Владимир Козлов - Lithium

Меня разбудили три звонка. Потом еще три. Три звонка – это нам.

Оля не проснулась. Я осторожно, чтоб ее не разбудить, вылез из-под одеяла. Поднял с пола джинсы, надел.

Прошлепал босыми ногами по комнате, по коридору. Отпер входную дверь.

На пороге стоял Саша.

– Что случилось?

Он молча смотрел на меня.

– Что случилось?

Я сделал шаг назад. Он вошел.

– Пойдем на кухню. Можешь не разуваться. Все равно все соседи спят.

Он прошел за мной по коридору. Зацепился за трехколесный детский велосипед. Схватился за стену.

Я обернулся. Знаком показал ему не шуметь.

Мы сели на табуретки у окна.

– Я сейчас приду, – сказал я. – Схожу за сигаретами.

Когда я вернулся, Саша смотрел в одну точку: на вбитый в оконную раму гвоздь. К гвоздю была привязана веревка, протянутая через всю кухню. На ней сушились несколько пар мужских и женских трусов и черная майка Chanel.

Я сел на табуретку. Взял сигарету, закурил.

– Дай и мне, – сказал Саша.

Я дал ему сигарету. Он взял зажигалку, прикурил с третьего щелчка. Затянулся, кашлянул.

– У меня отобрали рюкзак с героином.

Он еще раз затянулся. Снова кашлянул.

– Как это случилось?

– Я зашел в туалет. И меня кто-то сзади ударил по голове. Я упал, потерял сознание. Еще ударился головой. Вот здесь, – Саша засунул пальцы в волосы.

– Сколько там было героина?

– Весь, что они дали на продажу. Я дома ничего не оставлял, чтобы мама не нашла…

– Я еще раз спрашиваю: сколько там было?

– Они сказали, что я должен им отдать двадцать «лимонов». Все, что сверх этого – себе… И деньги тоже все забрали. Я успел продать три «дозы»… Что мне делать?

– Я не знаю, что делать. Ты понимал, на что идешь.

– Ты всех знаешь в клубе, ты мог бы поспрашивать, узнать…

– Ты шутишь? Что значит «всех знаешь»? В клубе полно «левого» народу. На каждом концерте я многих вижу в первый и последний раз.

В коридоре щелкнул замок. На кухню зашел дядя Жора из соседней комнаты, в салатовой майке-алкоголичке и черных «семейных» трусах с белыми пятнами спереди. В руке он держал пачку «Беломора» и коробку спичек.

Он подмигнул нам, подошел к раковине. Нагнулся, включил воду, попил. Сел на табуретку возле своего стола. Закурил «беломорину».

Мы с Сашей молча докурили. Бросили бычки в жестянки. Дождались, пока дядя Жора докурит и уйдет.

– Значит, ты думаешь, это бесполезно? – спросил Саша.

– Что бесполезно?

– Пытаться что-нибудь выяснить в клубе.

– Ну, а ты как думаешь?

– Знаешь, что, наверно, надо сделать? Позвонить им и честно сказать, что случилось. Может, они их сами найдут. По своим каналам. Да?

Я посмотрел на темноту за окном и два светящихся окна в доме напротив.

Я проснулась от шума и стука. Парень бандитского вида схватил со стола мой рюкзак, вытряхнул содержимое, заглянул в кошелек. В нем было несколько бумажек по тысяче и мелочь. Он швырнул кошелек на пол, выдвинул ящики стола.

Я была без линз и видела плохо. Я прищурилась, чтобы рассмотреть остальные силуэты. Узнала Сашу. Он стоял рядом с Владом. С ними были еще три парня.

Под одеялом я была без ничего. Я села на кровати, натянув одеяло как можно выше.

– В чем дело? – спросила я.

– Саша сказал, что я украл у него героин, – сказал Влад.

– Что?

– Да, это он забрал героин, – сказал Саша.

– Кто вы такие? – закричала я. – Уходите отсюда!

– Тихо, сука, а то сейчас выебем, – сказал один из бандитов.

– Уходите! Мы здесь не при чем! Мы не имеем никакого отношения!

Он подскочил ко мне, стал стаскивать одеяло, заламывать руку. Влад кинулся на него, но другой бандит ударил его, сбил с ног.

Этот урод полностью стянул с меня одеяло, перевернул меня на живот, сел мне на ноги, прижал к кровати, не отпуская моей руки. Я пыталась ударить его второй рукой.

– Отпусти ее! – крикнул кто-то.

Я почувствовала его вставший член под штанами. Он и не думал меня отпускать, сжимал руку еще сильнее.

– Кому сказал? Отпусти!

Бандит слез с меня. Я схватила одеяло, обмоталась им.

– Короче! – произнес все тот же голос. Я прищурилась, рассмотрела его. Лет тридцать или тридцать пять. – Завтра ты вернешь или «герыч», или бабки. И без глупостей. Как видишь, мы знаем, где ты живешь со своей бабой. И ты можешь себе представить, что мы можем сделать с тобой и с ней.

В дверь заглянула соседка баба Вера.

– Сколько можно? Всю ночь спать не даете. Ходят, ходят… Я милицию вызову.

Урод, который лез ко мне, сказал:

– Вызывай!

Баба Вера ушла. Потом вышли бандиты и Саша.

Влад подошел ко мне, сел рядом, обнял.

Мы молча сидели на кровати. Шел дождь. В окне было серое пасмурное небо. Я все еще не могла прийти в себя.

– Он что, сошел с ума? – спросила я.

– Наверно. У меня другого объяснения нет.

Влад дотянулся до подоконника, взял сигареты и зажигалку, прикурил мне и себе.

– Я съезжу к нему домой, – сказал Влад. – Поговорю. Надо, чтобы он четко сказал этим бандитам: мы здесь не при чем. И когда он это сделает, я съезжу с ним в клуб, поговорим с людьми, может, кто-нибудь что-нибудь видел…

– И ты после того, что он сделал, готов ему помогать?

– Парень был в шоке. Не понимал, что делает. Они его били. У него синяки под глазами, губа рассечена.

– Из-за него меня чуть не изнасиловали, ты это понимаешь? Знаешь, что он должен сделать? Честно сказать своим родителям, чтобы они продали квартиру. Другого выхода я не вижу.

Саша жил с родителями в сталинском доме на Московском проспекте. Я ни разу не был у него в квартире, но однажды после репетиции мы пили пиво в его подъезде. Мне показалось что Саша не хочет пригласить меня в квартиру, и ему из-за этого стыдно. Мне было насрать.

Мы пили по второй бутылке, когда из лифта вышла соседка. Старуха за шестьдесят, в черном платье с колодками орденов и звездой Героя социалистического труда.

Саша сказал ей:

– Здравствуйте, Анна Петровна.

Старуха не ответила, лишь косо взглянула на нас. Зашла в свою квартиру. Заперла дверь изнутри.

– Все, мне надо идти, – сказал Саша. Он сунул мне свою бутылку. – Если хочешь, допей. Только не здесь, в подъезде, ладно?

Дверь открыла мать Саши. Немного за сорок, с волосами, собранными в хвост, в джинсах и черной майке.

– Здравствуйте. Саша дома?

– А кто вы?

– Меня зовут Влад. Мы с ним вместе играем в группе.

– Да-да, конечно, конечно. Проходите. Саши нет, но он должен вот-вот вернуться.

Я зашел в квартиру. Она показалась мне очень большой. Возможно, из-за высоких потолков. Я снял кеды, прошел за матерью Саши в комнату.

На всех стенах висели картины. В углу стояло черное старое пианино. Посреди комнаты – большой круглый стол.