Пак Кён Ри - Земля. Том 1

— Так вы, значит, прямо из Сеула и прибыли? — поинтересовался Ли Дон Джин.

— Да.

— Тогда просветите, что там происходит? А то мы тут в глуши в совершенном неведении.

— Зачем тебе знать? — вмешался тут янбан Чхве резким, жестким голосом. — Что, собираешься туда поехать? И бить в барабан, созывать на сеульской площади народ?

— А почему бы и нет? — возразил Ли Дон Джин и посмотрел на Чо Джун Ку. — Так скажите, как далеко зашли сеульчане в деле попрания устоявшихся нравов.

— Людей, следующих западной моде, крайне мало, — сказал Чо. — Но просвещенные мужчины охотно расстаются с длинными волосами. Хотя, быть может, указ о ношении короткой стрижки преждевременен.

— А что простые люди? Они недовольны?

— Конечно. Даже носильщики паланкина прячутся, испугавшись стрижки. К тому же люди встревожены недавним политическим убийством королевы Мин.

— Я слышал, что солдаты Армии Справедливости появились в окрестностях Сеула, — сказал Ли Дон Джин, поглаживая жилистой рукой носок своей ноги.

— И не только в окрестностях. Много солдат в городе, они провоцируют волнение. Этот пустячный указ грозит перевернуть страну вверх дном. Полный абсурд.

— Но мы тут, в деревне, ничего не знаем, поэтому нам следует сидеть и ждать…

— Разве вы можете оставаться в стороне только потому, что живете в деревне?

— Нельзя сказать, что здесь всё так безмятежно.

— Когда я ехал сюда, то заметил, что деревенские смотрели на меня как на зверя. Это говорит о том, что мы еще долго не будем свободными от предрассудков. — Чо Джун Ку с сарказмом коротко рассмеялся и продолжил. — Очень досадно видеть людей такими ограниченными. Они не имеют представления, что окружающий мир меняется. Они сопротивляются пустяковому указу и тем самым расшатывают дом. Здесь совершенно невозможно проводить реформы. Я не прав?

— Может, и правы. Но не надо смотреть на сложившуюся ситуацию упрощенно. Нельзя всё сводить к пресловутому указу о короткой стрижке. Людей главным образом волнует то, как идут дела в государстве.

— У корейцев принято считать, что все дороги ведут в Сеул, — подал голос, молчавший все это время, янбан Чхве. — Но разве существуют границы? И вообще… Чего там в столице затеяли возню с модой и стрижкой голов? Представляю шум, как одни ругают, а другие одобряют. Когда как третьи — десятками, сотнями тысяч, — вырвались далеко вперед… — с этими словами он неожиданно встал и вышел из комнаты.

— Но идущие впереди тоже связаны неразрывными узами с традицией, — возразил ему вслед Ли Дон Джин и взглянул на Чо Джун Ку. — Копируя лишь внешний лоск, при этом не зная сути вещей, нельзя называться культурным человеком. Только не подумайте, что я говорю это в ваш адрес, господин Чо.

Чо Джун Ку никак не показывал, что уязвлен:

— Люди так созданы, что стремятся к удобствам. Жизнь эволюционирует. Электрическая лампа приходит на смену керосиновой.

— Может быть, непривычно видеть в дворцовом саду рядом с прудом, где плавают кувшинки, эти самые электрические лампы… Но люди положительно воспринимают все новшества. Тут я с вами согласен.

— Мы можем считать европейскую культуру варварской, но и западные люди могут принимать нас за варваров.

— Варвары… Всё непонятное, что не укладывается в рамки этикета, считается варварским. Все правила выдуманы людьми. Следовательно, вся мораль и этика, как и наша одежда, обременительны.

Чо не нашелся чем возразить. Он понял, что его собеседник — личность непростая. А тот продолжал:

— Ваши слова заставили меня задуматься. Человек тем и отличается от зверя, что лучше умрет, чем потеряет достоинство. Но согласитесь, человек не должен терять животный инстинкт, побуждающий его схватить добычу, дабы не умереть с голоду. Таков закон природы. И ничего особенного в том, что люди меняют одежду и отрезают волосы, нет. Ведь это не мешает им соблюдать традиции и отбивать поклоны на могиле предков. Не так ли?

— Вы правы. Но чтобы достичь задуманной цели, человеку необходима выдержка и смелость. Ведь он сталкивается с массой препятствий со стороны окружающих.

В это время стукнула дверь, вернулся Чхве Чи Су. Желая сменить тему разговора, Чо адресовал ему следующие слова:

— Когда я въезжал в вашу деревню, мне показалось, что здесь царит мир и покой.

— Это ложное впечатление, — ответил Чхве, усаживаясь. — Народ только и ждет случая, чтобы схватиться за вилы и потребовать своё.

— Неужели такое возможно? — спросил Ли Дон Джин. — Народ должен направить свою ярость в другое русло. А что касается движения Донхак, где оно теперь?.. Оно распалось, и его члены разлетелись, точно осенние листья на ветру. Нужны не опрометчивые решения. А японцы только наращивают силы.

— Все народные волнения японцы подавят, — сказал Чо Джун Ку. — По правде говоря, японцы должны бы, наверное, быть благодарны движению Донхак, и в память о нем отбить поклоны. Ведь поражение Донхак позволило японцам ударить по Китаю. Разве вам это неизвестно?

— Отчего же? — возразил Ли Дон Джин. — Ситуацию я знаю. Кроме того, я регулярно читаю иностранную литературу. И растолковываю это людям. Можно сказать, что я являюсь переводчиком.

— Достойное дело, — сказал Чо. — В разные времена переводчики даже влияли на государственные дела. А многие из них поступали мудро и своим сподвижничеством пополняли государственную казну.

— Должен признать, что в ваших словах есть некое зерно, — заметил янбан Чхве и добавил не к месту: — Этот мир наполнен толпами мужичья, которые носятся как безумные в соломенных лаптях и с бамбуковыми пиками.

Ли Дон Джин взглянул на него с горькой усмешкой, будто хотел сказать следующее: «Ну, опять разводит бурю в стакане!»

— Всё пошло наперекосяк с 1894 года, когда отменили крепостное право, — продолжал сердито Чхве Чи Су. — Все чиновники погрязли в грязных делишках! Мерзавцы и подлецы! Они горазды заигрывать с низами, с чернью!

— Говорить такое… Вы хоть понимаете, в каком мире живете? — спросил его Чо Джун Ку.

— В каком мире живу? — осклабился янбан Чхве. — Вы считаете, что мир изменился? Ничего подобного! Всё осталось на своих местах. Только сознание янбанов насквозь прогнило.

— Вы говорите, исходя из собственного опыта? Самокритично, надо заметить.

Чхве Чи Су нервно рассмеялся:

— Что бы там вы ни говорили, я лично не собираюсь прогибаться перед простолюдинами. Не буду пресмыкаться перед ними даже под страхом потерять нажитое и саму жизнь. Но все идет к тому, что этот нищий сброд скоро будет таскать янбанов за волосы, считая их источником всех бед.

— В нынешней ситуации это можно принять за досадные неприятности, — сказал Чо. А Чхве Чи Су продолжал: