Ын Хигён - Тайна и ложь

Допустим, ему посчастливилось выжить в те опасные времена, и он захотел вернуться в родные края, но тогда его не называли бы чьим-то сыном; скорей, он был уже в том возрасте, когда от своих детей мог иметь внуков. Молодым людям тех дней пришлось пережить войну и разлуку. И если кроме этих страшных слов есть еще что-то, более жестокое и разрушительное, то это — время. Поэтому до тех пор, пока нельзя будет забыть то время, каждый с почтением будет относиться к непреходящему людскому гневу или любви, чувствуя при этом тяжесть на душе.

Мужчина смотрел на Ёнчжуна сквозь табачный дым, прижав угловатый подбородок к шее и подняв лишь глаза. Судя по его выражению, он и дальше не собирался открывать рот. Человек несколько раз звонил с просьбой о встрече, а теперь сидит, не говоря ни слова. Ёнчжун подумал, что в такой ситуации не стоит дальше оставаться рядом с ним. По совету работников агентства недвижимости К. он решил продать отцовский дом женщине, жившей там все эти годы. Осталось только заключить договор, однако времени на это не хватало. Мужчина настаивал на встрече, но промолчал, когда Ёнчжун спросил, как ему удалось, не обращаясь в агентство, узнать о продаже дома. Ёнчжун не пришел бы сюда, если бы этот господин не сказал, что звонит из чайного дома напротив его офиса.

— Как вы узнали место моей работы? — растерянно спросил Ёнчжун, взяв трубку, и мужчина ответил, что прочитал в газете интервью Ёнчжуна о новом фильме и узнал адрес в редакции.

— Журналист, ответственный за статью, всем дает такие сведения?

Не выносивший, когда о нем кто-то узнает без его ведома, Ёнчжун никому не давал номер домашнего телефона. Даже телефон его офиса мало кто знал, поэтому начальник отдела планирования жаловался на то, что режиссер сам мешает рекламе своего фильма. И новые визитные карточки, сделанные фирмой в начале работы над картиной, как лежали, так и лежат. Ёнчжун не скрывал своего недовольства, и мужчина объяснил ему:

— Конечно, всем они не говорят, но я о-очень хорошо попросил.

В этом подчеркивании слова «очень» неожиданно ощутилось неприятное самодовольство и уверенность в своей власти. Услышав эти слова, Ёнчжун почувствовал, как задрожали его руки.

— В той статье указано, что я в К. выставил на продажу недвижимость?

— Говорю же вам, что при встрече вы все узнаете.

Ёнчжун был настроен враждебно и настороженно, но мужчина держался очень уверенно.

— А как вы узнали обо мне? Поселок К., должно быть, ваша родина?.. Родина?

Мужчина ответил неожиданно отрывисто, по слогам, будто поджал губы:

— Нет, это не так.

Что ни говори, этот человек производил неприятное впечатление.

Как и предполагал Ёнчжун, он был следователем по делам, связанным со средствами массовой информации. Учитывая, что эта служба задает много вопросов, оценка, сделанная Бананой — «образованный и деловой мужчина лет пятидесяти», — оказалась почти безошибочной. Прошли те времена, когда люди этой профессии не только создавали напряженность, но и внушали страх, но сидеть молча напротив человека со свирепым, будто что-то выискивающим, взглядом, по-прежнему было неприятно.

— У меня не очень много времени.

Не успел Ёнчжун обронить фразу, как мужчина, не спеша гася сигарету в стеклянной пепельнице с влажной салфеткой, выпустил вместе с дымом свои слова:

— Я вот что скажу. Этот дом я должен купить во что бы то ни стало.

— Будет так, как я сообщил вам по телефону. Решение уже принято.

— Позволь, но этого не будет.

Такой наглости Ёнчжун не ожидал. Разговор стал угнетать его, и он начал даже злиться на себя за то, что пришел на встречу и отвечает на вопросы этого человека.

Мужчина неожиданно смягчил тон и одновременно перешел на более вежливый неопределенный стиль разговора.

— Дело в том, что мой отец, скончавшийся в прошлом году, иногда рассказывал о вашем отце.

Об этом Ёнчжун не хотел слушать, поэтому прервал мужчину:

— Как вы узнали, что делами этого дома управлял мой отец?

— А это я узнал от своего отца.

Мужчина снова поднес огонь к сигарете и, прищурившись, довольно долго выпускал первую затяжку.

— На самом деле этот дом — дом родителей моего отца. Конечно, уже нет той лачуги, крытой соломой, где он жил в детстве. Отец хорошо помнил, что за домом на холме виднелось ячменное поле, с одной стороны проходила широкая дорога, а напротив росло священное дерево [26] Дерево, охраняющее деревню от алых духов. . Я уехал оттуда слишком маленьким, поэтому в К. никого не знаю, но все равно, родина есть родина, и привязанность к этому дому трудно выразить словами.

Мужчина сказал, что отец его прожил более восьмидесяти лет и перед смертью просил любой ценой вернуть назад этот дом. В этот момент глаза его налились кровью.

Ёнчжун помнил, что Чонук купил под строительство дома пустовавшую землю, но не был уверен в своей памяти. Возможно, стоявшую прежде на том участке старую лачугу снесли, как сказал мужчина, и построили новый дом. Это все, что знал Ёнчжун. И в те времена, и сейчас он не интересовался делами отца. Мужчина хотел купить этот дом с участком любой ценой только из-за того, что когда-то там стоял родной дом умершего отца. Может быть, это давало ему право считать себя замечательным сыном, но назвать его за это «почтительным сыном» или хорошим человеком язык не поворачивался. Вот если бы, как в фильме «Комната, вызывающая панику», в этом доме где-то находился бы потайной сейф предков, или глубоко под землей лежало бы тело, скрывающее страшную тайну, то, может быть, Ёнчжун думал бы по-другому.

— Если мне удастся купить этот дом, его надо будет снести. Его же построили больше тридцати лет назад, совсем обветшал.

То ли слушая, то ли не слушая, Ёнчжун сунул в карман визитную карточку мужчины, лежавшую на столе, и все бросал взгляд в сторону выхода, но собеседник оставался спокойным. Было ясно, что он притворяется, будто ничего не понимает.

— Однако та женщина, что снимает сейчас этот дом, она кто, родственница?

— Нет.

— Да? А мне она сказала, что когда ты был маленьким, вы жили вместе в одном доме.

Терпению Ёнчжуна пришел конец. Он резко встал со своего места, и мужчина, поколебавшись, поднялся вслед за ним.

— Считайте, что вы делаете хорошее дело, и основательно подумайте обо всем.

— Дело уже решенное.

Как только Ёнчжун холодно ответил, мужчина в упор посмотрел на него, на мгновение сильно сжав тонкие губы. Голос его был мрачно низким.

— Господин режиссер, знаете ли вы о блуждающих духах умерших? Душа человека, умершего где-то в пути, не попадает в загробный мир, а становится обиженным духом и бродит по свету. Вот что это такое. Я прошу вас. Этот дом — последнее желание моего отца, восемьдесят лет прожившего на чужбине.