Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

— Я сгоняю в бар, — сказал он. — Тебе еще «Магнерс»?

Меня охватило какое-то странное возбуждение.

— Нет, лучше водки с колой, — ответила я, зная по опыту, что этот напиток утолит любую тревогу.

Рэймонд потащился к бару. Я смотрела ему вслед. Если бы он только распрямил спину и побрился! Ему надо бы купить приличных рубашек и нормальные ботинки, а вместо компьютерных игр прочесть пару книг. Иначе как он может надеяться найти себе хорошую девушку?

К столику подошел Кит и поблагодарил меня за то, что я пришла. Я вручила ему подарки, которые его, похоже, искренне удивили. Он посмотрел на один, потом на другой, и лицо его приняло выражение, которое было трудно интерпретировать, однако я быстро исключила из спектра вероятных эмоций скуку и безразличие. Я была счастлива — оттого, что преподнесла ему тщательно продуманный и единственный в своем роде презент, на который не способен никто другой. Кит поставил мой пакет на ближайший столик.

— Может, это, пойдемте танцевать, Элеанор?

Сердце в груди забилось быстрее. Танцевать! Я?

— Я не уверена, что у меня получится, — сказала я.

Кит засмеялся, потянул меня за руки и заставил подняться.

— Идемте, — сказал он, — еще как получится!

Едва мы вышли на деревянный танцпол, как музыка поменялась. Кит издал стон.

— Прошу прощения, — сказал он, — но тут без шансов, этот мне придется пропустить. Привилегия именинника!

Я увидела, что некоторые покинули танцпол, но на их место тут же стеклись другие. Музыка отличалась большим количеством духовых и быстрым ритмом. Мишель, подруга Гэри, махнула мне рукой, а когда я подошла, втащила меня в узкий круг женщин примерно одного возраста, которые улыбались мне и выглядели очень счастливыми. Я присоединилась к ним в танце, который представлял собой что-то вроде притоптывания на одном месте. Некоторые двигали руками, будто на утренней пробежке, другие показывали пальцами непонятно куда; судя по всему, в этом танце можно было двигаться как угодно, лишь бы в такт мелодии с восьмидольным ритмом, услужливо подчеркиваемым ударными. Потом ритм вдруг резко изменился, и все начали делать одно и то же, создавая руками странные фигуры над головой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы научиться их копировать. Топтание в свободной форме, потом одинаковые фигуры в воздухе; топтание в свободной форме, потом одинаковые фигуры в воздухе. Танцевать — это просто!

Подпевая вместе с другими, я обнаружила, что в голове у меня нет мыслей, будто после водки, но все же по-другому. Уай Эм Си Эй! Уай Эм Си Эй! Показывать руками буквы в воздухе, что за потрясающая идея! Кто бы мог подумать, что танец может быть таким логичным?

Во время следующего куплета я задалась вопросом, почему в песне поется о Юношеской христианской организации [10] YMCA — песня группы Village People и название международной Юношеской христианской организации (расшифровывается как Young Men's Christian Association). . Но потом я подумала, опираясь на свой небогатый опыт общения с поп-музыкой, что в наше время поют о зонтах, разжигании огня и романах Эмили Бронте, а раз так, то чем хуже песня о молодежной ассоциации, куда отбирают по гендерному признаку и по вероисповеданию?

Песня закончилась, и тут же началась другая. Она показалась мне совсем не такой веселой, поскольку соответствующий танец представлял собой исключительно топтание на месте, без всяких манипуляций руками в промежутках. Но я все равно осталась на танцполе в кругу тех же смеющихся женщин, чувствуя себя в самой гуще событий. Я начинала понимать, почему люди находят танцы увлекательными, хотя не была уверена, что смогу выдержать целый вечер. Тут меня кто-то тронул за плечо. Я обернулась, думая, что это Рэймонд, и уже улыбаясь при мысли, как расскажу ему про танец с фигурами. Но это оказался не он.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти — сорока, с которым я раньше никогда не встречалась. Он улыбнулся и поднял брови, будто хотел меня о чем-то спросить, а потом просто стал изображать передо мной все то же топтание в свободной форме. Я повернулась обратно к кругу смеющихся женщин, но он уже сомкнулся. Новый персонаж — низкий краснолицый мужчина с нездоровым видом человека, который в своей жизни не съел ни одного яблока, — отплясывал с большим энтузиазмом, хотя и несколько не в такт. Не зная, как на это реагировать, я вновь начала танцевать. Он склонился ко мне и что-то произнес, разумеется, неразборчиво из-за громкости музыки.

— Простите, что вы сказали? — крикнула ему я.

— Я спросил, — в ответ тоже закричал он, куда громче, чем раньше, — откуда ты знаешь Кита.

Какой странный вопрос к незнакомому человеку.

— Я оказалась рядом с его отцом, когда с ним случился приступ, — ответила я.

Прежде чем собеседник уловил смысл сказанного, мне пришлось повторить дважды — вполне возможно, что у него были нарушения слуха. А когда до него все же дошло, лицо его приняло заинтригованный вид. Он склонился ко мне, окинул взглядом, который нельзя было назвать иначе как плотоядным, и спросил:

— А ты что, медсестра?

— Нет, я работаю в бухгалтерии.

После этого у него будто закончились слова, и чтобы предотвратить дальнейшие разговоры, я стала смотреть в потолок, пока мы танцевали. Поддерживать разговор и одновременно танцевать оказалось довольно сложно.

Когда песня закончилась, я поняла, что на данный момент с меня достаточно, и ощутила довольно острое желание подкрепиться.

— Могу я тебя чем-нибудь угостить? — проорал мужчина, перекрикивая следующую песню.

Интересно, диджей когда-нибудь рассматривал идею устраивать между композициями пятиминутные перерывы, чтобы позволить гостям спокойно сходить в бар или в уборную? Возможно, стоит предложить ему это чуть позже.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Не хочу принимать напиток от вас, потому что в этом случае я буду обязана предложить что-нибудь в ответ, а у меня нет желания тратить с вами столько ценного времени.

— Что? — переспросил он, поднося к уху руку.

У него определенно был или постоянный звон в ушах, или более серьезные нарушения слуха. Я перешла на язык жестов, отрицательно мотая головой и покачивая указательным пальцем, при этом артикулируя губами слово «НЕТ». Потом, не дожидаясь, пока он предпримет попытку продолжить разговор, пошла искать уборную.

Она располагалась в самом конце коридора, но найти ее оказалось нелегко, поскольку я видела только указатель в «Дамскую комнату». Как оказалось впоследствии, это и была уборная. Почему бы просто не называть вещи своими именами? Это сбивает с толку. Там была очередь, и я встала за нетрезвой женщиной, которая была одета не по возрасту. Я полагаю, что топы-бандо лучше всего подходят девушкам до двадцати пяти, если вообще подходят хоть кому-нибудь.