Тибор Фишер - Как править миром

Эллен сидела так тихо, что я даже слегка растерялся. Она вообще слышала, что я сказал? Или, может, онемела от шока? И я принялся объяснять по второму кругу, что все пропало. Нам придется продать дом. Мы лишились всего, что имели. Она кивнула и сказала:

– Ты что-нибудь придумаешь. Ты всегда что-то придумываешь.

И уселась смотреть свою мыльную оперу. Это я был в истерике и в слезах.

Тут надо учесть, что Эллен категорически не желает вникать ни во что, так или иначе связанное с финансами. При слове «банк» или «вклад» моя жена впадает в ступор. Мгновенно. Я распоряжаюсь семейным бюджетом не потому, что меня признают компетентным, а потому, что Эллен претит заниматься такими вещами. Она может нехотя воспользоваться банкоматом, но не более того.

А теперь вспомним тот раз, когда я распаковал ее вещи. Мы только что переехали в нашу первую совместную квартиру, и пока Эллен была на работе, я решил распаковать пару-тройку ее коробок, разобрать все ее безделушки и составить на полку, чтобы она знала, что у нее есть. Мне это виделось маленьким одолжением, приятным сюрпризом любимой жене. Я распаковал ее вещи, чтобы облегчить ей труд и сберечь время. Может быть, заслужить благодарность. Она психанула. Она разрыдалась. Если бы я разорвал в клочья все ее наряды или предался разврату с ее лучшей подругой прямо у нее на глазах, она бы, наверное, расстроилась меньше. Это было ненормально, неправильно. Я предложил запаковать все обратно. Но нет, так не пойдет. Это будет уже не то. Она с таким нетерпением ждала, что сама распакует свои коробки. Сам удивляюсь, как пережил ту неделю.

Желтый «ламборгини» так и стоит на нашей подъездной дорожке, загородив выезд со двора. Да, в городе не хватает парковочных мест. Мы все так или иначе нарушаем правила парковки. Но странно, что к нам в Воксхолл занесло желтый «ламбо». Обычно на «ламборгини» и «феррари» разъезжают арабы-плейбои, где-нибудь в Кенсингтоне или Найтсбридже, нарезая круги вокруг «Хэрродса» и периодически разгоняясь до беспардонных тридцати миль в час в плотном потоке машин.

Возможно, владелец этого «ламбо» годами недоедал, вкалывал на трех работах, а по ночам подрабатывал мойщиком окон, чтобы скопить деньги на тачку мечты, но что-то я сомневаюсь. К тому же это кабриолет с откидным верхом, вот что бесит сильнее всего.

Он не мешает мне выехать. Моя машина стоит в другом месте. Это такое прекрасное место в Сохо, и мне так не хочется его потерять, что я уже четыре месяца не убираю оттуда машину. Если бы этот желтый «ламборгини» поставили тут на полчасика, я бы не стал возмущаться. Но он стоит тут с утра.

Это Лондон. Здесь не бросают кабриолеты с опущенной крышей. Ты не просто напрашиваешься, приятель. Ты умоляешь, чтобы тебе оросили машину. Это Лондон. И высота как раз подходящая, чтобы человек моего роста мог спокойно поссать в салон длинной прицельной струей. Мне не хочется ссать в желтый «ламборгини», но выбора у меня нет. Владелец «ламбо» умоляет об этом, ползая на коленях. Как человек добросовестный и отзывчивый, я не могу пройти мимо.

Дома все тихо. Люк лежит на полу и играет в солдатиков. Крошечные пластиковые фигурки свалены в одну кучу. Не узнаю форму. Возможно, так и задумано. Просто солдаты. Обобщенное, вечное войско.

– Это какая война?

– Никакая. Это вообще не война. Это оргия.

Это совсем другой мир. В прошлом году, в декабре, какой-то псих с мегафоном подошел к школе Люка и начал орать «Санта-Клауса не существует» детишкам на школьной площадке. Один парнишка восьми лет от роду спокойно ответил: «Мы знаем, придурок». И запустил психу в рожу вареным вкрутую яйцом.

Эллен возится в кухне. Непринужденной походкой бесхитростного человека, который не прячет в штанах редкую ямайскую сорокапятку, подхожу к одной из коробок с моими вещами и кладу туда Бонго Хермана. Вот и все. Теперь это просто старое барахло, а не тисненый золотом сертификат моего наплевательского отношения к ближним. Миссия выполнена. Чтобы отвлечься и снять напряжение, иду читать форумы в интернете.

Обаятельный Психопат пишет: Возможно, еще не все знают, что Толстомясая тушка имеет в анамнезе склонность к насилию и экстремизму. Когда он работал на викторине по естествознанию и директор программы ему не заплатил, он ежедневно ходил к должнику в офис и палил в дверь из обреза, позаимствованного у дружков из Южного Лондона, пока не получил все причитавшееся бабло.

Все было не так. Да, я работал на викторине по естествознанию. И мне действительно не заплатили. Известная сволочь Харви зажал мой гонорар. Я не ходил к нему в офис с обрезом. Я так и не получил свои деньги. Наш второй режиссер, из мелких аристократов, которому тоже не заплатили, – вот он пошел к Харви с обрезом. Принадлежность к высшему классу дает ряд преимуществ, в частности ты без проблем получаешь лицензию на огнестрельное оружие, стоит только сказать, что в поместье завелся крот, который изрядно тебе докучает. Соумс ни в кого не стрелял. Даже не целился. Обрез не был заряжен. В этом не было необходимости.

Взгляд цепляется за пост Тайного Диктатора: Всеми любимый телеведущий и педераст-педофил Кевин Флетчер склеил ласты. Отпирайте замки, выпускайте сыновей. По заявлению семьи, Флетчер скончался от септического шока после инфекции, которую подхватил, копаясь на овощных грядках у себя в огороде. Хотя плодоовощной фактор имеет место, наши источники утверждают, что это был ананас, очень маленький, экологически чистый и застрявший глубоко в его прямой кишке. Под постом развернулась жаркая дискуссия. Обсуждается вопрос о педофилических склонностях Флетчера. Тайный Диктатор утверждает, что Флетчер проявлял интерес не только к мальчикам, но и к девочкам: он был педофилом равных возможностей, не разделявшим людей по полам и социально-этническому происхождению. Он был героем-антифашистом, всю жизнь боровшимся с дискриминацией. Вижу еще один пост: Настораживает, что покойный Флетчер был замечен обедающим с Его Толстомясостью за день до того, как угодил в больницу. Совпадение? Еще одно безосновательное обвинение в убийстве – в мою коллекцию.

Когда мы говорим о преимуществах трудоустроенности, то зачастую упускаем из виду один важный аспект: когда человек занят делом, ему недосуг предаваться праздным размышлениям. У безработного много свободного времени, и поэтому он много думает. Много думать вредно. Всего должно быть в меру.

После съемки Кобдена я устал, но устал не так сильно, чтобы сразу заснуть. Опять размышляю о том, какой я, по сути, никчемный человек. Даже те вещи, которые по идее должны искупать все грехи – любовь к жене, любовь к сыну, – отчасти проистекают из эгоистических устремлений. Жену я люблю потому, что хочу быть любимым. Конечно, не только поэтому, но и поэтому тоже. Мой сын – это мой сын, мое продолжение, в котором есть многое от меня самого, мой след, моя кровь. Я безнадежно никчемен, а ведь я чуть ли не лучший из всех людей, кого знаю лично.