Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

Время пришло.

Изъян моего плана — так сказать, его ахиллесова пята — заключался в отсутствии билетов. Человек на кассе просто расхохотался мне в лицо.

— Билеты закончились пару дней назад, — сказал он.

Я спокойно и терпеливо объяснила ему, что хочу лишь посмотреть первую половину, вступительную часть, и предположила, что одного лишнего человека они точно смогут допустить. Но все было бесполезно — как я поняла, из-за правил противопожарной безопасности. Уже второй раз за последние несколько дней я почувствовала, что к глазам подступили слезы. Продавец опять засмеялся.

— Не плачь, милая, они, вот правда, не так уж и хороши, — он перегнулся через прилавок и доверительно добавил: — Днем я помогал солисту выгружать из машины его оборудование. Скажу честно — козел, каких поискать. Не давай его успеху вскружить тебе голову, вот что я скажу. Как поется в песне, «хорошо быть хорошим», правда?

Я кивнула, гадая, какого солиста он имел в виду, и направилась в бар, чтобы собраться с мыслями. Попасть внутрь без билета я не смогу, это ясно как день. Доступных билетов не было. Я заказала «Магнерс» и вспомнила, как в прошлый раз мне пришлось наливать его самой. Бармен был ростом под метр девяносто, и он проделал себе в мочках странные огромные дыры, вставив в них маленькие черные пластиковые кольца, раздвигающие кожу. Почему-то они напомнили мне о занавеске в моей ванной.

Приятная мысль о доме придала мне храбрости, чтобы разглядеть его татуировки, змеившиеся на шее и струившиеся вниз по рукам. Цвета были прекрасны, а изображения — насыщенны и замысловаты. Как восхитительно читать письмена на человеческом теле, изучать историю жизни, изложенную на груди, руках и мягких тканях затылка. На бармене были розы, скрипичный ключ, крест, женское лицо… множество деталей, совсем мало просто чистой кожи. Увидев, что я его разглядываю, он улыбнулся.

— У тебя есть?

Я покачала головой, улыбнулась в ответ и поспешила к столику со стаканом в руке. Его слова эхом отдавались в голове. Почему у меня нет татуировок? Я никогда об этом не задумывалась и никогда не принимала осознанного решения их не иметь. Чем больше я размышляла, тем привлекательнее казалась мне эта идея. А что если сделать на лице что-нибудь причудливое, со множеством деталей, вписав изображение в шрам и превратив его в особую, своеобразную черту? Или, еще лучше, татуировку в каком-нибудь скрытом от посторонних глаз месте. Отличная идея. На внутренней поверхности бедра, на подколенной ямке, может, на стопе ноги.

Я допила «Магнерс», и бармен подошел ко мне, чтобы забрать стакан.

— Повторить? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Можно задать вам один вопрос? — Я перестала соскабливать остатки лака на ногтях. — Точнее, два. Первый: это больно? И второй: сколько стоит сделать татуировку?

Он кивнул с таким видом, будто только этого и ждал.

— Врать не буду, чертовски больно! — сказал он. — Что касается цены, то это зависит от того, что ты будешь делать. Одно дело накарябать на бицепсе слово «мама», и совсем другое — набить на всю спину здоровенного тигра.

Я кивнула. Вполне логично.

— Но халтурщиков полно, — продолжал он, воодушевляясь все больше, — если соберешься, иди к Барри на Торнтон-стрит. Барри не подведет.

— Большое вам спасибо, — сказала я.

Я совсем не ожидала такого завершения вечера, но ведь жизнь имеет свойство преподносить сюрпризы.

Выйдя на улицу, я поняла, что ждать нет смысла. После концерта музыкант наверняка отправится отмечать на какую-нибудь элегантную вечеринку, куда-нибудь, где все блестит и пульсирует. На сегодняшний день мне были знакомы только два заведения: «Макдональдс» и тот неприятный бар, где мы были с Рэймондом. Маловероятно, что вечеринка будет организована в одном из них.

Да ладно тебе, Элеанор, подбодрила я себя. Сегодняшний вечер просто не был предназначен нам судьбой. И открытке пока придется полежать в моей сумке в ожидании отправки адресату. Я смягчила свое разочарование утешительной мыслью, что когда наше свидание наконец-то состоится, оно будет идеальным, а не непредвиденной, импровизированной встречей в ночном клубе. Помимо прочего, к тому моменту я разношу новые ботильоны и смогу в них нормально ходить. Меня уже утомили взгляды, которые привлекала моя хромающая походка.

@johnnieLrocks

По ходу моя музыка некоторых напрягает, да? Так не ходите на концерты, раз не в состоянии понять новый стиль.

#непонимание #истина

@johnnieLrocks

Хотя так происходило со всеми великими, когда они только начинали.

#Дилан #Спрингстин #наконцерте

В конце концов я взяла такси до дома. Только переступив порог, я вспомнила, что у меня нет водки. И просто легла спать. На следующий день я проснулась рано и решила сходить в магазин на углу за продуктами питания, поскольку мой обычный распорядок был нарушен из-за неудачной попытки встретиться с музыкантом.

Я взяла молока, пакет булочек и банку консервированных макарон в томатном соусе. Я намеревалась приобрести алфавитные макароны, но, подчиняясь какому-то порыву, вместо букв взяла колечки. Порой необходимо открываться новому, хотя я и осознаю, что колечки и буквы на вкус одинаковы. Я не глупа.

Магазин держал очаровательный бангладешец с интересным родимым пятном. После многолетнего знакомства мы с ним были в хороших отношениях, что не могло не радовать. Я выложила покупки на прилавок и окинула взором полки за его спиной, пока он пробивал продукты. Он улыбнулся и назвал мне итог.

— Спасибо, — ответила я и показала на полку, — дайте мне еще, пожалуйста, две литровые бутылки водки «Глен’з».

Брови на его лице на секунду взлетели вверх, но уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение.

— Боюсь, я не могу продать вам алкоголь, мисс Олифант, — сказал он, весьма смущенный.

Я улыбнулась.

— Мистер Дьюан, я очень польщена и в то же время несколько обеспокоена состоянием вашего зрения. Вообще-то я буквально на днях отметила свой тридцатилетний юбилей.

В моей груди замерцала искорка радости. Бобби Браун сказала, что у меня хорошая кожа (по крайней мере, на неповрежденных участках), и вот теперь мистер Дьюан принял меня за подростка!

— Сейчас только десять минут десятого, — отрывисто бросил он, потому как за мной уже успела образоваться небольшая очередь.

— Я прекрасно знаю, который сейчас час, — ответила я. — Могу ли я позволить себе дерзость предположить, что вас не должно беспокоить, что ваши клиенты берут себе на завтрак?

Он заговорил так тихо, что мне даже пришлось перегнуться через прилавок, чтобы его услышать.

— Мисс Олифант, продавать спиртные напитки до десяти утра запрещено законом, я могу потерять лицензию.