Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

Изгнанные из родного дома, они возвращались уже однажды с Сицилии, вместе с португальскими завоевателями, на их кораблях. Тогда же и построили поместье Гильяно на берегу океана. Жители острова возненавидели их, ведь они принесли удачу врагам. В те времена, когда драгоценность Дома была с ними, Гильяно всегда сопутствовал успех. И хоть им было плевать на чужую ненависть и чужую любовь, они вновь ушли со своей земли, вновь отправились в плавание, вновь пристали к берегам Сицилии, а после перебрались в Неаполь. Им казалось, они нашли новую родину, они не думали, что придется возвращаться на остров.

Вернувшись на Ланку, Гильяно трудились на постройке дома, сажали цветы, провожали солнце в океан. Они узнали, что такое тяжелая работа, когда нет помощников, когда волшебство не ткется над головой. Конечно, они сомневались, конечно, они предвидели, что их усилия окажутся напрасны. Они строили не дом для жизни, а дом-саркофаг, дом, в котором будут погребены, а вместе с ними умрет история о Доме Гильяно. Но вот их прошлое постучалось в Дом. Они восстали из мертвых и утром проснулись в райском саду. Но праздновать победу было рано.

За завтраком Ада, наученная горьким опытом, даже не пыталась прикасаться к кофе. Чай, бархатный и почти столь же темный, как и напиток из зерен, в тонком фарфоре был восхитителен. И утро было восхитительным: не было влажной жары, ветерок трепал углы скатертей на столах. Первое подобное утро за неделю. Ада беззаботно намазывала булочку маслом, собираясь полить ее сверху пальмовым сиропом, когда Элен внезапно охнула:

– О, боже, только не это!

Марк проследил за взглядом Элен, и рот его сжался в узкую полоску.

– Этого просто не может быть, этого просто не может быть, – повторяла, как попугай, Элен, не замечая, что рукав ее платья угодил в соусник с сиропом.

Ада пыталась определить, что же так взволновало Вайнеров. Людей на террасе прибавилось, поговаривали, что к Ночи Фортуны съедется вся семья Гильяно. И дон Гильяно был за столом не один. По левую руку от него сидел мальчишка, обыкновенный худой мальчишка. Даже под пиджаком было заметно, как у него торчат лопатки. А по правую руку… Ада вздрогнула. Страх кольцом спрута сжал ей сердце. За столом скалил зубы Антонио Аменти, даже издалека было понятно, что шутки льются из него нескончаемым потоком, обычно хмурого дона Гильяно это, похоже, развлекало, потому что лоб его разгладился и он выглядел вполне умиротворенным, хоть и не улыбался.

Ада вслед за Элен готова была повторить: «Этого не может быть». Она видела Антонио Аменти всего один раз, на вилле Ашера Гильяно. После его визита Ашер выставил ее за порог, как паршивую собачонку. Правда, ни одну собачонку не отправляли домой, в Петербург, на частном самолете. Все равно обиду этот факт не уменьшал. А сейчас, чего доброго, Антонио возьмется обличать ее перед Марком. Расскажет, что Ада была любовницей Ашера Гильяно, и тогда – прощай доверие, прощай цивилизованное расставание.

В Дом съехалась молодежь, сразу повеяло флиртом. В другие дни Ада с Анжелин загорали на пустом пляже. Служителям сколько ни указывай, чтобы пришли на пляж через полчаса обновить напитки, будешь два часа ждать, пока вспомнят.

По правилам Дома в первой половине дня нельзя было возвращаться в спальню, даже чтобы переодеться, поэтому Ада под любое платье надевала купальник. Сегодня она поняла, что именно так принято одеваться у парней и девушек Дома Гильяно. Наследницы Дома стягивали роскошные наряды, в которых блистали за завтраком на террасе, оставались в купальниках и шортах. Смешно было смотреть, как разоблачаются упакованные по всем правилам дресс-кода парни Гильяно. Галстуки срывали, как удавки, запонки отлетали с рукавов в песок, итальянские туфли бесцеремонно отбрасывались в сторону.

Служители устанавливали навесы, суетились с напитками и мороженым, наверное, давно на пляже не было подобного оживления. Даже натянули волейбольную сетку. Ада исподтишка поглядывала по сторонам, высматривая Антонио Аменти. План был прост – первой заговорить с ним и заставить молчать любыми способами, по крайней мере, до тех пор, пока она не уладит все с Марком. Внутренний голос гаденько так подсказывал ей: «Ну чего ты так боишься скандала? Представь, сегодня дон Гильяно предложит Марку присоединиться к Дому, и Марк будет рассчитывать, что 31 декабря, в Свадебный День Гильяно, вы обвенчаетесь. И тогда тебе все равно придется изобретать какую-то ложь. Или правда о том, что ты водила его за нос и не испытывала к нему никаких чувств, лучше? История с Ашером даст тебе честный шанс выйти из игры». Но Ада пока не была готова к такому повороту событий.

Ян Каминский и Антонио Аменти пришли на пляж последними, задержались в Доме, и Анжелин тут же вскочила с полотенца, чтобы обнять Яна:

– Ну, главная радость и надежда Дома Гильяно, дай я тебя поцелую. – Она поцеловала парня в щеку и отпрянула. – Какой горячий! – Осторожно провела рукой по его волосам: – Отросли, уже не похож на ощипанного цыпленка. – И повернулась к Аде: – Познакомься…

Ада, закрываясь рукой от солнца, снизу вверх, посмотрела на того, кого представляла ей Анжелин.

– Ян Каминский.

Его взгляд прожигал насквозь. Его глаза светились изнутри синим сапфировым блеском, казалось, это вставленные в глазницы драгоценные камни. «Сапфиры дарят, когда возвращаются…» – сказал как-то Ашер. Ян отвел глаза первым. Ада качнулась, как одурманенная. Он склонился, поцеловал ей руку. Она не сразу отняла пальцы, рука как онемела.

– Надень. – Антонио Аменти протянул Яну темные очки. – А то из-за тебя на меня девушки – ноль внимания.

Ян послушно надел очки. И точно погас прожектор. Разомкнулась цепь. Ада выдохнула – только сейчас поняла, в каком напряжении находилось ее тело. «Девчонка, тряпка, дурочка, – ругала она себя. – Повелась, как малолетка».

– Не переживай, – шепнула ей Анжелин, и Ада испугалась, что ругает себя вслух. – Все с непривычки так реагируют на Яна. Привыкнешь.

Ян не мог поверить своим глазам: перед ним стояла девушка из его снов, из его видений. Он не придумал ее, она жила и сейчас сидела перед ним. Антонио не дал ему опомниться – шлепнул по спине:

– Давай мячик покидаем!

Ян снял рубашку, предплечья у него были в белых полосах шрамов.

– А что с ним? – шепотом спросила Ада, кивая на его спину.

– Не обращай внимания. Следы самоистязаний. Он раньше жил в каком-то монастыре. – Анжелин потянулась за кувшином с любимой «Маргаритой».

– Подержишь? – Ян передал Аде часы и запонки. За все шесть дней в Доме Гильяно она впервые увидела, что кто-то носит часы.

– Опять нарушаешь Кодекс Гильяно? – покачала головой Анжелин. – Ты неисправим, Ян.