Винифред Уотсон - Один день мисс Петтигрю

Лицо мисс Петтигрю порозовело, губы задрожали, глаза засияли.

– Милая, – сказала мисс Петтигрю, – я ни в коем случае не обижена, но не кажется ли вам…

Кто-то громко зазвонил в дверь.

– Так, – сказала мисс Лафосс. – Не могли бы вы…

Могла бы она! Мисс Петтигрю вскочила, выбежала и плотно затворила за собой дверь спальни, на всякий случай. Потом она, едва не споткнувшись, метнулась к входной двери, остановилась, провела во взволнованном ожидании ровно секунду, после чего решительно распахнула ее.

Мисс Петтигрю ахнула.

Пронесшееся мимо нее тело, принадлежащее женщине исключительной привлекательности, едва не сбило ее с ног. Мисс Петтигрю, раскрыв рот, жадно рассматривала посетительницу. Юна, стройна, ошеломительна. Ни кровинки в молочной белизне лица, оттенявшей кривой изгиб алых губ. Черные, словно лакированные волосы, с аккуратным пробором, изящно завитые вокруг шеи. Крохотная шляпка, неизвестным образом удерживающаяся на голове. Черные, неестественно выгнутые брови над глазами поразительной для брюнетки голубизны. Роскошные ресницы, не уступающие в пышности тем, что на экране украшали самых знаменитых кинозвезд, особенно приковали к себе внимание мисс Петтигрю. Ярко-зеленые сережки свисали с восхитительных ушей, подобно ракушкам, плотно прижатых к голове. Ее движение обволокло мисс Петтигрю облаком легкого, соблазнительного аромата духов. Что до ее платья… Мисс Петтигрю сдалась. В ее словаре не было слов, чтобы описать это сложное творение парижских модельеров. Дама отшвырнула плащ и бросила перчатки на диван. Очевидно было, что она собиралась остаться. Мисс Петтигрю закрыла дверь. Гостья беспокойно оглядела комнату.

– Мы не знакомы.

– Нет, – сказала мисс Петтигрю.

– Делисия дома?

– Да.

– Мне необходимо ее видеть. Просто необходимо. Она принимает?

– Разумеется.

– То есть, – продолжала посетительница, бросив взгляд на закрытую дверь спальни, – я не помешаю? Говорят, Ник вернулся.

– Мисс Лафосс сегодня одна.

– Слава богу!

– Если вам угодно будет сообщить мне ваше имя, я уведомлю мисс Лафосс о вашем прибытии, – сказала мисс Петтигрю.

Но гостья была уже на полпути к двери в комнату и оглянулась удивленно через плечо.

– О, не беспокойтесь, со мной-то она знакома.

Она быстро достигла двери и распахнула ее.

– Делисия!

– Уйди, – раздался голос мисс Лафосс.

– У меня для тебя есть новости.

– А когда у тебя их не было? Я потому и говорю, чтобы ты не входила. Я занята. И если ты станешь меня отвлекать в тот момент, как я крашусь, я все испорчу и буду выглядеть ужасно. Подожди немного.

– Мне нужно тебе что-то сказать.

– Джиневра! – позвала мисс Лафосс.

– Да? – сказала мисс Петтигрю, вся внимание.

– Эдит, это Джиневра. Она о тебе позаботится. Джиневра – Эдит. Ради всего святого, уведите ее и займите чем-нибудь. Это ужасная женщина, но я скоро приду к вам на помощь.

– Непременно, – сказала мисс Петтигрю, в восторге от происходящего.

Она плотно прикрыла дверь в спальню. Мисс Лафосс пожелала, чтобы ей никто не мешал, значит, мисс Лафосс никто не станет мешать. Она робко повернулась лицом к посетительнице, не зная, как полагается разговаривать с такими дамами.

Не может же быть, что все они стали бы относиться к ней с такой же добротой и пониманием, как мисс Лафосс.

– Моя фамилия Петтигрю, – сказала она извиняющимся тоном на случай, если гостья предпочитала более формальное обращение, чем просто имя.

– А моя – Дюбарри.

– Как поживаете? – вежливо спросила мисс Петтигрю.

– Погано, – ответила мисс Дюбарри. – А вы?

– Я? О… Неплохо, – поспешно сказала мисс Петтигрю в тщетной попытке произвести впечатление небрежной светскости. – Благодарю вас.

– Неплохо? То есть вы или замужем, или не влюблены. Чего нельзя сказать обо мне.

– Нельзя сказать… чего? – вопросила мисс Петтигрю в изумлении.

– Что я замужем или не влюблена.

– А! – сказала мисс Петтигрю, взволнованная и полная любопытства. – Какая прелесть!

– Прелесть? – вскричала мисс Дюбарри. – Прелесть! Этот нахал просто взял и ушел!

– Какая гадость!

– Гадость – более подходящее слово, – проворчала мисс Дюбарри. – Потому я и пришла сюда. У Делисии с головой все в порядке, хотя она и невероятная красотка. Не думайте, что это не так.

– Я и не думаю.

– Ну да. Эту ошибку делают в основном мужчины. Видят, что у нее все в порядке с внешним видом, немедленно решают, что нормальные мозги это исключает, и пытаются обвести ее вокруг пальца. Им же хуже.

– И поделом, – воинственно подтвердила мисс Петтигрю, хотя и не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь.

Мисс Дюбарри присела на стул.

– Мужчины – отвратительные создания, – сказала она.

– Совершенно с вами согласна, – сказала мисс Петтигрю.

Она так и не уловила смысл разговора, но ее это совершенно не заботило. Она наслаждалась вниманием. Душа ее громко пела. Никто никогда не разговаривал с ней вот так, на равных. И то, что разговор происходил полунамеками, доставляло ей особенное удовольствие. Если задуматься, то с ней вообще редко разговаривали о чем-либо – как с человеком, а не со служанкой. И вдруг кто-то согласен был принять ее в свой круг, открыть ей глубоко личные тайны, поставить ее наравне с собой. Естественность, с которой они воспринимали ее присутствие, отзывалась в каждом уголке ее тела. Ни малейшего удивления: «Привет» – и ты уже принята. Никого не интересует твое происхождение, социальное положение, содержание банковского счета. За всю свою одинокую жизнь мисс Петтигрю ни разу не задумывалась, насколько одинокой была эта жизнь – до того момента, как она внезапно на один день перестала быть одинокой. Она не понимала, что произошло. Годами она жила в чужих домах, так и не став в полном смысле слова обитательницей этих домов – и вдруг, не прошло и нескольких часов, как она оказалась дома, в блаженном спокойствии. Ее приняли. С ней общались.

И как! Никогда прежде она не участвовала в подобных разговорах. Какая беспечная непоследовательность! Каждое предложение – как глоток крепкого напитка. Эта манера заставляла ее чувствовать себя удивительно непринужденной. И у нее получалось поддерживать беседу, как будто она всю жизнь этим занималась!

«Кто бы мог предположить, – гордо подумала мисс Петтигрю, – что я на это способна».

Мисс Дюбарри сидела, грустно уставившись в электрический камин, совершенно не подозревая, сколько радости она доставляет новой подруге своей подруги. Мисс Петтигрю решила, что мисс Дюбарри необходимо немного поднять настроение. Она приняла вызов. Непринужденно, легко, небрежно, в точности так, как это показывали в бесчисленных просмотренных ею кинолентах.