Елена Блонди - Дискотека. Книга 2 [СИ]

— Ты не забыла, тебе завтра к врачу, — взволновалась мама, тут же забыв о погоде, — и не надо, не надо этого вот язвительного, мы очень прилично посидели. Виктор Васильич так приятно, оказывается, поет.

— Про не ходите девки замуж, ага, — засмеялась Светища, — и все мне подмигивал, моралист бородатый. Бородатый-поддатый.

Ленка уставилась на свои туфли и вытащенные из тумбы старые кеды. Туфли она убьет вконец, если пойдет в них через степь. А в кедах — мокро. Проблема…

Телефон зазвонил и сестра успела первая.

— Это меня, — сказала Ленка, топчась рядом и протягивая руку, — Олеся, да?

— Гм, — заинтересованно произнесла Светища и глянула на Ленку внимательно, — зову, тут она.

— Да? Олеся?

— Леник-Еленик, — раскатисто сказал в трубке мужской уверенный голос, — вот она, рядом, а хвостик, есть у нее хвостик?

Ленка отвернулась от наступившего в коридоре молчания, прижала трубку плотнее к уху.

— Да. Привет.

— Чего так тихо? Партизанишь, да? Леле-Ленка, я уже был в аптеке, вооружился, гм, до самых зубов. И хочу тебя увидеть, и не только увидеть.

— Я… — она лихорадочно думала, что бы такое ответить. А за ее спиной Светища охнула, и мама что-то тревожно воскликнула.

— Мам, а где у нас в кухне сода, ну и это, как его, пошли, ты мне достань.

— Светочка, — удалялся мамин голос, и Ленка с облегчением поняла — сестра деликатно увела маму, чтоб та не слушала.

— Я ухожу сейчас, — негромко сказала она голосу Кинга, — с классом. Ну у нас, мы договорились. Давно уже. Маевка.

— Где?

— Ой. Мы далеко будем. Где на Чигини поворот, и оттуда к морю, через Трехгорку.

Кинг засмеялся, вроде бы и не расстроившись.

— Знаем-знаем. Там сейчас боярышник цветет, красота. И дождь вам не мешает, понятное дело. Подвезти? Я сегодня с Димоном на тачке кручусь.

Ленка замотала головой. Там, скорее всего, будет Маргоша, глупая, попрется из-за Саньки, ну и не надо, чтоб видела, как Ленку подвозят на машине совсем взрослые парни.

— Нет. Я сама.

— Ночью вернешься?

— Не-ет, что ты. Мы после обеда уже потихоньку обратно.

— Я тебя целую, Еленик. Веди себя хорошо. Вечером позвоню.

— Я сама, — поспешно сказала Ленка, — как приду, то позвоню.

Она положила трубку и телефон тут же снова заверещал.

— Каточек, ты там готова? Через полчаса на конечной, мы там все.

— Олеся, а дождь?

— Тебе мешает?

Ленке стало весело. И правда. Ну моросит. Да и фиг с ним.

— Нет. Я буду. Выхожу!

Оля, как и ожидалось, не пошла, потому что на вчерашней дискотеке ее перехватил Колька, и танцуя, что-то ей рассказывал, уводя в дальний угол и возвращая в середину толпы. Ленка видела, как цветное лицо Рыбки хмурится, а после блестит улыбкой, и снова тускнеет, и понимала — никуда она не денется от своей любви, позвал — пойдет. А Викочка отказалась внезапно и немного странно. Вся картина сложилась у Ленки в голове позже. И она думала, изумляясь своей слепоте, ну что же я такой лопух, как не увидела раньше, не поняла и не связала.

Они курили за углом летнего кинотеатра, под стенкой уличного туалета, мимо ходили неразличимые черные тени. И Викочка методично спрашивала, чего взять с собой, и что надеть, и кто там будет.

— Да все будут, — беззаботно ответила Ленка, морщась и сминая недокуренную сигарету в пустом спичечном коробке, — фу, горькая какая. Наши все, и еще ашники, а еще Санькины какие-то пацаны, трое или четверо, что с параллельного в восьмом ушли. Сейчас в бурсе на скляном учатся. Кстати, твоего Чекица дружбаны. Андрос как-то говорил.

— Да, — замороженным голосом сказала Викочка. Помолчала, затягиваясь. И вдруг сказала, тоже суя окурок в коробок, — да я не пойду, наверное. Мать ругает. И вообще.

— Блин. Побросали меня, да? — Ленка слегка растерялась от викочкиного непостоянства, удивилась, конечно. Но тут заиграла «Машина времени» и они торопливо пошли обратно, внутри Оля и Ганя сторожили их куртки, брошенные на деревянные кресла у стены.

А потом заиграла щемящая мелодия, внезапный, давно не слышанный Ленкой «Отель Калифорния», и ей стало плохо. Так совершенно тоскливо, что она растерялась. Села в неудобное кресло, подбирая ноги, чтоб не оттоптали медленные пары, но слушать и смотреть, как лежат на плечах пацанов головы девочек с закрытыми глазами, и как сцеплены руки на талиях, чтоб прижать крепче, было совершенно невмоготу. Тогда Ленка встала, разыскала танцующую Семачки и попрощалась, чтоб уехать, пока все еще пляшут и на остановке никого.

Ехала, сидя в хвосте автобуса, глядела в черное стекло и думала, сердясь на себя и на Панча, и сколько же это будет продолжаться? Нет адреса и телефона, сейчас она уже готова ему позвонить, а нету. Нужно спрашивать у отца, значит ловить его, когда не в гараже, и чтоб не пьяный. И чтоб не было рядом мамы. И, наверное, придумать, чего соврать, а то он удивится, зачем ей новый адрес его прежней семьи. Может быть, сказать, что она снова отправит посылку, если надо. Хотя наверняка он уже отправил сам. И может быть до востребования.

Автобус качало, лязгали двери, взбирались по ступенькам редкие пассажиры, с удовольствием усаживаясь в полупустом, не то что дневные рейсы, салоне. Изредка сухо щелкал компостер, прокусывая чей-то талончик.

А Ленка ехала, на каждой остановке меняя решение. То ей казалось, на «Казакова», что нужно, необходимо разыскать Валика и написать или поговорить, выяснить все. А дальше, на «Луче», она думала, а может так и надо, и правильнее просто плыть по течению, пусть он живет там радостно и хорошо, целуется с каратисткой Ниной… Но тут подплывала халабудка остановки у Комсомольского парка и Ленка сердито думала, а вот фиг ей, этой Нине. И на «Оптике» планировала писать ему письма и складывать. Приедет Панч, она кинет ему белые исписанные листки, пусть ловит, смеется и читает без всякого порядка. А на «АТС» впадала в мрачное отчаяние и безнадежность. Так ничего и не решила, подъезжая к автовокзалу.

Около дома Кинга остановилась на секунду, посмотреть на освещенное окно кухни. Можно забежать в подъезд, взлететь на второй этаж и позвонить, привет, Король Кинг, встречай свою королеву Лету. Но внутри все молчало, а еще нужно было сделать бутерброды, а еще вдруг он там не один, и чего она без уговора полезет. И Ленка пошла дальше, прогнав мысль о том, что если бы там, на втором этаже жил Панч, никаких мыслей в ее голове не было бы. Кроме одной. Хочу туда, к нему.

Врешь, возразила сама себе, торопясь по слабо освещенному двору мимо подъездов, ой, врешь, Малая. Мучилась бы и каялась, что он брат и совсем мальчишка. Это сейчас кажется, что было бы безоблачно. Если бы да кабы.

В просторном павильоне конечной остановки все лавки были заняты, парни и девочки сидели, стояли и ходили вокруг, кто-то курил снаружи, подставляя лицо мелкой мороси, кто-то бегал, гоняясь за смеющимися барышнями. Олеся махнула рукой, выходя навстречу. В подкатанных над полукедами джинсах и полосатом свитере на высокой груди. Желтые волосы стянуты в два хулиганских хвостика.