Елена Блонди - Крис и Шанелька [СИ]

Во время очередного песнопения Шанелька, снедаемая любопытством, придвинулась к подруге:

— Ты его совсем замучила. Послушала бы, чего хочет, а?

— Знаю я, чего хочет, — шепнула в ответ Крис, — не мешай, ребята сейчас уходят.

Песня стихая, улетела, выпутывая слова из виноградных листьев. И толпа встала, шумя и прощаясь. Девочки проводили гостей до ворот.

— Мы еще купаться идем, к луне, — Ляночка придержала за ручку прибившегося к ней маленького мальчишку, и тот, заворачиваясь в широкий подол ее цветной юбки, засмеялся, рыча и пугая оттуда Крис, — пойдете с нами?

Крис вопросительно посмотрела на сонную Шанельку. И покачала головой.

— Нет. Завтра рано едем, пусть выспится. И я отдохну тоже. От отдыха.

В просторном дворе стало тихо. Оказалось, уже совсем поздно, поняла Шанелька, зевая во весь рот, и снова сильно хочется спать, может быть, как раз от таблеток. И может быть, ей снова приснится тот же сон.

Она закрыла рот, нахмурив светлые брови. Что-то мелькало сегодня, в мешанине разговоров и смеха, что-то, о чем думала расспросить, но ее отвлекли, решила — попозже. Потом забыла.

Вова, наконец, перехватил Крис и, придерживая ее за локоть, горячо вполголоса что-то говорил, их лица светились призрачным голубым светом, идущим от лазурной воды небольшого бассейна. Крис улыбалась, внимательно разглядывая столик под зонтиком и брошенные на спинки стульев забытые полотенца.

— Вот! — Шанелька подошла к собеседникам, — Криси… ой, извините, пока я не забыла опять. Таня сегодняшняя, она показывала свои акварели. Там у нее пейзаж, с горами. Я почти не увидела. Я тогда с детками хороводилась. А хотела спросить, это где. Там у нее скала на поляне, поляна такая — на склоне, прям, можно с нее покатиться вниз.

— Она уезжает. Кажется. — Крис задумалась, наклоняя голову к плечу, — ну да, они еще смеялись, насчет с бала на корабль. У них билеты на самолет, потому все вместе купаться. Типа прощание с луной. И вроде совсем рано ехать надо. Утром.

— Криси, — умоляюще сказала Шанелька, — как же быть. Мне очень надо.

За воротами проехала машина, и снова стало тихо, даже странно, что через два переулка шумит набережная, полная гуляющих.

— Точно дойдешь, оклемалась? Купальники давай возьмем, на всяк случай, — решила Крис, — Лянка сказала, они под Зеленкой будут, на узком пляже. Это место такое — Зеленка, там селятся всякие странные люди, ну как все они.

— Я принесу, — Шанелька обошла их, устремляясь к лесенке.

— На голову не забудь, — пошутила вдогонку Крис, — а то напечет снова.

— Кристина, — с надеждой в который раз повторил Вова Великолепный, — Кристиночка, ну так я…

Потом они медленно шли вдвоем по пустынной боковой улице, на которой спали те, кто устал, и не было тех, кто ушел на вечерний променад. Шаги эхом летали — от стены, украшенной цветочными кашпо из пластиковых бутылок, к воротам с нарисованной на них кособокой русалкой, оттуда — к стене с выложенным из камушков парусником, и дальше, к воротам с миниатюрными, но очень грозными львами, лепленными из глины и выкрашенными почему-то алой краской.

— Ну, — спросила Шанелька, — ты чего с ним сделала, что он стал как теленок? Нет, я не с ножом к горлу, чтоб подробности. Мне интересны как раз последствия. Он чего теперь от тебя хочет? А ты от него чего?

Крис махнула рукой. Идущая впереди нее тень, укорачиваясь, тоже махнула рукой.

— Мне сегодня было сделано предложение. Руки и сердца. Прямо у бассейна, прямо на твоих глазах.

— О-о-о, — Шанелька остановилась, и ее тень послушно замерла, ожидая, — ни-чего себе скорость! Куда ж он торопится? Боится, что уедем и все, исчезнем из виду навсегда?

Тень Крис кивнула, двинулась вперед, увлекая за собой шанелькину тень.

— Представь себе. Когда шашлыки ели, и ты убежала. В гущу. Он жаловался, мол, пахать приходится сутками, а летом все бабоньки на море и после по своим столицам и северным городам. Несовпадение. Он работает, все вокруг отдыхают. А жизнь, значит, идет. И все мимо. А зимой бабонек-то и нету. Но у него и зимой работы дофига, так что поехать в столицы и на севера ловить летних знакомых у него времени нет. А я ему в ответ сказала, и правильно, у них там тоже времени нет — они на летний отдых зарабатывают.

— Ничего себе, — удивилась парадоксу Шанелька, — а ведь и не подумаешь. Если не думаешь. С виду-то — эдакий самэц, а вокруг сплошь леди, жаждущие летних удовольствий.

— Вот и он это же сказал, — кивнула Крис, — если бы, говорит, я альфонсом работал, как раз и совпало бы. Мои трудовые будни и отпуска, гм, ледей. Но что, говорит, делать, если я просто жану хочу. Чтоб дома тепло и уют. Жрачка домашняя.

— Как мило…

— Погодь умиляться. Жрачка, значит, домашняя. Ну и сколько можно Светку, сестру значит, эксплуатировать, она хочет уехать к матери, третий год хочет, а я, говорит Вова Великолепный, без нее не справляюсь. Два корпуса, сад, бассейн, гараж. Сезон. И между сезонами…

— Ах вот чо, петро-о-ович…

Они замолчали, мерно ступая на пятки своим теням, которые шагали по изжелта-серому асфальту, укорачиваясь и темнея, потом снова вытягивались, становясь совсем прозрачными. Получается, мало просто любить, размышляла Шанелька, надо совпасть по множеству параметров. Или тогда уже любить с большой буквы, чтоб при полном несовпадении решиться и полностью изменить свою собственную жизнь. Уехать оттуда, где тебе хорошо. Бросить работу, которая нравится. Поселиться в доме, где тебе придется заново наводить свой уют, если это возможно. А еще — общаться с людьми, которые, может быть, тебе неприятны. Это должна быть сумасшедше огромная любовь. Которая — не к кубикам на животе Вовы Великолепного. Какие бы они не были великолепные. А сама Шанелька любила ли так, чтоб?.. Да, она уехала строить семью с аккуратным Валентином, и даже какое-то время честно пыталась, честно исполняя все женские обязанности. Вот только легче от честности никак не становилось, наоборот, с каждым годом все тяжелее и тяжелее. Получается, Костик Череп своим бесконечным эгоизмом оказал ей услугу, выдернув из жизни, которая уже начала ее убивать, и вернув обратно, в приморский город, где все было ее — Шанелькино, с самого детства.

Она искоса посмотрела на Крис. Та была, как смеялась Шанелька, листая толстый том «Жизни животных» — естественным обитателем мегаполиса. Там у нее была своя ниша, и там она чувствовала себя великолепно, устраивая каждую субботу набеги на культурные мероприятия, имея в разных концах столицы любимые кафешки, рестораны, магазины и клубы. И бывший Шанелькин муж тоже был обитателем мегаполиса, занимая другую его нишу. А Шанелькино место, оно тут. Где можно ходить босиком, где постоянно маячит и шумит море — или за стеной или через пару остановок. Где ветры дуют в разные стороны, и каждый что-то приносит ей, или тонкую радость, или вкусную глубокую печаль. Ой, ну вот так. И никак по-другому.