Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

Белый лимузин все так же стоял во дворе фабрики, а вплотную к кирпичной стене притулился «линкольн» миссис Уайтинг, незаметный с улицы. На полке позади заднего сиденья в неподвижности лежало животное, и Майлз сперва принял его за игрушечное, из тех, что ритмично кивают, когда автомобиль трогается с места, но, приглядевшись, узнал кошатину Тимми. Зверюга с любопытством наблюдала, как он шагает по двору, и словно улыбалась, если так можно сказать о кошках, не принадлежащих к чеширской породе. Услыхав хлопок автомобильной дверцы, Майлз обнаружил, что красное пятно, мелькнувшее за оградой, когда он подъезжал к фабрике, преобразилось в «камаро» Джимми Минти, прикрытый лимузином.

Миссис Уайтинг и мужчины из лимузина переместились от рубашечной фабрики к ткацкой, возведенной над водопадом. Они стояли группой у главного входа, следя глазами за вытянутой рукой миссис Уайтинг, — сперва посмотрели вверх, на мощные стены фабрики, затем через реку. На что она показывала? На собственный дом в четверти мили вверх по реке? Он что, тоже выставлен на продажу?

Мощенная кирпичом дорожка, обогнув рубашечную фабрику, далее шла под уклон к ткацкой, на этом месте и обосновался Джимми Минти:

— Это частная собственность, Майлз. Вход воспрещен.

— А я думал, все тут принадлежит городу.

— Не будем спорить, — пожал плечами Джимми Минти. — Территория все равно под охраной.

На нем не было пиджака в клеточку, который он обычно носил при исполнении. И все же Майлз решил уточнить:

— С кем я сейчас разговариваю, Джимми?

— Еще раз?

Они стояли лицом к лицу.

— Ты на дежурстве? — спросил Майлз.

— Типа того. Обслуживаю частный вызов.

— Как твой отец когда-то.

— Ага, — закивал Джимми. — Старый мистер Хонас Уайтинг иногда нанимал моего папашу. Как-то поздно вечером недалеко от этого места, на котором мы стоим, я видел, как он превратил в месиво одного парня. Я был единственным свидетелем. Упрямый уродец. Чего-чего, а взбучки он мог бы избежать.

— А твоя мать? Она могла бы избежать побоев?

Минти ответил не сразу.

— Нет, — уныло сказал он. — Вряд ли. До вашего дома, наверное, много чего долетало, а?

— И мы не вызывали копов, а зря.

Эта фраза, по-видимому, разворошила воспоминания.

— Я тебе рассказывал, как однажды к нам явилась твоя мама? Жарким летним днем, все окна нараспашку. Мой старик набросился на ма, как порой случалось, когда она его доставала, и вдруг оборачивается, а посреди нашей гостиной стоит твоя мать, будто к себе домой пришла. Велела моему старику прекратить «сию же секунду» и больше никогда так не делать, иначе она сама прекратит все это. Она так и сказала, «сию же секунду». В руке у нее был молоток с острым концом.

Майлз без труда представил себе эту сцену. «Сию же секунду» было одним из любимых выражений Грейс. В бешенстве он видел ее раза два, не больше, но мог вообразить мать с молотком и Уильяма Минти, пятящегося на всякий случай.

— Кто знает, чем бы это закончилось, если бы ма не встряла, — усмехнулся Джимми. — Валяется она на полу с расквашенной губой, и вдруг видит прямо у себя в доме твою маму с молотком, и посылает ее куда подальше, мол, не суйся не в свое дело. А все потому, что твоя мама была такой красавицей, и мою это страшно пугало, она опасалась ее даже больше, чем отца. — Джимми помолчал. — Она ничего тебе об этом не рассказывала?

— Абсолютно ничего.

Джимми пожал плечами:

— Да хрен с ним, с прошлым, что толку в нем копаться, так ведь? — И поскольку Майлз не поделился своими соображениями насчет обоснованности такой позиции либо ее разумности, Джимми продолжил, сощурившись: — Мой паренек, Зак, подумывает уйти из футбольной команды, ты в курсе? Я стараюсь, отговариваю его, но не знаю. Тренер больше не ставит его в игру, так что, может, парень и прав? Какой смысл? И вся эта фигня в газетах про то, что он грязно играет. Похоже, теперь все считают его плохишом. Твой дружок, директор, пытается навесить на него вину за то, что случилось с той старухой, которую они нашли.

Майлз не испытывал желания выслушивать версии Минти о недавних событиях.

— Джимми, я приехал, чтобы увидеться с миссис Уайтинг. Это не займет много времени.

У его собеседника смена темы вызвала явное облегчение:

— Она сказала передать тебе, чтобы ты явился завтра.

— Она знала, что я приеду?

— Эта леди мало чего не знает. На несколько шагов впереди таких, как ты да я. Она типа недовольна тобой, так мне кажется.

— Наверняка она мне все объяснит. — Майлз шагнул, огибая полицейского, тот схватил его за левый локоть:

— Только не сегодня.

Когда Майлз ударил его со всей силы, Джимми Минти вцепился в него, пытаясь удержаться на ногах, но не устоял и с размаху сел на бордюр, которым по бокам была выложена дорожка. У него был сломан нос, о чем Майлз мог судить достаточно уверенно. Кровь закапала почти сразу, а потом полилась, пропитывая белую рубашку Джимми. Майлзу была видна Тимми: кошка носилась как сумасшедшая по сиденьям «линкольна» от одного окна к другому, будто сделала крупную ставку на исход этого поединка.

Миссис Уайтинг и гости из лимузина скрылись в дверях ткацкой фабрики. Майлз нависал над Минти, не зная точно, чего ему ждать. Полицейский, опираясь на обе руки, задрал голову и уставился на серое небо, словно в надежде, что кровь потечет вспять. Шмыгнул носом раз пять, затем энергично высморкался, забрызгав и себя, и Майлза.

— Ну и дела, — сказал он. — Старина Майлз Роби совершает насильственное действие. То-то все удивятся.

Глядя на него, Майлз вспомнил отцовское суждение касательно копов: худшее, что они могут с тобой сделать, еще не самое плохое, что может быть. Ему было немного не по себе, оттого что он прибег к отцовской мудрости в столь важной для него ситуации, но до сожалений было еще далеко; разумеется, пора раскаяния придет и затянется надолго, но не сейчас, позже, много позже.

Через минуту кровотечение ослабло и Джимми Минти поднялся. Его пошатывало, однако, понял Майлз, настроен он был решительно.

— Пройдем к машине, — сказал Минти. — Надену-ка я на тебя наручники.

— Только после того, как я переговорю с миссис Уайтинг.

— У меня приказ.

— Ну…

Минти въехал Майлзу кулаком под дых, и тот согнулся пополам. От второго удара, который Майлз даже не увидел, он упал на одно колено. Он пытался восстановить дыхание, когда Минти врезал ему по голове за левым ухом, и Майлз ощутил взрыв внутри черепа. Он повалился мешком на кирпичную дорожку и, поскольку новых ударов не последовало, перевернулся и увидел, что Минти подошел к «камаро» и роется в бардачке. Вероятно, он отрубился по меньшей мере на несколько секунд. К тому времени, когда полицейский нашел наручники, Майлз сумел подняться.