Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

Полупрозрачному, усыпанному блестками жакету отнюдь не удавалось прикрыть ее огромную морщинистую грудь. Макияж, который выглядел бы утонченно разве что на сцене Альберт-холла, уже немного поплыл. Почему-то мне представилось, как в конце вечера эта женщина рыдает где-нибудь на лестнице. Это пророчество меня удивило, но в ее поведении сквозила какая-то лихорадочность, которая и привела меня к этому выводу.

— Вы когда-нибудь задумывались, сколько времени мы проводим в очереди в сортир? — непринужденно спросила она. — Кабинок вечно на всех не хватает.

Я ничего не сказала, попытавшись подсчитать в уме время, потраченное мной в очередях, но отсутствие ответа, похоже, ее ничуть не огорчило.

— Мужчинам проще, правда? — возмущенно продолжала она. — В мужской туалет очередей никогда нет. Иногда мне хочется зайти туда и устроиться на писсуаре! Ха! Представляете их лица!

Дама засмеялась хриплым смехом курильщицы, который быстро перешел в затяжной кашель.

— Ну да, но мне кажется, что в мужском туалете ужасная антисанитария, — сказала я, — они совершенно не заботятся о чистоте и прочих подобных вещах.

— Это точно, — ответила она пронизанным горечью голосом, — они просто приходят, срут где попало, а потом отваливают, предоставляя другим за ними убирать.

Она тупо уставилась в пространство, явно думая о ком-то конкретном.

— На самом деле, я им сочувствую, — сказала я.

Она окинула меня таким взглядом, что я поспешила уточнить свою мысль:

— Вы только представьте себе, каково это — мочиться, выстроившись в ряд с другими мужчинами — незнакомцами, приятелями, может, даже друзьями! Это должно быть чудовищно. Подумайте, как неприятно было бы женщинам демонстрировать друг другу гениталии, выстояв очередь до конца!

Она едва слышно рыгнула и с неприкрытой откровенностью уставилась на мои шрамы. Я отвернулась.

— Ты немного чокнутая, да? — спросила она совсем не агрессивно, но немного заплетающимся языком.

Она была далеко не первая, кто меня об этом спрашивал.

— Да, — ответила я, — полагаю, что да.

Дама кивнула, как будто я подтвердила ее давнишнее подозрение. После этого мы больше не говорили.

К моменту, когда я вернулась в банкетный зал, атмосфера успела перемениться: ритм музыки замедлился. Я подошла к барной стойке, взяла себе «Магнерс» и водку с колой, немного подумала и добавила к ним пинту пива для Рэймонда. Отнести все это за наш небольшой столик оказалось непростой задачей, но я все же с ней справилась, не расплескав ни капли. Так приятно было сесть после топтания и стояния в очереди. Я выпила водку в два глотка — после танцев очень хотелось пить. Джинсовая куртка Рэймонда по-прежнему висела на спинке стула, но его самого нигде не было видно. Я подумала, что, возможно, он вышел покурить. Мне так много нужно было ему рассказать — о танцах, о даме в очереди, и я с нетерпением ждала его появления.

Музыка снова поменялась и стала еще медленнее. Многие покинули танцпол, а те, что остались, дрейфовали парами. Зрелище было странным, будто из мира природы — к примеру, из жизни обезьян или птиц. Дамы обнимали кавалеров за шею, а те их за талию. Неловко шаркая ногами, они раскачивались из стороны в сторону, либо глядя друг другу в глаза, либо прильнув головой к плечу партнера.

Я поняла: в некотором роде, это был брачный ритуал. Но тогда разве не получается, что покачиваться в такт медленной музыке очень приятно, а прижиматься друг к другу и вовсе чудесно? Я вновь посмотрела на них — на их разнообразные формы, размеры и телодвижения. И там, в середине, увидела Рэймонда с Лаурой. Он что-то говорил ей на ухо, склоняясь так близко, что наверняка мог чувствовать аромат ее духов. Она смеялась.

Купленное мной пиво пропадет почем зря. Я взяла кружку и опустошила ее, ощутив во рту едкий, горький вкус. Потом встала и надела телогрейку. Сейчас еще раз схожу в «дамскую комнату», потом сяду на поезд и вернусь в город. Вечеринка, по всей видимости, подошла к концу.

Понедельник, понедельник. Все было как-то не так. Накануне я не могла расслабиться, все валилось у меня из рук. Я чувствовала себя взбудораженной. Если бы мое состояние служило ключом к цепочке в кроссворде, то ответом было бы слово «смятение». Я попыталась понять причину, но не смогла прийти ни к какому убедительному заключению. В конце концов после обеда я поехала на автобусе в центр (бесплатно — спасибо, проездной), чтобы встретиться с Бобби Браун. Однако мисс Браун снова не явилась на работу — боюсь, она не понимала, что такое профессиональный долг, — и макияж, почти такой же, как и в первый раз, мне сделала другая женщина. По этому случаю я приобрела множество средств и инструментов, чтобы впоследствии воссоздать подобный облик дома.

Итоговая сумма превосходила размер ежемесячного муниципального налога, но я пребывала в таком странном состоянии, что это меня не остановило. Я проходила с раскрашенным лицом целый день, а сегодня утром повторила процедуру самостоятельно, получив практически точную копию. Женщина в магазине показала, что надо делать, в том числе как аккуратно наносить консилер на шрам. Дымчатые глаза получились не совсем ровно, но их красота, по ее словам, как раз и заключалась в некоторой нечеткости.

Я и думать забыла о своем макияже, пока не пришла в офис. Бобби, увидев меня, удивленно присвистнул, вследствие чего остальные повернулись и уставились на меня.

— Новая прическа, теперь еще и помада, — сказал он и слегка толкнул меня локтем в бок. Я отшатнулась. — Похоже, кое-кто решил зажить жизнью поинтереснее!

Вокруг меня собрались женщины. На мне также был новый наряд.

— Элеанор, ты выглядишь чудесно!

— Черный цвет тебе очень идет.

— Какие красивые ботильоны, где ты их купила?

Я вглядывалась в их лица, ожидая увидеть иронический взгляд и услышать какую-нибудь язвительную шутку. Но ничего подобного не произошло.

— Кстати, а где ты сделала стрижку? — спросила Джейни. — Она тебя очень украшает.

— «Гелиотроп», в центре города. Мастера зовут Лаура, она моя подруга, — гордо ответила я.

На Джейни мои слова, похоже, произвели впечатление.

— Надо будет туда наведаться, — сказала она, — моя парикмахерша переехала на север, и я как раз ищу ей замену. Слушай, а свадебные прически твоя подруга не делает?

Я порылась в сумке и сказала:

— Вот ее визитка, можешь ей позвонить.

Джейни мне широко улыбнулась. Неужели все это правда происходит? Я быстро улыбнулась ей в ответ (если возникают сомнения, улыбайся) и отправилась за свой стол.

Так вот как происходит успешная интеграция в общество. Неужели все действительно так просто? Нанести на губы немного помады, сходить к парикмахеру и купить новую одежду? Кому-то обязательно нужно написать об этом книгу или хотя бы краткую методичку и распространить эту информацию. Сегодня я получила больше внимания (не злонамеренного, а доброжелательного), чем за все последние годы. Я улыбнулась, довольная, что смогла разгадать часть головоломки. Тут пришло электронное письмо.