Пак Кён Ри - Земля. Том 1

До самого каменного моста Чхве Чи Су молчал, затем сказал, обернувшись к Чо:

— А не съездить ли тебе в Сеул?

— В Сеул? — не понял Джун Ку.

— Я попрошу тебя достать для меня охотничье ружье.

— Да, да, конечно.

Влажный вечерний воздух был напоен тишиной, нарушаемой легким потрескиванием горящих веток и травы. Ён И жег костер во дворе дома, чтобы дымом разогнать комаров. Он сидел на корточках и покашливал от дыма, во рту у него была трубка. Одетый в изношенную льняную рубашку, мужчина выглядел усталым: весь день он провел на поле. Опустив плечи, он смотрел на огонь. Но физический труд и лишения не шли ни в какое сравнение с его душевными переживаниями, которые доставляли сущие мучения. Ежеминутно и ежесекундно он думал только о Воль Сон. Ему стоило больших усилий, чтобы удержаться и не побежать за реку, на развилку трех дорог, к таверне.

Он вытряхнул из трубки золу, набил свежего табаку. Думая о любимой, Ён И невольно вспоминал давние события, когда молоденькую девчушку Воль Сон уводил неизвестный мужчина, Ён И с тяжелым сердцем наблюдал за ней, уходящей из деревни, сам схоронившись за скирдой ячменя. Тогда он, со слезами на глазах, шептал: «Воль Сон! Пусть у тебя на чужбине всё будет хорошо!..» И когда она вернулась спустя десять лет, одна, и открыла в городе забегаловку неподалеку от рынка, в сердце Ён И вновь вспыхнули прежние чувства. В выходные он непременно отправлялся на рынок, чтобы хоть мельком видеть её, а свою тоскующую душу утешить водкой. Но после той ночи, когда бродячие музыканты устроили на площади рынка спектакль с масками, всё изменилось. Воль Сон стала его плотью и кровью. А потом они вновь встретились на окраине деревни, в доме матери Воль Сон. Воспоминания о её жарких объятиях, прикосновениях упругой, нежной кожи, запахе её тела сводили его с ума. Была потом еще встреча, он уходил в город и не ночевал дома. Жена закатила ему скандал. А что ему эти ссоры? Как бы ни бесновалась Кан Чхон Дэк, Ён И не обращал на это внимания. Крики и шум проходили стороной, как если бы совместная жизнь с женой его вовсе не касалась. Ведь он впервые ощутил грусть и любовь. Прежде ленивый и бездеятельный, Ён И теперь стал прилежным труженником, делал всё по дому, чинил, поправлял. Он словно шагал по известной только ему одному дороге жизни, где существовали любовь, самоотверженность, сострадание…

— Ён И! — позвал чей-то голос за изгородью, усыпанной белыми цветами тыквы-горлянки. Затем показалось лицо Чиль Сона. — Ты не пойдешь к Ён Пхари?

— Он, что, подстрелил зайца? — спросил Ён И.

— Точно. Айда, отведаем, наконец, мяса.

Ён И вытряхнул золу из трубки, засунул за пояс, встал.

— Моей жены нет дома.

— И моей тоже.

— Наверняка, они сидят у кого-то и чешут языками.

— Что им еще делать?.. А твоя всё ревнует?

Ён И не ответил.

— Мужчине свойственно ходить на сторону, но твоя слишком уж бурно реагирует на это. — Чиль Сону несколько дней назад приходилось их мирить, когда Кан Чхон Дэк яростно кинулась на Ён И со словами: убей меня! — Ты слишком мягок, дружище. На твоём месте я бы крепко побил её, отучив от дурной привычки скандалить.

— Чего её бить, такую пигалицу? Ударю — рассыплется… Ладно, пошли. Коли есть мясо, то и выпивка найдется.

Они вышли к плотине, со стороны рисового поля доносилось дружное кваканье лягушек, а высоко в небе ярко сияла луна, обнаруживая на траве тени двух мужчин.

В доме Ду Ман Не собрались женщины. Они недавно поужинали ячменной кашей, острым супом из соевого творога и салатом с молодой редькой. После чего уселись во дворе на соломенные циновки. Целый день они провели на берегу реки, чистили коноплю, выбирали из стеблей волокна, отбеливали их и сушили. А с наступлением вечера, накормив домочадцев, они пришли к Ду Ман Не, чтобы сообща приготовить себе еду, поболтать, обсудить новости. Конечно, они пришли не с пустыми руками, а как водится, прихватив из дома всякие вкусности.

— Это случилось перед каким-то праздником, — без всякого вступления начала свой рассказ Хам Ан Дэк, сидя на ступеньках веранды. — В господском доме не спали, до утра шили одежды. Одна служанка возьми, да и сожги утюгом край рубашки хозяйского сына. То ли насыпала много угля в утюг, то ли уснула на ходу… Хозяйка рассвирепела и ударила девицу по голове тем самым утюгом. Не подумала, старая дура, о последствиях. Служанка умерла на месте. Весь дом всполошился, в панике служанку снесли в хлев, спрятали в сене… Всё это происходит с людьми из-за кармы прошлой их жизни… — Повествование это не имело продолжения, потому что Яму Не перевела разговор на другую тему:

— Вы видели эту Ими Не, в чём она принесла ячмень? В тарелке. Не в чаше и ни в какой другой глубокой посуде, а в плоской тарелке, где ячменя — кот наплакал. А аппетит у неё, ой какой! Съела больше всех и убежала домой. Такую жадину еще поискать!.. А видели бы вы, какую скудную пищу она ставит на алтарь предков… Как так можно?.. Даже я, незамужняя, делюсь тем, что имею. Есть же пословица: если хочешь получить много, то и отдавай щедро.

— Муж у Ими Не такой же, — добавила Мак Даль Не. — Управляющий Ким однажды пошел к нему по делам. Они как раз ужинали. При виде нежданного гостя, хозяин дома спрятал под стол тарелку с мясом. Каково вам это? Не зря говорят: муж и жена — одна сатана…

— А что там дальше случилось с домом, где хозяйка убила служанку? — поинтересовалась у Хам Ан Дэк Яму Не.

— После того злосчастного происшествия прошел месяц, — продолжила рассказ Хам Ан Дэк. — Однажды к воротам дома подошли двое, парень и девушка. Парень держал в руке моток соломенной веревки, а девушка — деревянную дубинку. Они незаметно прокрались в комнату, где хозяйский сын обедал, набросились на него, связали и ударили дубинкой. Он упал без чувств. В это время в комнату вошел гость, мужчина, прибывший из города. Он увидел, как парень обернулся птицей и упорхнул в окно, а девушка побежала к черному ходу. Гость бросился догонять её. Девушка забежала в хлев и нырнула в солому. Гость приказал слугам разобрать солому. Когда слуги выполнили его приказание, то обнаружили лежащую на земле убиенную служанку, словно спящую. Гость понял, что проникшие в дом парень и девушка были духами несправедливо умерших людей. Тогда он отправился к хозяйке дома и потребовал, чтобы та всё рассказала. Хозяйке ничего не оставалось, как поведать всю историю, как это было на самом деле. После чего домашние, по совету гостя, возложили пищу на алтаре и провели обряд соединения душ служанки и того парня, её возлюбленного, проживавшего в соседней деревне и погибшего при трагических обстоятельствах. Таким образом, гость сберёг покой в господском доме.