Ханан аль-Шейх - Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире

– Что ж, рассказывай, – ответил калиф.

Она прокашлялась, но Абу Нувас перебил ее, залаяв по-собачьи.

– Утихомирьте кто-нибудь этого шелудивого пса! – раздраженно прикрикнул калиф.

Но старшая сестра, не обращая внимания на шум и гам, начала свой рассказ.

Муж Далилы служил начальником голубиной почты калифа. Когда он умер, семья лишилась его жалованья в тысячу динаров, а жену и двоих детей перестали кормить на дворцовой кухне. Далила пыталась добиться пенсии хотя бы в четверть жалованья мужа, но безуспешно. Чтобы свести концы с концами, ей пришлось стать прислугой. Так она и работала то в одном доме, то в другом, пока не состарилась.

И случилось, что она услышала о двух надувалах, которые приехали из Каира в Багдад и с помощью плутовства так поднялись в свете, что пробрались ко двору самого калифа, и повелитель правоверных поставил их следить за порядком в квартале рядом с городской стеной. Они получили деньги, пищу, а главное – уважение, которого, по мнению Далилы, никак не заслуживали. Она решила, что отомстит за плохое обращение и никакими хитростями и уловками не побрезгует, чтобы выбиться в люди в Багдаде и добиться жалованья своего покойного мужа. Она поклялась, что слава о ее проделках достигнет ушей не только вали, но и самого калифа.

– Я им покажу, что нет мне равных, – я ведь так хитра, что и муравья выдою! – сказала она себе, и оделась, словно суфий, в шерстяной халат до самых лодыжек, повязала широкий пояс, а на голову накинула шерстяной платок. На шею она надела четки, а в руку взяла кувшин с водой, накрыла его тряпкой, а сверху положила три динара.

Спрятав лицо под тонкой чадрой, она пошла по улицам, восклицая: «Аллах, Аллах!» Но из-под чадры глаза ее, точно ястребы, высматривали жертву. «Кого бы мне половчее провести?» – раздумывала она.

Так Далила шла по темным и узким переулкам, где жила беднота, пока не добралась до кварталов побогаче, где обитали люди знатные и состоятельные. Она во все глаза разглядывала улицы, пока не заметила арку, украшенную мрамором, а под ней дверь. Она остановилась перед домом и громче закричала: «Аллах, Аллах, Аллах!»

Из окна выглянули молодая красавица и ее служанки. На красавице было богатое платье, а драгоценности ее сверкали так, что Далила решила непременно выманить девушку из дома и раздеть до нитки. Плутовка завертелась, как дервиш – белые шерстяные одежды, развеваясь вокруг нее, образовали светлый купол.

– Смилуйтесь, Аллах и его праведники, не оставьте нас! – восклицала она, кружась.

Когда привратник дома услышал Далилу, то поспешил поцеловать ей руку, но та отпрянула: «Не подходи, я только что совершила омовение. Но можешь попить из моего кувшина и будешь благословен».

Она быстро повернула кувшин, так что тряпка слетела с него, и к ногам привратника упало три динара. Он подобрал их и хотел вернуть праведнице.

– Мирские богатства меня не прельщают, – сказала Далила громко, чтобы ее услышала красавица, и махнула привратнику рукой, веля забрать монеты себе.

– Воистину, на тебе благословение неба! – проговорил изумленный привратник.

Не обращая на него внимания, Далила брызнула водой в окно, за которым видела женщину.

– Милость Аллаха и его праведников да пребудет с этими женщинами! – стала молиться она.

– Спросите хозяйку, не пригласит ли она эту суфийскую молитвенницу благословить дом. Сразу видно, что эта женщина великой праведности и набожности, – сказал привратник служанкам, выглядывавшим в окно.

Далила продолжила свою молитву, и вскоре к ней спустилась служанка, поцеловала ей руку и пригласила в дом к своей хозяйке.

Когда Далила вошла, молодая хозяйка дома поспешила к ней и стала угощать ее всякими лакомствами.

– Я ем только райский хлеб, и лишь пять дней в году, – смиренно проговорила Далила, из-под опущенных век разглядывая драгоценные украшения на девушке.

Услышав это, женщина попросила всех служанок и рабынь уйти. Далила почувствовала, что ее что-то беспокоит. Она закрыла глаза и, взяв девушку за руку, забормотала:

– Чую, что-то тревожит твою душу. Так доверься мне, дочь моя, и я помогу тебе.

Женщина расплакалась.

– Мой муж – эмир Шар аль-Тарик, Гроза больших дорог. Мы женаты уже год, а я еще не подарила ему ребенка. Вчера, когда я подошла к нему, он оттолкнул меня со словами: если у мужчины нет ни сыновей, ни дочерей, он будет стерт из людской памяти. И обвинил меня в том, что я бесплодна и не могу зачать, и сказал, что завтра же начнет искать другую жену. Я стала оправдываться, что не виновата – я ведь приготовила столько снадобий от бесплодия, что все ступки в доме стерлись. Но он закричал, что спать со мной – все равно что камень сверлить, – рассказывала хозяйка дома, плача все горше.

Далила, обрадовавшись таким вестям, сочувственно погладила ей руку.

– Я плачу, потому что не хочу, чтобы этот плосконосый мул, чье семя бесплодно, как мыльная пена, развелся со мной и отнял все это богатство!

– Он сказал «завтра»? – спросила Далила. – Тогда надо поторопиться. Приготовься, я отведу тебя к шейху Абу аль-Хамалату. Каждый, кто услышит его имя, подтвердит, что он хранит чужие беды в сердце и снимает тяжесть с душ, перекладывая на свои плечи. Если мы пойдем к нему сейчас и ты убедишь своего мужа переночевать с тобой сегодня, то зачнешь сына или дочь.

– Клянусь поститься целый год, если эта суфийская подвижница не святая! – сказал привратник, когда Далила с хозяйкой торопливо покинули дом, держась за руки.

А святая Далила все это время думала: «Как бы мне снять с нее украшения и наряды? Ведь на улицах и в переулках столько народа!»

Она сказала жене эмира, которую звали Хатун:

– Иди за мной, дочь моя, потому что люди будут останавливать меня, чтобы целовать мне руки, и нагрузят меня пожертвованиями. Но не упускай меня из виду.

Далила повела Хатун на рынок, внимательно следя за теми, кто оглядывался на позвякивающие ножные браслеты Хатун и ее сверкающие серьги. Она заметила красивого молодого купца, еще совсем молодого и безбородого, по имени Хасан, и жестом велела Хатун ждать напротив его лавки. Затем она подошла к молодому купцу.

– Это ты Хасан, сын купца Мухсина?

– Да, но кто сказал тебе, как меня зовут?

– Я ищу жениха для моей дочери, и многие почтенные люди посоветовали мне тебя. Смотри, какая красавица там стоит. Ну не сказочная ли царевна? Ее отец, мой муж, умер и оставил ей огромное приданое. И вот я пустилась на поиски, повинуясь мудрой пословице: «Ищи мужа для дочери, но не невесту для сына», и теперь хочу, чтобы ты женился на ней.

Хасан поглядел на Хатун и испустил тысячу вздохов.

Когда Далила увидела это, тревога ушла из ее сердца, и она добавила как бы невзначай: