Ян Ленчо - Соло для оркестра

Не жалеть времени для отработки техники. Техника экономит силы. Она позволяет закончить схватку в одну минуту. Зачем надрываться? Зачем выжимать из себя все соки в течение пяти минут? Лучше взорваться один раз, но как следует. Экономно использовать энергию. Тогда можно одолеть и со слабой дыхалкой. Две полные схватки заставляют попотеть не меньше, чем иная тренировка. Именно поэтому он лишился первого партнера. Тот слишком уставал, часто стал болеть и в конце концов бросил спорт.

А он стал работать шаляй-валяй, то с одним в паре, то с другим, и без особого толку. Ему нужен был постоянный партнер. Тут Братьо пошел в армию, и Моно осиротел. Они попробовали тренироваться вместе — получилось неплохо. Моно выигрывал чаще, но они притерлись. А вот с бывшим напарником дружба распалась. Не было больше контакта.

— Ну, ты хитер! Что это такое?

— Так я тебе все и выложил, держи карман шире! Я этот бросок подсмотрел на чемпионате. Они там большие спецы.

Они уже изучили друг друга. Он ждет прорыва. Атака. Он предугадал ее по искорке, пробежавшей по телу напарника. Они друзья. Но только не на ковре. В схватке каждый норовит вывести другого из равновесия. Падение. Рефлекс. Все можно перевести в безопасное падение. Падения — отличная штука. Могут выручить в любой ситуации. Шлеп!

Прием. Контрприем.

Атака. Защита.

Прорыв. Блок.

У Моно он научился блоку — защитной группировке. Своевременный блок многое спасает. Иногда — все. Блок — это защита. Комбинировать нужно от защиты. И атаковать. Таковы подлинные бойцы. Они осуществляют исконную идею своего спорта — идти вперед. Плести кружева приемов. Прорываться. «Растаскивать» противника. Месить. Бороться до последнего дыхания. Использовать без остатка резервы своих сил, выложиться до конца.

Итак, мы не берем партнера на катагуруми [40] «Мельница». . Пока этот прием не для нас. Ладно. С помощью японских терминов всегда можно договориться. По-деловому. О деле. Хотя бы в общих чертах. То есть обо всем существенном.

А вообще-то нет более увлекательного зрелища, чем схватка двух равноценных технарей. Непосвященный ничего не увидит, просто не сможет увидеть. Понимающий — извлечет многое. Он знает, в чем дело. Схватка двух техничных бойцов. Мечта. Поэма. Удовольствие и наука.

— Такое увидишь нечасто.

— В самом деле, любо-дорого поглядеть. Это большая редкость. Мы ведь, как правило, вызубриваем технические приемы. Ясное дело, многие знают их назубок, а вот прочувствовать, выполнить с душой…

— Потрясный технарь. Каждую схватку ведет иначе, и все на иппон. Самурай!

Быть техничным. В этом суть избранного им спорта. Техника. После каждого соревнования у него все голени были в синяках. Какой-то «мясник» из Михаловиц придушил его подлым, коварным способом. А он не хотел сдаваться. Изворачивался. Надеялся, судья поймет, в чем дело. Его привели в чувство нашатырем. Убийственный, зловонный запах заставил его вскочить на ноги. Он проиграл. Но не сдался.

Еще раз это случилось с ним на тренировке. Виноват был он сам. Нужно было сдаваться: удушение. Он будто в сон погрузился. Плохо ориентировался. Соперник прижал ему сонные артерии. Но дышать было можно. И он решил выдержать.

Вдруг он оказался на каком-то лугу. Такой луг он видел однажды на старой картине. Тихо шелестели белые цветы. Так тихо, что не поймешь, то ли это шелест, то ли тишайший звон. На той картине ему запомнилась старая женщина. Здесь ее с ним не было. Он стал оглядываться: где она? Ему было хорошо, а дальше, он чувствовал, будет еще лучше. Все прежнее куда-то отодвинулось, стало безразличным. Так бы и остаться здесь. И вдруг ему стало неловко: на него смотрели. Любопытные взгляды учеников проникали из дальней дали, мешали вдыхать неповторимый аромат. Аромат белых цветов. Нужно только сказать им: «Не смотрите на меня так» — и тут же снова окунуться в него. Только сказать им, пусть не отсвечивают. Он очнулся. Кто-то бил его по щекам. Пощечины вернули его в реальный мир. Ученики в самом деле смотрели на него.

— Там было чудесно.

— Почему ты не сдавался, осел?

— Можешь мне только позавидовать.

— Кому это надо — иметь тебя на своей совести? Убить калеку, а платить как за целого.

— Не смешно. Твоя хохма заплесневела!

Японцы. С детских лет на татами. Ювелирная техника, традиции. Высокий моральный дух. Патриархат на ковре. Раскосый тренер — царь и бог — наказывает ударами. Абсолютное послушание. Борцы экстра-класса. Мы глядим на них с завистью. У нас нет зрителей. Нет поддержки. Это не футбол. И не тот уровень. Тут не заработаешь даже на аренду спортзала.

Первые соревнования. Участников не хватает. Поставили его, новичка. Оказанное доверие воодушевило его: не подведу, выиграю. Но у него не было шансов. Он передвигался жестко, напряженно. Так жестко ходить не годится. Руки как бульдозер. Упирался в противника. Не помогло — вылетел.

Он пролетел через весь ковер. До сих пор помнит этот бросок. Прыжок во тьму. Эффектно. Экзотично.

Успеху предшествуют литры пота. А пот стекает по каплям. Найти самую подходящую позицию для каждого захвата. Это кропотливый, муравьиный труд. Чувство движения должно войти в плоть и кровь. Чувство чужого движения! Найти выгодную позицию в схватке удается очень редко. Соперники сталкиваются грудь в грудь. Часы, проведенные на татами. Совместный пот.

Сколько в секции было членов — столько у него появилось друзей. Трудно было разобраться: кому говорить «вы», кому — «ты»? Сначала решил быть на «вы» со всеми «стариками». Потом ограничился женатыми. Но на тренировке все равны, и он приспособился к неписаному правилу: всем, кроме тренера, говори «ты». Все воспринимали это как что-то естественное, и он тоже. Привыкать к равенству легко и удобно.

Иногда на него набрасывались сразу трое и всю тренировку лупили его по брюху. Он ни за что не сдавался даже при таком явном перевесе. На него сыпались десятки ударов. А потом он с притворной яростью бросался на каждого из триумвиров, хлестал поясом. Чего ради? Чтобы не оставаться в долгу. Чтобы, смеясь, дать выгуляться молодой силушке, готовой соблазнить на необдуманные поступки.

Пару раз он выиграл на иппон. Позже, размышляя над этим, выяснил, что победный прием провел в состоянии какого-то восторга. Прорыв, бросок в подходящий момент. В единственно подходящий момент, когда ему открылась слабинка у соперника. Это было вознаграждение за десятки часов на татами. Пойти на противника, взять захват, нащупать его центр тяжести. Приподнять, подсечь. Лишить его точки опоры. Швырнуть на землю. Дать понять: ты для меня мешок. Победа. Те редкие моменты, ради которых стоило пролить столько пота.

— Слушай, это было классно. Ну, ты король! Ничего не попишешь, остается только поздравить тебя.