Пак Кён Ри - Земля. Том 1

Совсем другое дело — Чхве Чи Су. Деревенские почитали его как небожителя. В их понимании Чхве был недосягаем, и являл собой кормильца и милостивого помещика.

Что касается Чо Джун Ку, он продолжал общаться с крестьянами. Его манеры и внешний вид настоящего аристократа притягивали внимание простых людей. Он много и интересно рассказывал им о происходящем в мире, доходчиво, понятно объяснял о положении дел в стране, о своих связях с высокопоставленными чиновниками. Всего этого было достаточно, чтобы пробудить в крестьянах уважение. Дошло до того, что Чо Джун Ку принялся критиковать себе подобных же янбанов за беспечную жизнь. Всё это стало поводом для обсуждения.

«Такое и представить нельзя, чтобы приближенный янбана Чхве относился к нам по-простому», — говорил один.

«Неужели мир меняется? Значит, и простолюдин, если он умен и образован, может получить высокий чин от властей?» — вторил другой.

«Есть пословица: чем больше зреет рис, тем больше он склоняет голову. Этот приезжий янбан знает, как обращаться и с детьми, и со взрослыми», — добавлял третий.

«Наличие состояния не гарантирует человеку успех и продвижение по службе. Что толку от твоего богатства, если ты сам — никто. Этот янбан хоть ростом невелик, но выглядит достойно» — соглашался четвертый. Таким образом, мнения крестьян о Чо Джун Ку сложились вполне положительные. Иначе обстояло дело в усадьбе чхампана. Сам Чхве Чи Су и его мать, госпожа Юн, не очень жаловали дальнего родственника, хотя и не показывали виду. А большая часть слуг относилась к столичному гостю плохо.

«Этот родственник хозяина приехал в одном европейском костюме, — заметила однажды портниха Бон Сун Не. — Мне пришлось сшить для него несколько пар сменной одежды… Очень привередлив, в отличие от нашего хозяина… Меняет платье чуть ли не каждый день. А за тканью рами не так просто ухаживать…»

«Он мне с самого начала не понравился, — сказала Сам Воль. — Как увидела его гладкое, точно вылизанная миска, лицо».

«А что тебе его лицо?» — спросила Кви Нё.

«У мужчины лицо должно быть выразительным, грубым и даже суровым, — сказала Сам Воль. — А у него лицо гладкое и белое, как у женщины. И руки нежные».

Тут к разговору присоединились и другие женщины, каждая из них считала долгом сказать свое:

«Похоже, это у него наследственное. А наш господин, хотя он отличается крутым нравом, высок и строен, — в халате с широкими рукавами и в шляпе из конского волоса — любо-дорого смотреть».

«Что бы он ни надел — всё ему к лицу. Так же и госпожа Юн».

«Только жаль: у них в семье нынче не простая обстановка».

«А почему этот Чо не уезжает? Чем он занимался в Сеуле?»

«Похоже, он не может вернуться в столицу, вот и скрывается тут».

«Чужая душа — потемки. Каким бы хорошим ни был человек, он не может всем нравиться».

«Но ведь нашел же он подход к людям… и деревенские дети его любят. И к старикам учтив. А когда говорит, словно бальзам на душу льет. Послушать его, так скоро наступит время, когда люди освободятся от старых предрассудков и в обществе исчезнут понятия «простолюдинов» и «аристократов», все будут равны… Если такое рано или поздно случится, то янбан Чо на редкость проницателен».

Тут в разговор вмешались мужчины.

«Он просто относится к нам как к людям, вот и всё», — подчеркнул Сам Су.

«А чего вы так гостя расхваливаете? — возмутился Бок И. — Он, что, наш хозяин?»

«Ты, придурок, помолчал бы! — напустился на него Сам Су. — С твоими мозгами век тебе быть рабом!»

«А что я такое сказал?»

«Надо радоваться тому обстоятельству, что среди дворян есть люди, которые не заносятся со своим происхождением и богатством, и относятся к простолюдинам как к себе равным. Это надо понимать всем нам, хотя мы — слуги.

«Из-за чего шум? — вмешался в разговор До Ри, проходивший мимо. — Перестаньте ссориться. Вас за километр слышно».

«Я просто пытался объяснить кое-кому, — сказал Сам Су. — Что необходимо различать людей, добрых и злых. Если касаться конкретно приезжего родственника нашего хозяина, то он, несомненно, своим поведением показывает нам, простым людям, своё дружелюбие. Не понимать этого может только тупица. Значит, умом мы слабы. Значит, такое наше наследие мы передадим потомкам… И быть всем нам неудачниками».

«Говоришь — неудачниками?..» — Пак Су Дон сердито посмотрел на Сам Су. Он был старше него лет на десять.

«Я не тебя конкретно имел ввиду, а всех», — с этими словами Сам Су удалился.

Чхампан Чхве Чи Су отправился в Хвасимри накануне вечером проведать больного учителя Чан Ама и, вероятно, заночевал там. Он не возвратился и на следующий день.

Время клонилось к полудню. Небо заволокло тучами. Казалось, вот-вот пойдет дождь.

Чо Джун Ку скучал в гостиной. На самом деле он не намеревался задерживаться здесь так долго. Его приезд не был продиктован личными мотивами, которые, как полагал хозяин дома, рано или поздно, заставили бы Чо обратиться к госпоже Юн. Нет, он никогда не нарушил бы её покой своими просьбами, даже если ему пришлось бы жить под открытым небом. Просто Чо Джун Ку бежал от досаждающих его кредиторов. И теперь, сидя в одиночестве, он задавался вопросом «Что делать? Куда идти?» Он не ощущал никакой раскованности от отсутствия Чхве Чи Су, наоборот: одиночество тяготило его.

Мысль о Ким Хун Чане появилась неожиданно. Он встречал его несколько раз во время своих прогулок по деревне. Конечно, тот отнесся к его остриженной голове несколько холодно, но беседовали они вполне дружелюбно. «Пойду-ка я к старику», — решил он.

Распросив на улице прохожих, Чо Джун Ку отыскал нужный дом и постучал в ворота. Вышел сам хозяин, Ким Хун Чан. Увидев нежданного гостя, он удивился:

— Чем обязан вашему визиту?

— Было скучно, — ответил Чо. — Вот, пришел поболтать.

Старик смутился, и отворил ворота:

— Я живу небогато, но проходите.

Он провел нежданного гостя в комнату, весьма скромную и чистую, и с неловкостью добавил:

— У меня нет слуги, так что не взыщите.

Они уселись на циновки. Хозяин дома, несколько растерянный от неожиданного визита, и гадая, что бы это значило, предложил гостю табаку.

— Спасибо, я не курю, — вежливо отказался Чо Джун Ку.

В это время по крышкам чанов во дворе забарабанили частые капли дождя. Комната вмиг потемнела. Ким Хун Чан открыл окна, посмотрел на небо, затянутое тучами.

— Вот и дождь пошел, — сказал Чо Джун Ку.

— Да, долгожданный, — согласился Ким Хун Чан.

— Хорошо бы выдался удачный урожай. И в деревне жизнь веселей станет.

— Верно говорите, — кивнул старик и окликнул дочь, велев принести сливовой водки.

— Извините, что побеспокоил вас.