Пак Кён Ри - Земля. Том 1

— Я вот беседовала с Кимом, управляющим… И подумала, что твое имя не нужно включать в тот монастырский список… А что касается жены Ли Пхён И, хорошего ли она поведения?

— Да, госпожа. Она прилежна и опрятна. А еще очень почтительна к родителям мужа.

— Сколько у них детей?

— Трое. Два мальчика и девочка.

— Не много.

— Мне стыдно за себя. Я состарилась бездетной, и теперь вынуждена опираться на вас. Это большой грех.

— Что ты, не бери в голову, — госпожа Юн спустилась с террасы во двор и направилась к воротам. От ее статной высокой фигуры веяло величием. А Каннан, проводив ее взглядом, вновь продолжила полоть траву у пруда. И приговаривала, обратя лицо к небу: «О, мой супруг, внемли моим словам! Госпожа не отвергла мою просьбу, она не внесет мое имя в монастырский список… Хотя мы с тобой не произвели на свет детей, будет кому поставить на наш алтарь плошку воды и совершить обряд поминовения… Госпожа позаботится. Это будет, наверное, Ён Ман… Слышишь, муж?… Теперь я могу спокойно закрыть глаза и уйти…» — Старуха привстала. Пред ее взором внезапно открылась светлая картина — широкое зеленое рисовое поле волнами колыхалось на ветру.

В это время её позвали:

— Бабушка! — Это появилась во дворе Со Хи, она сидела на спине Сам Воль и была не в духе.

— Почему ты полешь траву? — спросила девочка. — Пусть это делает До Ри!

— Дитя моё, что толку в праздности? — возразила старушка с улыбкой. — Да и какой от меня прок? Я лишь траву подергать хочу в такую хорошую погоду.

— Опусти меня, — заерзала на спине Сам Воль девочка.

— Слушаюсь, юная леди.

Очутившись на земле, Со Хи подбежала к старушке, села подле нее на корточки.

— А тебе не тяжело дергать траву? — спросила она.

— Нет, деточка, — ответила Каннан и обернулась к Сам Воль. — А где Бон Сун?

— Она пошла к матери.

— Я слышала, что её дядя умер.

— Да. Из-за похорон они вернутся только спустя несколько дней, поэтому мне всё это время надо быть рядом с юной госпожой.

— Бабушка, ты пыхтишь, потому что ты старая? — спросила Со Хи.

— Да, дитя моё, потому что старая.

— И волосы твои белые тоже от старости?

— Да, они поседели. А были раньше черные.

— Бон Сун называет тебя сгорбленной старухой.

— Верно. Я и есть сгорбленная старуха.

Каннан и Сам Воль рассмеялись. А Со Хи заскучала, отошла к шиповнику и стала собирать опавшие листья в подол платья.

— Кажется, что в последнее время она немного забылась, — сказала старушка.

— Ага, — согласилась Сам Воль. — Но когда остается одна — всегда грустит.

— Бедная девочка. Сейчас у неё тот самый возраст, когда сильно нуждаешься в матери… Скажи-ка, Сам Воль, сезон чистоуста уже прошел?

— Да. Но, наверное, в горах его еще можно встретить. А что?

— Просто представила жареные молодые побеги чистоуста. И очень захотелось попробовать. Как почувствую себя лучше, так хочется поесть что-то особенное.

— На днях я собиралась пойти за побегами бамбука. Заодно поищу и чистоуст.

— Мне пойти с тобой?

— Вы хотите? А может, сейчас и пойдем?

— А что? До холмов рукой подать. Если не двигаться, то ноги совсем одеревенеют.

— Ну, что ж… Мы возьмем с собой юную госпожу и с передышками дойдем до места. Барышня! Пойдемте с нами на гору собирать чистоуст!

Сам Воль утерла нос Со Хи подолом свего платья и взяла ее за руку.

Они шли мимо дома управляющего Ким Пхан Суля, где у плетня Киль Сан и Кэ Донг играли в чегичхаги — подбрасывали ногами взлохмаченную тряпицу, в которую были завернуты пара монет. Неподалеку в огороде возилась младшая сестра Кэ Донга На Ми. Старушка Каннан взглянула на мальчишек, заметила ворчливо:

— Какие глупые у них игры… Вроде уже не дети.

— Ва-ва-ва-у-у-у-у! — подразнил старушку слабоумный Кэ Донг, с уголков его рта стекала слюна.

— Я тебе подразню!.. — старуха нарочито пригрозила тому палкой. А проходя к огородам, спросила у На Ми: — Как поживает твоя сестра? У неё достаточно ли молока, чтобы кормить младенца?

— Да, бабушка, всё хорошо, — ответила На Ми, пропалывая грядку с зеленой редькой.

— Вот и славно, — кивнула старушка, следуя за Сам Воль и Со Хи.

Они миновали огороды и стали подниматься на холм. Сам Воль обернулась к старушке, сказала:

— Теперь, когда управляющий и его жена дождались первого внука, они, наконец, остепенятся. Верней, она.

— Есть пословица «Нельзя отдать свои привычки собаке», — сказала Каннан. — Человека переделать невозможно.

— И как же такой благовоспитанный управляющий Ким встретил столь несносную сварливую жену? Не зря говорят, что если женщина встретит не того мужчину, то это недоразумение, а если мужчина встретил не ту женщину, то это — беда.

Каннан на это промолчала, думала свою думу, неспешно передвигая свои негнущиеся ноги.

— Кстати, бабушка, хотела спросить вас о госте из Сеула.

— Да?

— Он, правда, такой смешной, как рассказывает Кви Нё?

— Гм… что ты имеешь ввиду?

— Что такой чистоплотный, просто ужас… Заставил Киль Сана вычистить свою одежду и шляпу, чтобы ни пылинки на них не было, будто они царские сокровища какие… Это правда?

— Этот родственник хозяина, должно быть, аккуратен и щепетилен, как женщина.

— Тетушка Бон Сун Не дала ему одежду переодеться, так он попросил у неё ещё один комплект. Видно, собрался гостить у янбана Чхве долго.

Вскоре путники оказались в лесу, воздух сразу переменился, сделался прохладным и влажным. Сверху, сквозь зеленую листву, сочились лучи солнца. Из-за густых зарослей дикого винограда доносилось журчанье ручья. Взлетела с ветви, встревоженная появлением людей, какая-то птица, шумно взмахивая крыльями, вспугнув тем самым Со Хи.

— Возьми девочку на спину, здесь могут быть змеи, — сказала Каннан. Сам Воль тотчас повиновалась. Устроившись на спине женщины и ухватив ее за шею, Со Хи спросила:

— Я помню, как Бон Сун приносила мне ягоды… Она собирала их здесь?

— Дикая малина, — ответила Сам Воль. — Она поспеет чуть позже.

— Сколько ночей должно пройти, чтобы малина поспела?

— Около месяца. Не раньше, чем начнут убирать ячмень. Тридцать дней.

— Это меньше, чем возраст моей бабушки, да?

— Конечно.

— Малина была такая вкусная…

— Скорей кислая и не сладкая. По сравнению с малиной, тянучка из патоки вкусней, а еще лучше — мёд.

— Нет, малина лучше, малина лучше! — приговаривала капризно Со Хи и стучала кулачками по спине Сам Воль.

— Ну, хорошо, пусть будет по-вашему, юная леди. Малина — вкусная ягода.

— Так то…

Сам Воль с девочкой на спине шла, чуть поотстав, а старушка Каннан, ковылявшая впереди, вдруг остановилась, — но не ради передышки — подслеповатые глаза её разглядели впереди зайца! Такого ещё не бывало в её жизни, чтобы заяц подошел так близко! Живой серый заяц сидел в каких-то пяти шагах под сосной и что-то ел. Для животного, могло статься, тоже было неожиданностью встретиться воочию с человеком, он не убежал, а лишь сидел и хлопал огромными глазами. Каннан тихонько присела, и положив палку подле себя, вытянула вперед обе руки и позвала: