Борис Брикер - Собачье дело: Повесть и рассказы

По субботним вечерам мы с актрисой, играющей любящую жену, участвуем в массовом действе «В гостях у друзей». Здесь я играю роль души общества, этакого рубахи-парня и заводилы. Также в дуэтах с друзьями изображаю человека, который очень обижен на то, что друзья редко звонят и заходят к нему, и который искренне раскаивается в том, что редко звонит и заходит к друзьям.

В коридоре, в интермедии курения, я с неизменным успехом исполняю четыре свежих анекдота и пантомиму на темы интимной жизни.

Иногда игра утомляет меня, и мне хочется просто побыть самим собой. Тогда я начинаю искать себя и не нахожу.

Однажды в командировке я встретил женщину, которую по-настоящему полюбил. Это была моя первая любовь. Правда, через несколько дней выяснилось, что я играл старую как мир роль командировочного соблазнителя.

В другой раз, находясь в кафе приморского дома отдыха, я напился, разбил окно и наговорил отдыхающим кучу слов, которые обычно у меня только на уме. Я почувствовал себя свободно и раскованно. Тогда я действительно был самим собой. А утром понял, что прошедшим вечером я блестяще исполнил роль хулигана, дебошира и пьяницы.

Как-то я нашел себе интересную работу. Я стремился туда утром и с неохотой уходил вечером домой. Меня перестали интересовать зарплата, прогрессивка, ковер в кабинете и служебная лестница. Я жил своим делом. Но вскоре оказалось, что я просто перешел в другой театр.

По ночам, когда зрительный зал пуст, я иногда разговариваю со своим суфлером, к услугам которого прибегаю очень редко.

Он советует мне бросить, ко всем чертям сцену, роли, партнеров, театральные костюмы, бутафорию и начать новую жизнь. По ночам я действительно соглашаюсь с ним, но утром за окном для меня снова зажигаются огни рампы.

Как-то мы с сыном решили покататься на колесе обзора в городском парке. Жена осталась внизу: боялась, что у нее закружится голова. Мы купили два билета: синий для меня, розовый для сына и сели в кабину.

Колесо медленно начало поднимать нас над головами людей, над верхушками деревьев, над городским парком. Вот показались крыши старых домов, купола церкви, белые массивы новостроек и, наконец, лес, который начинался сразу за городом. А колесо поднималось все выше и выше. Когда мы были почти на самом верху, из-за пожарной вышки, самой высокой в городе, прямо в глаза брызнуло солнце. Я зажмурился, а когда открыл глаза, подо мной была Африка. Я сразу узнал ее, хотя раньше никогда не видел. По дремучим джунглям бродили слоны, антилопы и тигры. После Африки я побывал на восточном базаре и облизнул губы при виде экзотических фруктов. За восточным базаром я увидел шпиль Эйфелевой башни, а потом и весь Париж с высоты птичьего полета. Он был точно такой же, как на цветных фотооткрытках, которые привез из командировки товарищ по работе.

Потом я видел выжженные прерии Латинской Америки, сказочные города Скандинавии, австралийских кенгуру, Средиземное море, египетские пирамиды, белых медведей и королевских пингвинов. Колесо поднялось еще чуть-чуть и прямо под ногами я увидел весь земной шар. Он был действительно круглый.

Колесо стало снижаться. Солнце спряталось за вышку, и опять показались дома, купола и деревья города. Потом я увидел людей в парке, киоски с мороженым, пони, жену, которая махала нам рукой.

— Ну как? — спросила жена. — Что вы видели?

— Да ничего особого, — ответил я. — Дома, деревья, лес и нашу пожарную вышку.

— А ты что увидел? — спросила она сына.

Сын удивленно посмотрел на меня и промямлил:

— Вышку видел… пожарную.

— A-а, вышку. Это интересно. Пожалуй, я тоже рискну покататься. Купи и мне билет, — решила вдруг жена.

Ей ведь тоже хотелось увидеть сверху Африку, Париж, города Скандинавии и нашу голубую круглую планету.

Все началось с того, что как-то в юности я купил себе французские мокасины. Вскоре я понял, что надеть их не смогу, потому что на мне были старые, потертые брюки. Тогда пришлось к новым туфлям шить по заказу новые брюки. Брюки получились отличные — настоящие «трузера» с «зиппером» и «кокеткой». Таким образом, у меня уже были новые брюки и туфли. А к брюкам и туфлям, естественно, нужна модная рубашка с ярким одноцветным или в горошину галстуком. Достал приталенную рубашку и малиновый галстук в горошину. Теперь для завершения ансамбля был необходим замшевый пиджак. За этим дело тоже не стало.

Казалось бы, сейчас я уже точно мог выйти одетым во все новое и модное. Но как я мог положить свои новые вещи в старый хромой запыленный шкаф? А потому я приобрел новый шкаф вместе с финским спальным гарнитуром. Но, кроме платяного шкафа, в мой новый гарнитур входил и другой шкаф — книжный. И я стал заполнять свой новый книжный шкаф новыми книгами.

Сейчас я уже мог спокойно вынуть из нового шкафа свой новый наряд и выйти в общество. Я было так и сделал, но перед выходом случайно взглянул в свое новое зеркало. Все было хорошо, кроме моего лица. Заурядное и невыразительное, оно совершенно не вписывалось в ансамбль. Тогда я опять переоделся и пошел в институт красоты. Сидя в холле, просматривая журналы с модными типами лица, я выбрал себе еврипидовский лоб, нос Александра Македонского и цвет глаз Бриджит Бардо. Когда я вернулся с новым лицом из косметического кабинета, я понял, что и сейчас не смогу появиться перед людьми во всей своей красе. На улице была осень, и я мог ненароком забрызгать что-то из своей одежды или лица. Поэтому нужен был автомобиль. А пока я остался со своим старым лицом, новое же до поры до времени лежало в новом шкафу с новой одеждой.

Когда новая «Лада» стояла в новом гараже, возникла новая проблема. В новой машине прежняя жена меня больше не устраивала. И я подобрал себе новую современную жену. Но… Для нового общества, в которое я должен был войти, нужны были еще и новые взгляды. А для новых взглядов нужны были новые мысли и слова…

Итак, перед новым зеркалом из нового гарнитура я надел новые мокасины, новые брюки, новую рубашку с новым малиновым галстуком в горошину и новую замшевую куртку. Приладив новое лицо и взяв под руку новую жену, я сел в новый автомобиль. С новыми взглядами я выезжал в новое общество, в голове у меня были новые мысли, а на язык просились новые слова…

Но сам я уже давно был старый.

Впервые он посмотрел в дом напротив, когда ему было шесть лет. Это был большой, но очень старый дом. Во втором окне девочка играла с большими плюшевыми игрушками. Это было интереснее, чем свои игрушки. С тех пор он смотрел из окна на чужие игрушки.

Потом он увидел, что взрослые в окне часто курят. Он закурил. В шестом окне муж часто ругался со своей женой. По губам мужа он учил плохие слова.