Мати Унт - О возможности жизни в космосе

— А мне портят жизнь другие, — сказал Аарне.

Начало темнеть. В камышах шуршал ветер.

— Кто портит?

— Многие. Их очень много.

— Например?

Аарне пнул ногой подвернувшийся камень.

— Например? Пожалуйста, самый простой случай. Как тебе нравится, когда в кино твой сосед без конца смеется в самых неподходящих местах?

— Я думаю, что бог создал много дураков и терплю.

— А я нет.

— Интересно. — На лице Андо показалась усмешка. — А что же ты сделаешь? Запретишь ему смеяться или займешься его эстетическим воспитанием?

Некоторое время они шли молча.

— Ты, конечно, обиделся? — спросил Андо безразлично.

— Нет…

Озеро тихо плескалось о камни, деревья казались большими черными силуэтами. Аарне сказал:

— Я и не думаю обижаться. Этот пример — самый маленький, самый невинный. Я никогда ничего не делаю, я только думаю. И я не уверен, правильно ли я думаю.

— Думай лучше о чем-нибудь умном, — посоветовал Андо.

— Дурак. Ты миришься с пошлостью?

— Не спеши… Предположим, что ты не хочешь с нею мириться. Станешь ли ты умнее от этого и какая тебе от этого польза? Никто тебя не слушает. Ты просто смешон.

Аарне не считал себя смешным.

— Польза! — закричал он. — Какая польза от того, что ты работаешь в колхозе? Думаешь, колхоз станет богаче? Ты только съешь двойную порцию супа — и все. И все-таки ты здесь. Почему?

Андо обиженно улыбнулся, точно разъясняя ребенку самую простую истину:

— Нужно.

— Что нужно?

— Работать нужно. Так принято.

Аарне торжествовал.

— Работать! Убирать картошку нужно, это ясно! А посмотри вокруг… Господи, сколько еще глупости и тупости вокруг! Разве это не поле деятельности?

И Аарне тут же решил, что ему все ясно: цель, идеалы, может быть, даже средства.

— Это твое призвание?

— Да.

Андо очень удивился. Такого ответа он, кажется, не ожидал, но слова друга звучали так значительно, что невольно вызывали уважение. Через некоторое время он с опаской спросил:

— Ты хочешь… бороться? Но с кем? Где фронт?

— Фронт в этих низеньких домах.

— Дома не виноваты. И в этих домах живут хорошие люди. Не спеши. Что тебе нужно?

— Чтобы люди стали лучше. Смейся, смейся!

— Дурак!

— Ты не веришь в человека?

— Нет. Человек от природы подлый. Ему не нужна твоя борьба. Человек попал в тупик, и вся эта так называемая эволюция кончится десятком больших бомб…

— Ты ждешь этого?

— Нет, я боюсь…

Какая-то птица с пронзительным криком поднялась из-под ног Аарне. Только сейчас он заметил, что уже почти стемнело.

— Пойдем быстрее.

Вскоре они дошли до дома, в окне которого еще горел свет. У дверей Аарне остановился.

— Подожди, я хочу у тебя что-то спросить.

— Ну?

— Андо! У Эды… есть кто-нибудь?

— Что?

— Дурак. Не понимаешь, что ли? В общем, есть у нее какой-нибудь парень?

— Есть. Отчего бы и не быть?

Аарне сделал равнодушное лицо.

— Вот как… А кто?

— Тийт.

— Какой Тийт?

— Наш Тийт. Что ты удивляешься?

Аарне был потрясен. Он ожидал всего, но только не этого. Что нашла Эда в Тийте? Это казалось абсурдом. Тийт — пройдоха, такие, конечно, нравятся, особенно сумасбродным девчонкам…

…Но ведь Эда умная. Неужели она не понимает, что Тийт может отбросить девушку, как старый башмак? А может быть, именно это и важно?

— Откуда ты знаешь?

— Я видел их вместе. Однажды в августе они ходили в Летний сад.

…Да, но что Андо до этого? Андо уверен в себе, все его жизненные проблемы разрешаются счастливо. Его любовь прочна. Инга красивая девушка, блондинка, хрупкая. У нее приятное лицо, правда, немного бесцветное, но не глупое. Она будет красивой женщиной, так говорят все. Аарне подумал, что ему такая красота скоро приелась бы. Но зачем копаться в чужих делах? Андо уверен в Инге и в ее любви, он стоит сейчас рядом с Аарне, и его не волнует ни одна серьезная проблема. Впрочем, Аарне, огорченный неожиданной новостью, был уверен, что проблемы у его товарища будут. Они возникнут, когда будут исчерпаны нежные слова. Как часто двое близких людей обнаруживают, что находятся на пороге пустоты. Они прижимаются друг к другу и беспомощно улыбаются.

Аарне считал, что так будет и с его другом Андо, который настолько уверен в себе, что может спокойно предсказывать конец света.

А что же Аарне? Он волнуется из-за случайной встречи в чужом малиннике. Он громко спросил:

— И что Эда нашла в Тийте?

— Наверное, что-то нашла, — ответил Андо очень спокойно.

— Скажи, а ты знаешь, что ты находишь в Инге?

Вопрос вырвался ненароком. Об этом не нужно было спрашивать. Андо ответил только:

— Спасибо.

Молча поднялись они по лестнице и вошли в комнату. Никто еще не спал, завтра предпоследний день работы в колхозе.

КОГДА ОНИ УЕЗЖАЛИ, бригадир, вначале так часто ругавший ребят за неподобранную картошку, похвалил их.

— Оставайтесь-ка лучше здесь, помогайте нам, старикам… — смеялся он.

Харри ответил, что мысль сама по себе неплохая, если бы только не эта школа…

— Ну, кончайте школу и приезжайте…

Все шумно согласились. Никто не принял этого всерьез, в том числе и бригадир.

— Эх, ведь это только шутка… От вас, городских, мы этого и не требуем… Но скажите: почему наши дети бегут в город? В нашем колхозе молодежь по пальцам можно перечесть. Чего они в городе ищут? Будто у нас работы нет?

Никто не смог ответить.

Выехали до обеда. Девушки устали и жаловались на головную боль. Ребята пели.

Аарне пел со всеми. На Эду он не взглянул ни разу.

— НУ, ГЕРОИ ТРУДА, КАК ДЕЛА? Живы еще? — спросила, лукаво улыбаясь, тетя Ида.

— Как видишь, — ответил Аарне.

— Чудесно. Значит, наша Родина еще процветает.

Тетя любила юмор. Она подчеркивала, что это — добрый старый эстонский юмор.

На столе была новая белая скатерть. В вазе стояли увядшие астры, рядом лежала обернутая в бумагу книга. Аарне раскрыл ее: Альберт Кивикас «Имена, на мраморной плите».

Тетя Ида заметила это и посоветовала:

— Почитай, хорошая книга.

— Спасибо, я уже читал.

— Знаешь, Аарне, тебе надо больше интересоваться историей нашего народа. Как-то я посмотрела ваш учебник истории. Что он может вам дать? Что? Боже мой — как говорят русские — какие лица! И о чем там можно прочитать? Финские мясники… Ах, молодежь, молодежь, и что вы знаете… А сами еще эстонцы…

Тетя Ида позвала:

— Линдочка, идите сюда!

Линда тотчас же вышла.

— Вы знаете, когда годовщина Эстонской республики?

— Я точно не помню…

— Вот видите! Видите, дорогие дети! — торжествовала тетя Ида. Затем она стала серьезной, чуть ли не грустной.

— А это нужно знать, это нужно помнить. Иначе какая может быть надежда на то, что в вас пробудится национальное чувство.