоятельные решения в трудных, нешаблонных ситуациях. Все эти качества проявляются прежде всего в их отношении к работе. Труд для героев Р. Михайлова не система хорошо усвоенных навыков, а призвание, любимое дело, связанное со всем миром чувств, определяющее их внутренний облик. Передовой рабочий Маринчо — чуткая совесть бригады, ее «полюс добра», по-детски чист и бескорыстен Димитр Первый, у добродушного Киро не только золотые руки, но и золотое сердце, а бай Ташо на протяжении всей своей долгой и тернистой ревизорской жизни неукоснительно следовал высокому правилу: служить делу, а не лицам. Профессиональная этика и нравственный принцип нерасторжимо слиты в их поведении.

Причем герои Р. Михайлова не только труженики, но и артисты в работе. Это и строитель-отделочник Димитр Первый, прозванный так за свое высочайшее мастерство; и скромный, безотказный искусник Киро, ловкость и умелость которого незаменимы в авральных ситуациях; даже в пожилом ревизоре бай Ташо — а казалось бы, что может быть прозаичней ревизорской профессии — бьется творческая жилка. Писатель подает своих героев просто, без приукрашивания, скорее в духе народной традиции любовного отношения к мастерам-умельцам, и это неожиданно бросает на них своеобразный — может быть, непроизвольный и не лишенный юмора — романтический отсвет.

Однако ценные эти человеческие качества занимают писателя не сами по себе, не «портретно», если можно так выразиться. Сам он выражается еще определеннее — «иконописные образы меня не занимают, живых икон не существует». Р. Михайлов, которого «прежде всего интересует взаимосвязь между героем и современным социальным климатом», подвергает «опорные» свойства своих персонажей суровой жизненной проверке. Герои его, разумеется, не монументы, а обычные живые люди, способные ошибаться, подверженные колебаниям и сомнениям: чистейший Димитр Первый, например, стиснутый обстоятельствами, решает вдруг — решение это практически не выполнимо, ибо противоречит всей его человеческой сущности — стать «как все», и бай Ташо, по справедливости гордый своей беспристрастностью, в какой-то момент чувствует личную обиду и злость к человеку, бумаги которого проверяет. Бывает, что герои Р. Михайлова и вообще такой «проверки» не выдерживают — только что расставшийся со студенческой скамьей Гошо из рассказа «Взятка» при первом же самостоятельном столкновении с жизнью терпит — из-за нравственной недозрелости, из-за пассивной покорности обстоятельствам — поражение. Однако писатель, любой человеческий поступок выводящий из сложного взаимодействия общественных и личностных координат, винит в этом поражении не только вчерашнего студента, но и тот нездоровый моральный климат, в котором оказался юноша. И если нравственные муки героя представляются вполне заслуженной карой за отступничество от того лучшего, что было в нем самом, что воспитывал в нем любимый профессор (слишком быстро поверил он, что старый «идеалист» «витает в облаках»), то «сюжетный» его крах вызывает острую жалость: бездушный «сановник», развращающе действующий на молодежь не только своими пошлыми сентенциями, но и всей манерой поведения, куражливо демонстрирует показную эффектно-декоративную справедливость за счет унижения беззащитного перед ним, им же самим сбитого с толку мальчишки. Трудно найти более выразительный художественный ход для разоблачения опаснейшей способности мимикрировать, отличающей обывательское сознание.

Придающий огромное значение социальному климату, писатель умеет создавать вокруг своих героев тончайшую социальную атмосферу. Достаточно вспомнить рассказ «На блеск золота», где наряду с героями-рабочими в качестве, пожалуй, главного действующего лица выступает именно она, атмосфера — человечности, солидарности, личной и профессиональной порядочности. И не случайно с такой насмешливой снисходительностью относятся рабочие к высокоидейным речам «парнишки» — для них понятия «рабочая солидарность», «идейная убежденность» давно перестали быть словами, превратились в чувство, не нуждающееся в определениях. Тому, как трудно создается такая атмосфера, посвящен другой рассказ сборника — «За чертой стандарта», тоже о рабочей бригаде — ведь рабочая тема одна из основных в творчестве писателя.