Зульфю Ливанели - Счастье

В этот момент Залиха затрепетала как птичка, потому что увидела на экране телевизора себя: мелькнули ее немытые светло-каштановые волосы. А вот Исмету не повезло, его, должно быть, вырезали. Их друзья с воодушевлением рассказывали с экрана о том, как все происходило.

– Если бы ты не был военным, вас не пропустили бы к нам, – сказал Джемалю Якуб. – Район в оцеплении, даже мы передвигаемся с трудом.

В воздухе же повисло незримо: «Лучше бы вы не приезжали!»

Этой ночью женщины и дети легли в одной комнате, а братья в другой. Сдернули одеяла с высившегося в углу топчана, постелили на полу, и смертельно уставшая Мерьем, лежа рядом с невесткой Назик и тремя маленькими племянниками, моментально провалилась в глубокий сон.

В другой комнате курили и тихо разговаривали Джемаль с Якубом.

Якуб немного рассказал о районе, в котором они остановились.

– Здесь живут те, кто приехал в «Стамбул» в последнее время. Все в куче – выходцы из Сиваса, Вана, Малатьи, Диярбакыра, Байбурта…

Под конец выдавил:

– Ну, теперь ты увидел, как мы тут, правда?! Ты увидел наш позор, что на самом деле с нами произошло.

– Брат, – тронул его за плечо Джемаль, – почему ты выбрал это? Ведь на родине ты жил намного лучше. У тебя был свой дом, поле, возможность работать. Дети твои не терпели нужду. Зачем же ты приехал сюда?

– Надежда поманила! Болтали, будто в Стамбуле даже камни и земля золотые, вот мы тоже захотели попытать счастья. Однако здесь все не так. Стамбульцы нас и за людей не считают! Везде мы видим одни оскорбления…

– Почему ж ты не взял семью в охапку и не вернулся?

– Того, что сделано, назад не вернешь. Чтобы всем селом не смеялись надо мной: дескать, не справился и приперся назад! Разве они знают, как мы тут? И ты забудь про эти трудности. Даст бог, пройдет несколько лет, и все наладится. Для детей так тоже будет лучше…

Помолчав, он глубоко затянулся сигаретным дымом и начал рассказывать о своих мечтах:

– У Стамбула много хозяев! Так просто туда не попадешь. Сначала приходится селиться далеко, однако всегда есть возможность добраться в центр на муниципальных автобусах, а здесь можно найти место, чтобы построить дом. Эти земли являются городским резервом, однако трущобная мафия наложила на них лапу и продает. Ты для себя тоже мог бы присмотреть участок, обосновался бы с помощью земляков, построил бы хибарку. От электрического столба на углу можно бросить кабель и воровать электричество. Электроэнергия, получается, бесплатная! Зимой электричество поступает на подвешенный к потолку обогреватель, металл раскаляется докрасна, и в доме тепло, как в бане. Да здесь все пользуются ворованным электричеством! Надо немного потерпеть. В период выборов самовольные застройки попадают под амнистию, и ты сможешь получить право на владение участком. Через два года после получения нотариального свидетельства ты сможешь с выгодой заложить его подрядчику из Черноморского региона и стать владельцем трех- или пятикомнатной квартиры в новостройке. А потом – привыкнешь к Стамбулу, откроешь лавку по продаже кебабов или лахмаджуна, или можешь взять такси и заниматься извозом! Как уладятся дела с домом, все пойдет легко…

Если бы Джемалю в детстве, когда он ходил в школу, показали такой район, он бы глазам своим не поверил: громадные здания, торговые центры, светофоры, автомобили… А вдруг и правда через несколько лет ему удастся, оформив кадастровые документы, получить квартиру в этом районе и стать богатым?! У Рахманлы есть будущее. Пока там селятся новые переселенцы, а потом пустующие земли будут застроены отелями. Если повезет, то Исмет, Залиха и маленький Севинч будут жить гораздо лучше и окажутся в Стамбуле. Но пока надо терпеть эту нищету…

Людям в родных местах это все объяснить трудно, в их головах, забитых предрассудками, такое не укладывается. Якуб дал себе зарок, что не вернется туда, где живут эти темные, суеверные люди. Они глупы, не видели мира, совсем не знают жизни!

Якуб столько наговорил об односельчанах, что Джемаль понял – у брата в сердце накопилась огромная злость. Джемаля это очень удивило.

– Брат, – сказал он, – я знаю, что ты не собирался никого оскорблять, но все же обидел своих односельчан и отца моего ты затронул. Выбирай выражения!

В ответ Якуб посмотрел Джемалю в глаза и произнес:

– Мой отец! Ах, мой отец! Ах, этот мой отец!

Джемаль ничего не понял: хорошо ли он сказал об отце или плохо? Якуб произнес это так, будто на душе у него накипело. Но дальше продолжать не стал.

Чтобы загладить неприятный момент, Якуб принялся расспрашивать Джемаля: каким ветром его сюда занесло? Почему с ним приехала Мерьем?

Джемаль несколькими фразами объяснил, что, когда он был в армии, Мерьем обесчестил какой-то неизвестный подонок, и семья, следуя традиции, приняла решение убрать ее. Эту обязанность поручили ему.

Якуб покачал головой:

– Так и раньше поступали с несчастными девушками. Я знаю, в тех местах считают это правильным. Правда, даже и сюда эти обычаи дошли.

В самом деле, в том, что рассказал брат, не было ничего удивительного и потрясающего. Якубу хотелось лишь одного: чтобы бедствие в виде родственников, свалившееся на его голову, в один момент исчезло. «Мне-то что! Меня уже не интересует ни село, ни Мерьем, ни Джемаль, ни мой отец. Пусть делают все, что хотят, только меня не трогают!»

Из жизни Якуба стерлась его родина; никогда он не вернется, не увидит этих людей и постарается сделать все, чтобы его дети забыли Сулуджалы. Кстати, в свидетельстве о рождении детей он указал Стамбул. У него волосы дыбом вставали от мысли, что когда Зелиха подрастет, может оказаться в таком же положении, что и Мерьем.

– Смотри, Джемаль! – сказал он. – Ясное дело, это распоряжение отца, а ты, с позволения сказать, боишься его больше, чем Аллаха. Поэтому бесполезно говорить тебе: не делай этого, откажись! А если уж собираешься выполнить приказ отца, сделай все немедленно.

Якуб объяснил, что в получасе ходьбы отсюда на безлюдной магистрали есть высокий виадук. Жители деревень, переселяющиеся в Стамбул, всегда приводят там в исполнение подобные убийства чести. Сколько девушек до сего дня сброшено в пропасть, никто не знает! Время от времени об этом сообщают в газетах и по телевизору, да что толку…

Спустя некоторое время, лежа в темноте на тонком, словно плоская лепешка, матраце, Джемаль составлял план. Оттягивать дальше было нельзя. Нет, только подумать, как все получилось: проделать такой путь и здесь попасть в район, находящийся в оцеплении жандармерии! Если остаться еще на один-два дня и примелькаться здесь, то исчезновение Мерьем будет заметно. Поэтому лучше всего выйти утром и завершить эту тягость у пропасти, о которой рассказал брат. А поскольку возвращение одного человека вместо двух может вызвать подозрения, он не станет возвращаться. Ему очень не понравились разглагольствования Якуба, особенно выпады против отца, уничижительные отзывы о родных краях, да и сам этот дом.